Мой путь в эстрадном искусстве начался в конце 90-х. Для кого-то это лихие годы, а для меня это время открытий и познания мира во всех его, художественных и не очень, проявлениях.
После того, как моя «Студенческая песня» зазвучала на радиостанциях, в моей музыкальной карьере начались кое-какие изменения, а проще сказать, у меня появились сценические выступления. Наряду с пением в ночных клубах Питера и Ленинградской области, были и альтернативные проявления борьбы за денежные знаки на музыкальной почве. Так однажды мой продюсер Б. предложил отправиться в гастроли по областным поселкам. «Мой продюсер» - это, конечно же, перебор с моей стороны, с налетом снобизма и эгоизма, ибо в ведении Б. был не только я, но и два десятка и начинающих и известных артистов, которых он «катал» по ухабам и весям нашей необъятной страны.
Наступал 2000-тысячный год. В воздухе витал дух виртуальности, гаджетов и новых компьютерных технологий, а мы отправились на гастроли в советском потрепанном грузовике, который служил нам и средством передвижения и площадкой для концертных выступлений. Вернее, я ехал на грузовике. Трясся рядом с водителем по долинам и по взгорьям. Остальная агитбригада в составе совсем юной певицы, а также танцовщиц в стиле гоу-гоу и нашего продюсера, ехала в «Ладе» позади, видавшего виды, бронетранспортера, как его называл водитель – парень лет 25, вихрастый и насмешливый блондин с острым взглядом, крепкими руками и ладонями с трудовым налетом бензина, солярки и машинного масла.
Через два часа езды по более-менее приличной дороге мы свернули на проселочный тракт, годный для телег, но не гостеприимный для автомобилей. Мой разговор с шофером пришлось оборвать, так так от тряски слова превратились в тарабарщину , ведь каждый слог автоматически двоился, а то и троился. «Во-во-вот ка-ка-как ма-ма-ма-ши-ыну тряаасеет!» Примерно так звучала моя речь.
Через час таких вот русских горок мы добрались до первого поселка, в котором я должен был очаровать местных жителей своим творчеством, да и в общем наше шоу должно было оставить неизгладимый след в памяти сельчан...
Грузовик взвизгнул тормозами на небольшой площади перед сельсоветом, подняв столб девственной пыли. Не дожидаясь, когда осядет этот рукотворный дорожный туман, шофер с цигаркой в углу рта выскочил резво из автомобиля, опустил борта, расстелил половичок на полу кузова, и привел усилительные колонки в боевую готовность, соединив нашу аппаратуру с сельсоветом через длиннющий удлинитель, состоящий в свою очередь из нескольких удлинителей, произведенных в разные этапы советской власти, а может быть, еще и в царскую эпоху.
- Не ссы, студент, - гордо сказал водила, поймав мой скептический взгляд, брошенный на колонки и удлинители.- Этим хозяйством пользовался еще Ленин в 17 году, когда толкал свои апрельские тезисы с броневика! Все надежно!
Открывал концертную программу местный хор, одетый в зеленые платья из тяжелой ткани, точного названия которой я не знаю, но которую в детстве мы, школьники, называли «перделин». Подъем обширного вокального коллектива на импровизированную сцену в виде кузова грузовика уже сам по себе выглядел как шоу для любителей юмористических передач. Оказалось, что для тридцати человек кузов тесноват и часть хористов под облегченные вздохи коллег и шальные шуточки поселковых остряков спустилась на землю.
Хор исполнил песни «Русское поле» и «Не имей сто рублей, а имей сто друзей». Публика весьма благосклонно отнеслась к эклектичному подбору репертуара, а кое-кто из зрителей даже крикнул «Молодцы! Шайбу, шайбу!».
После хора местный поэт декламировал собственную поэму минут пятнадцать. Это была патриотическая поэма об этом суровом северном крае, вернее, о его родном поселке, история которого началась с появления на этой благословенной земле дружины Рюрика и связанной с этим чередой побед над трудностями быта. В конце произведения поэт в рифмованной форме выразил надежду, что «наш славный поселок срастется с асфальтом дорог»! Но, уточнил далее творец, на фоне иных грандиозных побед асфальтирование дороги может и подождать. Его непревзойденный талант и энергичная манера чтения стихов, а также бурная реакция зрителей угомонили мою нервную артистическую лихорадку, и я почувствовал небывалую уверенность в себе.
Далее юная певица в фривольной футболке и спортивных шароварах с лампасами спела в сопровождении танцовщиц одетых весьма легко – внизу мини-шортики, на груди полоски такни, на ногах туфли на высоченных танкетках - ритмичную молодежную песенку с такими словами «Я подойду к окну, возьму записку, отвечу на любовь твою». Несмотря на двусмысленность текста, а при пении звучал совсем иной смысл, поселковые любители искусства на ура приняли этот музыкальный номер.
И вот наступил мой черед производить звуки и услаждать слух публики.
Сначала я спел песню «Эй, студент! Не хочешь петь – не пей!». Студентов на площади перед нашим грузовиком не было точно, но это не помешало мне во все горло завопить в микрофон «А что студенты здесь есть?», а зрителям хором ответить «Нет!!!». Но это меня не смутило, и я стал, что называется, зажигать, подпрыгивая, хлопая в ладони над головой и истошно вопя «Давай, давай» под ритмичную диско-музыку с элементами рейва в аранжировке. На шаг позади отплясывали девчонки из ночного клуба. Их движения в стиле гоу-гоу и мои прыжки, непостижимым образом, дополняли друг друга. Вблизи грузовика с десяток людей разного возраста, но с одинаково испитыми лицами, лихо отплясывали цыганочку под мою песню о философском споре студентов «Пить или не пить, быть или не быть» … Вторым номером моего выступления значился мой авторский «Зимний блюз», песня в жанре лирического шансона.
Несмотря на то, что песня была не танцевальной и с грустинкой, люди как-то невероятно тепло приняли ее. Но главное не это. Когда я заканчивал кульминационный припев, вдруг заморосил дождь, я коснулся мокрым микрофоном губ и меня ударило током. От боли я взвизгнул на самой высокой ноте песни… Ох уж, эти шнуровые микрофоны без заземления…
«Слава, ты был сегодня в ударе и наконец-то ты в блюзе взял верхнюю ноту! Поздравляю с успехом!» - сказал мне продюсер, хлопая по-отечески по моей, ошалевшей от эмоций и удара током, голове.
В этот день мы выступили еще в одном поселке. Мы пели под козырьком продмага, прячась от дождя, а зрители в основном разбежались по домам, а самые охочие до музыки и выпивки, толпились за нашими спинами в магазине, на прилавке которого надрывались наши колонки. В это время наш помощник-грузовик одиноко мок на площади перед сельсоветом.
На этом наши поселковые гастроли на свежем воздухе закончились, так как начался осенний сезон дождей…