Сегодня водному направлению «ЛизаАлерт» Питер исполняется два года. Звучит слишком просто. За этими словами целая вселенная. Гигантская работа по налаживанию системы поисков на воде, десятки тяжелейших выездов, изнурительные задачи в жару и в мороз, сила, мужество, самоотверженность и – найденные. Просто найденные, без «жив».
О водном направлении – самом молодом и самом сложном – рассказывает его создатель и руководитель Светлана Соловьева (позывной – Вжик).
— Итак, с чего всё началось?
— Был очередной поиск, пропала женщина. По камерам удалось увидеть, что она зашла в парк, а дальше исчезла. Осмотрели в этом парке всё – каждое дерево и кустик, осталась только река. Ну никак не могли мы её проверить, не было для этого ни технических средств, ни подготовленных людей. Женщина осталась ненайденной. Подобные поиски были ещё и ещё: вода, а мы вынуждены отказать... Отказывать всегда сложно, ведь в этот момент человек остаётся один со своей бедой. Решили, что надо и тут пытаться помогать. Вот уже два года пытаемся.
— Сколько добровольцев в водном направлении и кто они?
— Сейчас у нас в составе 21 человек. Это обычные люди со своими семьями и разными профессиями. Надёжная команда, обученная и продолжающая развиваться. Я горжусь каждым! Их не останавливают никакие трудности. Тяжёлая лодка, неподъёмный мотор, весь день на воде под палящим солнцем или, наоборот, зимой в минус 29 на льду с мотобуром – они не сдаются.
Помню, был тяжёлый поиск на реке, которая ещё не вся сковалась льдом, но у берегов уже были закраины. Надо было принять решение – берёмся за работу или нет. На лодке не выйдешь – порвёшь, мотобуром не отработаешь – будут провалы. А поиск детский… Тогда я спросила у команды, готовы ли они выйти на задачу, понимая опасность ситуации. Все согласились, работали очень аккуратно, максимально усилив страховку. Когда есть команда, которая готова идти до конца, это невероятно ценно!
Возможно, это прозвучит забавно, но у нас есть чат «конструкторское бюро» – мы там обсуждаем всякие штучки для облегчения поиска или повышения его эффективности. Думаем, изобретаем, тестируем, доделываем и снова тестируем. Я в восторге, когда там кипит активная работа!
— Какое оборудование применяется на водных поисках?
— Оборудование в нашем направлении дорогое, поэтому мы относимся к нему очень бережно и всегда радуемся подаркам. Благодаря компании X-River у нас есть два полных комплекта оборудования, это значит, что мы можем вести два поиска одновременно. Две лодки этой фирмы нас просто спасают: они не слишком тяжёлые, стабильные и удобные в эксплуатации. Если что-то выходит из строя, ребята оперативно приводят всё в порядок, а теперь ещё и моторы обслуживают. Это просто колоссальная помощь!
У нас есть летнее оборудование, зимнее и всесезонное, от верёвок, обвязок и спасжилетов до мотобуров, подводных камер и двух эхолотов-структурсканеров с боковым сканированием (мечтаем ещё об одном, с круговым обзором, но очень уж это дорого). Роскошная вещь – телеуправляемый необитаемый подводный аппарат. Он у нас единственный в силу своей цены. Минувшей зимой продемонстрировал свою эффективность, найдя человека подо льдом.
Конечно, мы пользуемся гидрокостюмами спасателя, но, к сожалению, они уже имеют протечки, и мы надеемся в этом году на чудо: вдруг кто-то поможет нам приобрести новые или оживит старые. Это, наверное, главное, о чём я сейчас мечтаю как руководитель. Не дело ребятам мокнуть на задачах.
— Но водолазов-то у нас нет. А без них иногда поиски на воде не завершить…
— У нас есть отличные друзья – спасатели и водолазы из АНО ДПО «Общество за безопасность». Они всегда приходят к нам на помощь независимо от времени суток и расстояния. Горжусь этим сотрудничеством! Надеюсь, что наша совместная работа никогда не прервётся, и ребята всегда будут нашим надёжным плечом.
— Как стать добровольцем водного направления?
— Прежде всего, нужно быть действующим поисковиком «ЛизаАлерт». Время от времени мы объявляем набор на обучение, информация об этом появляется в отрядном чате. Нам очень не хватает мужчин: оборудование тяжёлое, поиски физически сложные. Девушки наши, конечно, сильные и независимые, но иногда хочется, чтобы некоторые функции выполняли мужчины.
Один из основных критериев при отборе – доброволец должен быть активным и иметь возможность часто выезжать на поиски. Ну и, конечно, физическая выносливость, стрессоустойчивость и моральная готовность к печальному результату. А всему остальному мы научим.
— Как долго длится обучение?
