Сатирический роман? Да ещё и антикоммунистической направленности? Это в наши дни, когда за социализм не агитирует разве что ленивый, а жанра литературной сатиры практически не существует? Как говорится, не верь глазам своим. Вот только, убедитесь, вот он – перед вами.
Впрочем, вполне возможно, Россия элементарно «переболела» коммунизмом. Так ещё в начале Средних Веков завоёванная варварами PaxRomanica «переболела» христианством. Свечки мы и сейчас ставим, и иконам кланяемся – но никому, за исключением упёртых кликуш-фанатиков, и в голову не придёт прощать врагов и кротко за них молиться.
Ирония ситуации в том, что в наши дни под словами «социализм» и «коммунизм» может пониматься «сильное государство». А это несколько разные вещи: всякий, переживший «весёлые девяностые», знает, каково это – остаться без сильной государственной власти. Недаром ещё Макиавелли заметил, что «от анархии страдает народ, а от наказаний, налагаемых правителем – отдельные лица».
Словом, Евгений Замятин в знаменитом романе «Мы» показал, как плохо жить при коммунизме. Александр Чаянов в менее известной повести «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии», написанной под псевдонимом "Иван Кремнев", показал как хорошо жить НЕ при коммунизме. Виктор Старицын, в откровенно дурацком, но невероятно популярном в наши дни жанре «производственный роман про попаданцев с нагибаторством», действуя от противного – пытаясь построить коммунизм, доказывает, что коммунизм в принципе невозможен. И, что выбирая между коммунизмом и сильным государством, волей-неволей приходится отказываться от коммунистических принципов.
Советский крейсер, в 1939 году следовавший с дипломатической миссией в Соединённые Штаты Америки, попадает в первую половину XVI века. Обратим внимание на время, из которого прибыли герои-«мартийцы». Если в конце шестидесятых «социалистический выбор» и «коммунистическая перспектива» воспринимались, как нечто данное, устоявшееся, то в конце тридцатых команда крейсера, следовавшая в «цитадель капитализма» могла состоять только из убеждённых, идейных борцов за светлое будущее. Многие – члены Партии с дореволюционным стажем.
Как это принято у современных попаданцев, никто из героев книги не заморачивается переживаниями по поводу затерявшейся где-то в далёком будущем родной страны, друзей, родных и близких. Вместо этого команда крейсера начинает решать, как жить дальше. Разумеется, идейным героям книги не приходит в голову ничего другого, как строить коммунизм – в другом времени и в других условиях. И, разумеется, лучше всего строить его в богатой и населённой Европе. Не тут-то было – следует гениальный пассаж, уже ради которого следовало бы написать эту книгу:
«Основоположники прямо указывали, что первобытно-общинный строй во многом походил на коммунизм. А вот внедрение коммунизма в феодальные государства вызывало большие вопросы. Совершенно не на кого было опереться. Класс феодалов был принципиальным врагом. Церковники – тоже. Мелкобуржуазные ремесленники – по сути, контрреволюционный класс. Крестьяне – тоже мелкие собственники, в лучшем случае они могли быть попутчиками...».
Зададимся вопросом: что такое коммунизм? Если прорваться сквозь шелуху, которую вокруг этого дела накрутили «основоположники», то коммунизм – это большая коммуна. Нечто вроде израильского кибуца, американской Онайды или итальянского Даманхура, только организованного в масштабах целой страны, а в перспективе – и всей планеты. Мы объединяем наш труд и его результаты, а затем сообща – напрямую, всенародным обсуждением с последующим голосованием, либо через выборные коллегиальные органы власти – советы, решаем: как нам распорядиться нашим общим ресурсом? Что мы должны сделать, чтобы гарантировать каждому достойную жизнь, а обществу и экономике – развитие?
