На его счету сотни ролей в кино, а на сцене Ленкома он играл наравне с Леоновым, Янковским и Абдуловым.
В гостях у "Жизни" народный артист России Иван Агапов.
- То, что Марк Анатольевич Захаров мог обидеть тихо так, спокойно - много об этом говорят. Мне интересно, а как мастодонты театра воспринимали вот эти шпильки?
- Помню, была репетиция "Варвара и еретика". И Инна Михайловна Чурикова опоздала. И он говорит: "Инна Михайловна, а вы опаздываете потому, что мозги в кучку не можете собрать? Или это комплекс провинциальной актрисы - прийти позже всех, чтобы обратить на себя внимание?" И все актёры так: "О-о-о..." и взгляд попрятали. Инна Михайловна это проглотила и говорит: "Марк Анатольевич, мне надо выйти на пятнадцать минут". "Ну раз мы вас долго ждали, давайте потом выйдете", - парировал Захаров. "Спасибо", - выпалила Чурикова и ушла, хлопнув дверью. Проходит пятнадцать минут, возвращается Чурикова, и все милы и ласковы, будто ничего не произошло. Вот такой взаимный воспитательный момент состоялся.
- Вам доставалось от него?
- Однажды почечная колика на нервной почве даже случилась. Была премия Станиславского, и мы её вели с Ириной Апексимовой. А премию должен был вручить Захаров. Мы объявили его. Вышел Захаров и, косясь на меня, говорит: "А сейчас я хочу вручить премию режиссёру спектакля, которого я пойду смотреть на край света вместо того, чтобы смотреть кривляние этих ведущих..." В общем, так он размазал меня... Я был готов провалиться сквозь землю со стыда. Ну ничего, это был урок - не на все ведения премий нужно соглашаться.
- У Вас как-то спросили, что самое сложное в актёрском искусстве. И Вы ответили так: "Ждать, терпеть, молчать, сохранять достоинство".
- У меня первая главная роль была что в театре, что в кино, когда мне было уже далеко за 30.
- Но при этом Вы единственный из курса, кого Захаров взял в театр.
- Главные режиссёры - они чем-то похожи на сорок. Когда сорока видит что-то блестящее - хватает и несёт к себе, в хозяйстве пригодится. Так иногда и актёров берут в труппу. А потом, когда главный режиссёр встречает их в коридоре, он спрашивает: "А почему посторонние в театре? Актёр, говорите? А кто его взял?" - "Вы". Режиссёр очень удивляется. Да, нужно терпеть, нужно всё это перетерпеть. Тот же Стоянов до того, как они с Олейниковым сделали "Городок", в БДТ, в одном из лучших театров, сколько мариновался, как вино выдерживался. И только потом выстрелила их самодеятельная капустническая работа.
- Вы в Ленкоме уже 35 лет. Хочется поговорить о легендах этого театра. Я знаю, что Леонов любил похулиганить на спектаклях.
- Он вообще любил непредсказуемость. На спектакле "Оптимистическая трагедия", где он замечательно играл вожака, Чурикова опоздала на сцену. Вылетела, схватила его за грудки и чуть прихватила волосы. Ему было очень больно, чуть слёзы не потекли. А на сцене матросы, массовка. И Леонов очень серьёзно сказал, повернувшись к матросам: "Утюг". Все удивились: "Какой утюг?" - "Дайте утюг. Я её убью сейчас этим утюгом!"
- Я знаю, что и Абдулов тоже любил импровизировать…
- У Александра Гавриловича не было двух похожих спектаклей, даже если они шли в один день. Он утром мог говорить одно, а вечером другое. И по времени один спектакль мог идти час двадцать, а другой два пятнадцать. Однажды играли спектакль, а Абдулов должен был лететь на юбилей Долиной в Москву. Нужно было успеть на последний рейс самолёта. Играли спектакль "Плач палача" и, как говорят очевидцы, он закончился на 45 минут раньше, чем обычно. Хотя при этом он не выкинул из роли ни одного слова. Также было, когда мы играли "Пролетая над гнездом кукушки" в Ленкоме. В этот день был финал чемпионата мира по футболу. Александр Гаврилович, заядлый футболист, сказал: "Играем быстро сегодня. Паузы будем пропускать". Сергей Фролов не поверил, но, оказалось, что зря. Абдулов свою роль быстро проговорил, фактически вычеркнув из спектакля роль Фролова. Тот ходил по сцене злой, скрежетал зубами и говорил: "Я ненавижу этот футбол!"
- После какого момента Марк Захаров Вас заметил?
- Наверное, он видел какие-то мои работы ещё в институте. И пригласил в кино на втором курсе. Фильм "Убить Дракона". Именно тогда я впервые съездил за границу - в Германию и Польшу в компании суперзвёзд - Абдулов, Янковский, Леонов! И однажды Абдулова на настоящем воздушном шаре сдуло в Австрию. Абдулов потом рассказывал, что очень удивился, оказавшись в соседней стране. А у него даже паспорта с собой не было, а пилот, управлявший шаром, ничего по-русски не понимал. В полёте, когда они уже вышли из кадра, Александр Гаврилович достал из сапога бутылку водки и сказал историческую фразу на английском: "Давай выпьем!" Разлил, и они выпили. Потом приземлились в Австрии в каких-то полях в фермерском хозяйстве. За ними послали машину и привезли в ФРГ в меру весёлых и в меру пьяных. Это было замечательное приключение.
- Я знаю, что у Вас с Александром Гавриловичем день рождения в один день. Вместе часто отмечали?
