«МОЯ МУЗЫКА НЕ В НОТАХ, А В ТИШИНЕ МЕЖДУ НИМИ»
Автор: Раймонд Бигл
Есть старая немецкая пословица: «Бах дал нам слово Божие, Моцарт дал нам смех Божий, а Бетховен дал нам огонь Божий».
Правильнее было бы сказать, что все три музыкальных гения дали нам все три дара, но только музыка Моцарта обладает смехом в изобилии. Бах и Бетховен говорили, что их музыка исходит прямо от Бога; Моцарт же, напротив, говорил, что не знает, откуда она приходит. Каким бы ни был её источник, как бы она ни звучала, она рассказывает нам удивительные вещи, если мы слушаем её всем сердцем.
Музыка Моцарта — это обещание радости, уверенность в непостижимом для нас порядке и предчувствие высшего мира, к которому мы принадлежим.
Моцарту, миниатюрному человеку с блестящими глазами, большой головой и крупным носом, смех давался легко. Некоторые его сочинения были написаны по заказу, другие же пришли из глубины его сердца, вырвавшись на поверхность его разума в силу острой необходимости.
Я хочу поделиться с читателями своими мыслями о нескольких его произведениях, известных мне уже почти 80 лет, которые кажутся исключительно вдохновляющими и с годами становятся всё более прекрасными, более значимыми, более трогательными.
Неудержимая радость
Никто не может описать музыку — она за пределами слов, но можно говорить о чувствах, которые она вызывает в памяти, или о том, что она отражает, например, бег, танец… или смех. Мы можем прочитать в словаре, что смех — это повторяющаяся и прерывистая серия гласных «ха-ха». То, что смех стал частью изысканного языка музыки, — не что иное, как чудо, и ни один композитор не владеет этим языком так хорошо, как Моцарт.
На 16-м году жизни он написал произведение Exsultate, Jubilate («Празднуйте и торжествуйте») для сопрано и оркестра. Это излияние радости от самой жизни и празднование его раннего успеха как композитора и музыканта.
«Радуйтесь, люди добрые, пойте свои сладкие песни. Я тоже буду петь вместе с небесами», — поёт сопрано.
Небеса не только поют, но и смеются в нотах мотета Моцарта «Празднуйте и торжествуйте», особенно во вступительных куплетах и в финале «Аллилуйя», который лингвист описывает как повторяющуюся и пунктуированную серию «ха!».
Три года спустя Моцарт задумал третий скрипичный концерт. Он наполнен энергией юности, её счастьем, надеждами, пробуждением любви — бесконечная череда прекрасных мелодий. Когда Моцарт, виртуоз, впервые исполнил это произведение, можно представить себе, как он радовался своим техническим способностям, особенно во время исполнения кульбитов, сопровождающих местный народный танец, который он включил в финал.
Брак Моцарта, заключённый в 26 лет, казался многообещающим. Счастье казалось неизбежным — очаровательная молодая жена, рождение первого ребёнка и путешествие из Вены в Зальцбург, чтобы представить невесту Констанцию его отцу.
Во время возвращения в Вену они посетили его близкого друга и покровителя Иоганна Туна в Линце, расположенном на берегу Дуная. Они были так тепло встречены двором и публикой, что Моцарт написал свою великую Линцскую симфонию за четыре дня для спешно организованного в его честь концерта.
Всё произведение носит ликующий характер, отражая статность города, красоту его окрестностей и радость его жителей. Вторая часть, особенно трогательная, представляет просторный Дунай на его безмятежном, целеустремлённом пути к морю. Молодые супруги были счастливы, они не знали, что их первенец умер, пока они были в отъезде.
Прощающая человеческая природа
Только искусство может заставить нас хоть на мгновение поверить в то, что говорится в финале «Женитьбы Фигаро»:
«Ах, теперь мы будем счастливы».
Таким образом, 30-летний Моцарт констатирует как неоспоримый факт желание, которое живёт в сердцах всех нас.
Пьеса Пьера Бомарше, на которой основана опера, сложна, умна, полна неожиданностей. В финале становится понятно, что ни один из персонажей не является злонамеренным, они лишь озорничают. Графы или простолюдины — все они просто ищут своё маленькое счастье, реализуя свои маленькие планы. Все они достойны насмешек, все достойны почтения.
Музыка может сделать то, что невозможно сделать в пьесе: множество персонажей могут одновременно выражать свои мысли и чувства. Моцарт показал это в своих великолепных ансамблях. Возможно, его величайшим достижением является финал, когда после бесконечной череды сложных розыгрышей враждующие стороны примиряются.
Самое главное — Фигаро и его невеста Сюзанна помирились. С лёгким сердцем Фигаро раскрывает всю тяжесть сердец, необходимую связь между людьми.
«Мир, мир, моё милое сокровище», — поют они, когда их сомнения разрешаются.
Переплетение их голосов, словно две лозы на одном стебле, заставляет нас сказать:
«Возвышенно!».
Ещё один возвышенный момент наступает, когда граф Альмавива просит прощения за своё безверие. Следует его фраза:
«Госпожа моя, простите меня».«Я добрее вас, и я прощаю», — слышит он в ответ.
Длительное отсутствие звуков перед каждой из этих фраз делает эту чудесную музыку ещё прекраснее.
«Моя музыка не в нотах, а в тишине между ними», — говорил Моцарт.
Предсказание конца
На следующий год после «Женитьбы Фигаро» Моцарт написал свою великую песню Abendempfindung (Вечерние размышления) — первое предчувствие скорой смерти. Я подозреваю, что эти слова, возможно, его собственные, являются личным посланием жене.
«Наступил вечер, солнце скрылось, и луна проливает свой серебряный свет. Так и с жизнью, которая проходит так быстро».
Что же было самым важным в его последние годы? Не успех, не слава; это была любовь, которую он познал, его самое драгоценное сокровище.
Это предчувствие не покидало его в течение четырёх оставшихся лет жизни. Хотя ему предстояло написать очаровательную народную оперу «Волшебная флейта» и весёлый ре-мажорный концерт для рожка, его мысли были заняты серьёзными делами, особенно сочинением заупокойной мессы, которая осталась не законченной.
Появилось и более короткое религиозное произведение — Ave Verum Corpus. Это, пожалуй, зенит его достижений, настолько совершенный, насколько может быть совершенным что-либо в этом несовершенном мире. Смех прекратился, огни мира и его путей погасли, обнажив звёздные небеса; пришло принятие. Безмятежная мелодичная линия прокладывает себе путь через постоянно меняющуюся череду гармоний, создавая ощущение души, свободной от тяжести и тягот мира, доверяющей непознаваемому творцу и утешителю, который спел ему столько сладких песен.
Источник: The Epoch Times