Нетрудно догадаться, что у члена коммуны – не важно, идёт ли речь о маленькой коммуне, вроде израильского кибуца или большой коммуне – коммунистическом обществе, не может быть ничего своего. Всё созданное членом общества, как и всё им заработанное должно поступать в «общий котёл» и идти на пользу всем, а не ему одному. В противном случае наш гражданин станет работать исключительно на себя, сачкуя в общественном секторе. Именно отсюда знаменитый сталинский тезис, согласно которому «по мере продвижения к социализму усиливается классовая борьба». Собственность следует отнять, причём не только у помещиков и капиталистов, но и у трудящихся. А тут целый мир, населённый большими, средними и малыми собственниками, собственность есть не только у эксплуататоров-феодалов, но и у эксплуатируемых этими самыми феодалами ремесленников и крестьян.
Естественный выход – коммунизм следует строить не в Старом, а в Новом Свете, среди индейцев-дикарей Карибского моря. Дикари-индейцы уже живут при коммунизме – пусть и примитивном, первобытно-общинном. Собственности у них нет, да они и понятия не имеют, что это такое – частная собственность. Задача сводится к тому, чтобы поднять их технологическое развитие до уровня первой половины ХХ века.
И первое, с чего герои книги начинают строительство коммунизма у первобытных карибских племён – принимаются в массовом порядке скупать у аборигенов женщин и девушек. В известном смысле «мартийцев» можно понять: две с лишним сотни здоровых мужиков при полном отсутствии женщин... Могут случиться нехорошие вещи. К тому же началось это как бы случайно: местный вождь подарил капитану крейсера и главе партийной организации двух девушек-сестёр. Капитан и глава партийной организации подумали... И не стали отказываться.
Поскольку жёны «мартийцев» – индеанки, существует опасность, что через три-четыре поколения население Республики будет состоять исключительно из индейцев. Что в этом плохого, решительно непонятно: в конце концов, индеанки – не негритянки, однако сами «мартийцы» сочли ситуацию серьёзной. Нужно срочно взять в жёны женщин белой расы. А что делать с уже имеющимися жёнами-индеанками? Сказать: «пойдите, погуляйте» несколько неловко, учитывая тот факт, что добрая половина индейских жён уже беременна. Раз так, то в Республике следует ввести многожёнство. Благо, перелицевав труды классиков, можно найти обоснование:
«По просьбе Верховного Совета я проработал вопрос о полигамной семье. Изучил, что писали об этом классики. Энгельс в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» связал возникновение семьи с возникновением частной собственности. Поскольку при коммунизме частной собственности не будет, то и семья в современном смысле исчезнет.Так что вопрос о моногамном или полигамном устройстве семьи в социалистическом государстве принципиального значения не имеет. К примеру, если пролетарская революция победит в мусульманской стране, скажем в Турции, то естественно, в переходный период социализма там будет преобладать многожёнство. Поэтому, в нашем случае, никаких препятствий к введению многожёнства теория марксизма не видит. Другое дело, что этот процесс нужно законодательно регулировать...».
Вторая проблема, с которой сталкивается руководство Республики – катастрофическая нехватка рабочих рук. Двухсот человек достаточно, чтобы основать сильную колонию, но несколько маловато, чтобы создать процветающее государство. Ставить на сложные работы, к заводским станкам индейцев, не в коня корм – они слишком дикие. «Ведь у них из всей одёжи ничего, окромя бус». Вспомним, как в настоящей истории индейцы считали сидящего на коне всадника в доспехах единым существом, явившемся с неба.
В то же время в распоряжении «мартийцев» имеется огромное количество испанских рабов, захваченных на взятых на абордаж галеонах. Пленные испанцы – люди, худо-бедно цивилизованные: носят одежду и умеют обращаться с относительно сложными техническими устройствами, вроде аркебузы или корабельного такелажа. Не забудем, что некоторая их часть – грамотна: работающий у станка испанец, после соответствующей переподготовки, способен прочитать чертёж и сделать замеры.