- Да. Конец мая всегда попадал на гастроли. Помню, первый совместный день рождения, я тогда был ещё совсем молодым артистом. Мы поехали в Питер с той же "Поминальной молитвой", где сейчас я играю роль, которую играл Александр Гаврилович. Такой выверт случился спустя 30 с лишним лет. Ему тогда исполнилось 37. Абдулов подошёл к Татьяне Ивановне Пельтцер и предложил: "Бабушка, у меня день рождения, поедем с нами в кафе отмечать". Татьяна Ивановна сказала: "Саша, я уже в том возрасте, что, когда мужчина приглашает, надо не раздумывать, а ехать. Конечно, поеду!" И поехала. И до трёх ночи бабушка в кафе зажигала, коньячок попивала.
- Про Татьяну Ивановну Пельтцер говорят, что у неё был очень непростой характер. Доставалось даже Марку Анатольевичу.
- Надо иметь просто железобетонный характер, чтобы огромную часть жизни посвятить театру Сатиры, а потом прилюдно на репетиции послать главного режиссёра куда подальше, причём послать в непарламентских выражениях. И уйти в театр Ленинского Комсомола. Она действительно за словом в карман не лезла. Тот же Абдулов рассказывал - было собрание, где его прорабатывали за нарушения дисциплины. И кто-то сказал: "Давайте выгоним Абдулова!" А бабушка Пельтцер тут же за него вписалась: "Ну да, выгоните вы его, а кто останется? На тебя будут ходить? Не будут - кто ты такой?" И оставили Александра Гавриловича. Заступилась бабушка.
- Знаете ли Вы историю любви Ваших родителей?
- Знаю в кратком пересказе. Мама у меня - плод политических репрессий. Если бы не политические репрессии, она бы не появилась на свет. Сначала репрессировали один народ кавказский - их сослали в Казахстан, а потом туда же сослали поволжских немцев. И в результате этой ссылки появилась моя мама. Её мама была немкой, а отец - из горных джигитов. Когда мама появилась на свет, джигит сказал, что в неволе жить не может, и уехал из Казахстана. Мама рассказывала леденящую душу историю, как спала в корыте, потому что не было детской кроватки... Потом из Казахстана они как-то перебрались на Урал в город Березники Пермской области. И как-то раз через этот город проезжал военнослужащий Валерий Иванович Агапов. Результатом его транзитной остановки в Березниках стал я. Потом мама переехала в Москву. Когда она меня родила, ей лет 17 было. Но родственники Валерия Ивановича как-то нерадостно меня приняли. А папу поразил известный российский недуг - алкоголизм. Потом они с мамой развелись, и он даже сидел. Я отца видел раза три-четыре в своей жизни в сознательном возрасте. Последний раз он приезжал и подарил мне велосипед.
- Каким Вы его запомнили?
- Хотя мама и говорила, что с ним тяжело было жить, не могу ничего плохого о нём сказать. Вот и велосипед подарил, учил ездить. Но больше, конечно, для меня он человек с фотографии.
- Что вспоминаете из раннего детства?
- Прямо под окнами у нас был детский сад. После второго или третьего дня пребывания в этом садике я пришёл к бабушке и поинтересовался: "Бабушка, а правда, что ты старая *****?" Тут последовало очень непечатное слово. Она чуть в обморок не упала: "Где ты это услышал?!" Я признался, что в детском саду ребята сказали: "Вон, пришла твоя старая *****". Дедушка с бабушкой переглянулись, и на следующий день я уже не ходил в этот садик. Ходил в другой - ведомственный от КГБ. Там дети не выражались и не называли своих бабушек нецензурными словами. Вообще дедушка служил в охране Сталина, подполковник. Но он был очень добрым. На все мои заскоки - я хотел то хомяков завести, то черепах - сначала говорил, что не будет этого никогда. Но вскоре хомяки появлялись в квартире, он с ними играл, они у него даже подтягивались, цепляясь лапками за что-нибудь. Как человек из КГБ, он, видимо, имел влияние даже на хомяков.
- Вы поступили на курс Гончарова и Захарова. Захаров был педагогом, и Вы рассказывали, что его курс закончила ровно половина от набранных студентов. Что было самым сложным?
- Гончаров сразу сказал: "Вы сели в этот поезд, но это не значит, что все доедут до конечной станции". Это действительно так. Бывает, человек очень талантливый, но категорически не может приходить вовремя, не может запомнить, когда у него репетиция, потерять чувство времени и уйти в какой-то астрал. А театр - это всегда почти воинская дисциплина. Если ты уходишь в астрал, то 50 человек, которые заняты в спектакле, должны ждать, когда ты оттуда вернёшься? У нас актриса одна была, ну как актриса - её взяли, потому что муж был кто-то. Девушке очень хотелось стать актрисой, ну её и взяли. И когда Захаров на репетиции предложил ей: "Ну попробуйте попрыгать через скакалку и песенку какую-нибудь французскую напеть", она сказала: "Марк Анатольевич, я стесняюсь". Все как-то озадачились. Сколько лет работали с Захаровым, а такого странного ответа на предложение мэтра не слышали.
Автор: Юлия Ягафарова
Продолжение следует...
Из второй (заключительной) части интервью с Иваном Агаповым вы узнаете о том, в каких сомнительных фильмах ему предлагали сниматься в 90-ые, почему он вот уже 25 лет озвучивает героя из мультика про Губку Боба и какие качества он ценит в женщине.