У всех все по разному, наверное. Но я не думала, что будет так трудно. В прошлый раз, когда мы брали троих приемных детей, и у нас уже было два собственных, было намного легче. Трудностей мы не замечали. Да, и дети практически с первых же дней обзавелись перекрестными личностными взаимоотношениями. Это потому что разница в возрасте была небольшая. Титаше на тот момент было всего два года. Два года разницы это немного. Титаша с радостью принял всю маленькую мохнатую троицу. Только Борисолик очень сильно страдал. Борисолику на тот момент было уже девять. Но второй удар от появления троих приемных детей, кстати, двое из которых были его родными сыновьями, был для него не таким сильным, как от появления первого удара. Первого родного сына, Титана. Который появился у него как раз в семь лет.
Наблюдая за ними, своими и приемными, привычными и вновь прибывшими, я понимала, что страдает только Борисоль. С появлением маленьких щеночков и котенка, он очень сильно постарел. Осунулся. Стал слишком уж серьезным. Уже не парень... Дедушка. Постоянно спал. У него не осталось радостей в жизни. Папа перестал принадлежать ему одному. Появилось слишком много соперников. Пришлось смириться с измененными обстоятельствами. Жить в том мире, который ему не нравился. И эта жизнь стала его тяготить. Он перестал быть единственным любимым ребенком. В одночасье превратился в старичка.
В этот раз мы приняли двоих приемных детей. Спасая самих себя. После невосполнимой потери. Но надеялись, что маленькие щеночки помогут и нашим питомцам смириться с горем утраты. Но ... нет ...
Золтика мы забрали почти три месяца назад. Через недели две прямая агрессия и неприятие старших ребят сменилась на равнодушие и брезгливость. Они не хотели принимать маленького, который отчаянно старался с ними подружиться. Еще через две недели Персик взял на себя покровительство за щеночком. Умывал его. Проявлял отцовские чувства. Может, не отцовские. Но нежное проявление чувств старшего брата присутствовало на лицо. А Титаша нет. Ни в какую. Так и продолжал страдать по потере. Отрицая само появление нежелательного приемыша. Который отчаянно продолжал пытаться подружиться со старшими.
Персик немного отошел, подобрел. И даже изредка стал со мной опять разговаривать. Как и раньше. До трагедии. И я воспряла духом, я решила, что все исправилось. Ситуация выровнялась. Что теперь и дальше все уже будет хорошо.
И тут мы забрали Амира. Маленький. Пушистый. Нелюдимый. Он боялся всех. Особенно меня. Боялся женского голоса и протянутой к нему женской ладони. Да, еще и Золтон, мгновенно сориентировавшись, атаковал малыша, пытаясь навязать отношения доминирования. Но, к счастью, Амир оказался очень крепкий духом и обладает очень сильным характером. Прошло буквально дня два или три. И уже Золтон плакал от того, что маленький мохнатый монстр, абсолютно не стесняясь в применении своих острых зубиков, до резкой боли кусал старшего товарища за хвост, пушистые ушки и теплый животик.
А вот старшие члены стаи совсем приуныли. Постарели. Конечно, Титаше уже десятый год, а Персею восьмой. Слишком большая разница, чтобы быть ровесниками, друзьями. Хотя теперь уже Золтон переключил всю свою неуемную энергию на младшенького, не докучая остальным. Но изредка, когда им надоедает доедать друг друга, они кооперируются и нападают на кого-нибудь из старших.
С Персеем шутки плохи. Он тут же придавливает кого-нибудь из них лапой к полу со злобным предупреждающим рычанием. Хотя это и практически не действует на малышей.
А вот Титану приходится очень плохо. Он слишком добрый и не может никого обидеть. Приходится его прятать на диван или закрывать в каминном зале, когда он начинает плакать от стремительной атаки агрессоров. И ... Персик опять перестал со мной разговаривать ...
Получается, что пока старшие не приняли маленьких. Приемные дети не стали родными. А когда станут? И станут ли. И будет ли Персик опять со мной разговаривать. Как раньше.
И вот теперь ты невольно делаешь вывод о том, что стоит сто, нет, миллион раз задуматься о том, действительно ли ты желаешь расширить свою семью за счет приема новых маленьких детей. И обречь старших на страдания. Даже если ты это делаешь, чтобы спасти самого себя.