Единственная проблема – по своей воле работать на поработителей пленные испанцы не станут. Хуже того – разузнают часть их секретов и смоются в Новую Испанию, ко двору вице-короля. Напрашивается очевидное решение – за работу пленным испанцам следует платить. Причём платить больше, чем они могли бы заработать у себя, как в Испании, так и в Новой Испании. Начеканить монеты из захваченного на тех же галеонах золота и серебра – дело нехитрое. Вот только почему пленные испанцы будут работать за деньги, причём за хорошие деньги – а их господа, коммунисты-«мартийцы» должны работать бесплатно? В результате Коммунистическая Республика перестаёт быть коммунистической – в ней вводятся товарно-денежные отношения.
А классы-сословия в Коммунистической Республике складываются как бы сами собой. На вершине оказываются попаданцы-«мартийцы» – граждане с правом голоса. Ниже находятся граждане без права голоса – индейцы и испанцы, которых руководство Республики сочло достойными гражданства. Ещё ниже – наёмные работники: испанцы и индейцы, работающие на Республику за плату. И, наконец, рабы – испанцы и индейцы, захваченные войсками Республики.
Резюмируя, перед нами великолепный откат назад – от бесклассового коммунистического общества к классовым отношениям и делению на угнетателей и угнетённых. Вспомним советские учебники истории – у народа такого-то появились классы и образовалось государство. Откат во многом вынужденный: невозможно равнять цивилизованного «мартийца»... А многие «мартийцы» до «попадания» учились в институтах на заочных факультетах, кто-то на юриста, а кто-то на металлурга. Естественно, для дипломатической миссии в США отобрали самых передовых, так что Республика располагает специалистами по чему угодно... Так вот, невозможно равнять цивилизованного «мартийца» с голым дикарём-индейцем или с суеверным испанцем Нового Времени, для которого паровая машина или электрическое освещение – козни дьявола.
А завершается книга, что характерно, государственным переворотом. Как и в Советском Союзе, в Республике два центра власти. Прежде всего, это – Глава Государства, бывший капитан крейсера, а ныне председатель Совета Народных Комиссаров Республики, бывший князь Николай Иосифович Мещёрский. И бывший глава коммунистической организации крейсера, а ныне – Генеральный Секретарь Коммунистической Партии Республики Круминьш.
Если Мещёрский с утра до ночи занят делом – «отжимает» у испанцев новые территории, создаёт промышленность, армию и флот, то Круминьш почивает на лаврах. Затем следует государственный переворот, ночной арест Мещёрского и двух его ближайших помощников... Официально Мещёрский и его помощники обвинены в организации антисоветского переворота и отходе от коммунистических принципов, согласимся – обвинены совершенно справедливо. Но обратим внимание, какая паника поднялась среди рядовых «мартийцев», когда они узнали о свершившемся перевороте.
«Казалось, ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТРАХ своей костлявой рукой дотянулся до них через 400 лет из далёкого будущего. За прошедшие в новом мире месяцы люди уже отвыкли от ночных кошмаров, кода каждая подъехавшая к дому машина означала чей-то неминуемый арест.Десять лет без права переписки... Высшая мера наказания... Приговор приведён в исполнение...».
Вспомним предыдущий пассаж, слова Круминьша: «нравственно всё, что служит делу коммунизма». Обратим внимание: крейсер прибыл в Новый Свет из 1938 года, когда события предыдущего, 1937 года были свежи в памяти. Получается, при социализме ни один человек – даже самый лояльный, немало сделавший для страны и её общества, не может чувствовать себя в безопасности. Если показательный процесс, на котором настаивает Круминьш, состоится, можно не сомневаться – мы услышим ещё много интересного.
Словом, название книги можно понимать двояко. Прежде всего, буквально – фантастическая история о том, как коммунисты попали в прошлое. Но можно понимать и иносказательно: «Коммунисты! Ваших – не надо!..».