— Долго. И, можно сказать, никогда не заканчивается. В процесс входит много лекций, теория и, конечно, практика – работа на поисках с более опытными ребятами. В моменты, когда нагрузки немного, стараемся подкидывать задачи для мозгового штурма, разбираем поиски, чтобы понять ошибки или придумать, что можно усовершенствовать на будущее, как избежать лишних трудностей. Идеальный результат обучения – когда доброволец стал старшим на месте, то есть он всё умеет, знает и строго соблюдает правила. Своего рода универсал, человек, который может быть оператором структсканера и «подводного дрона», вести судно, работать в гидрокостюме, проводить осмотр береговой линии.
— Насколько востребовано водное направление?
— Хотелось бы быть менее востребованными, так как за нашими поисками обычно – потерянные жизни. Но, увы, правилами безопасности люди пренебрегают, поэтому заявок, связанных с водой, много. С начала этого года мы работали на поисках 68 раз. Ездили помогать в Псковскую область, в Уфу, в некоторых регионах консультируем удалённо. Плюс были случаи, когда мы уже находились в пути, но возвращались, потому что поиск завершался без нас. А где-то мы вынуждены были отказать.
— Кстати, об отказах. В каких случаях вы не возьмётесь за водный поиск?
— Когда поиск небезопасен для команды. Это главный фактор. Как правило, мы не работаем на Ладоге – нашему маломерному судну она не по силам. Если место ближе к Карелии, то там нам помогает своими катерами и всем остальным аварийно-спасательный центр «Ладожский». В списке на отказ также Финский залив и Нева. В любом случае мы всегда вначале оцениваем риски для добровольцев и оборудования и только потом принимаем решение.
— Многие думают, что водные поиски – это только про лето, но ведь у вас нет сезонности?
— У каждого времени года свои водные поиски. В прошлом году выдалась сложная осень: тонкий лёд не останавливал рыбаков. Мы думали, будет зима – немного отдохнём. Но конец декабря принёс нам поиск подростка в Ивангороде. Вернулись домой под Новый год, а уже 3 января Псковская область попросила помощи в поисках девочки, на который мы выезжали несколько раз. Вслед за этим ещё один поиск – мужчина… Ну а на весну мы уже и не питали надежды отдохнуть – люди почему-то не боятся рыхлого тающего льда. Лёд сошёл – и с первыми же погожими днями случился поиск на реке Тосна, пропал байдарочник, причём в районе водопада. Ох, как долго я думала над этим поиском – опасно же. Но всё-таки смогли выйти на задачи. Получилось, нашли. Летом, понятно, не до отдыха – заявки так и сыплются, и на взрослых, и на детей. Осень только началась, а мы входим в неё уже с заявкой, тем временем впереди маячит губительный тонкий лёд... Мы уже смирились с тем, что в нашем деле выдохнуть не получится.
— Все мы знаем, что самые страшные поиски – детские. В любом случае. А когда заявка с пометкой «вода» – особенно.
— Да. Заявок на поиск детей слишком много. Каждый раз мы вздрагиваем и едем, понимая, что не сотворим чудо, что прикоснемся к ещё одной трагедии. Возвращаясь с такого поиска, всегда прокручиваешь произошедшее в голове и не знаешь, как ещё докричаться до родителей, как объяснить, что запасных детей не бывает. Да просто смотрите за ними, держите за руку и не отпускайте в воде не на секунду, ведь иногда достаточно мгновения… Остаётся пустота.
А ведь на самом деле большинства наших поисков можно было бы избежать, надо банально соблюдать правила поведения у воды. Нет же, почему-то каждый думает, что с ним и его близкими ничего не случится – и вот мы снова едем на задачу, надеваем гидрокостюмы, спускаем лодку на воду, включаем эхолот...
Порой слышу: «После стольких поисков ты, наверное, привыкла к “найден, погиб”. Да невозможно к такому привыкнуть. Всякий раз это чья-то оборвавшаяся жизнь и бесконечная боль близких.
— Света, и всё-таки – зачем тратить столько физических и душевных сил на поиски без надежды на «найден, жив»?
— Когда тонет человек, его близкие, даже если видели это своими глазами, всегда до последнего верят, что он выбрался и ходит где-то – возможно, потеряв память. Живут этой надеждой, вздрагивая от каждого шороха за спиной – а вдруг он! Увы, таких чудес не бывает. Казалось бы, зачем рушить надежды, но на самом деле, это неизвестность, которая медленно убивает, не даёт дышать, лишает сил, превращает жизнь в мучительное существование – и это жутко. Мы выходим на поиски для того, чтобы вернуть пропавшего родным – пусть даже лишь для того, чтобы проститься.
Правила безопасности на воде написаны ценой других жизней. Пожалуйста, соблюдайте их, берегите себя и своих близких.