Светлана нервно смотрела в окно, где за глухими московскими домами утопал осенний вечер. В её уютной, но старомодной квартире царила напряжённая тишина, нарушаемая лишь стуком остывающего радиатора. Старинные массивные часы с кукушкой тянули время, словно давая Светлане ещё несколько секунд, чтобы собраться перед непростым разговором. Этот хронометр, правда, был не просто часами — его когда-то привезли из Европы, и теперь он стал яблоком раздора между её детьми.
— Мааам, ну долго ещё? — не выдержал Иван, младший сын, не отличавшийся терпением. Он расхаживал по комнате, изредка бросая недовольные взгляды на мать. — Давай уже начнём без неё, а?
— Никаких обсуждений, пока все не соберутся, — твёрдо сказала Светлана, поправляя старую семейную фотографию на комоде. Её тон не оставлял сомнений, что спорить с ней бесполезно.
В этот момент в дверь загрохотали. Это, конечно, была Лена, старшая дочь. Она, как всегда, влетела в квартиру словно ураган, насквозь мокрая от осеннего дождя, и бросила свой зонт прямо на ковёр, не обращая внимания на тянущиеся за ним лужи.
— Ну конечно, явилась как всегда на пол часа позже, — фыркнул Дмитрий, средний сын, глядя на сестру с явным раздражением. — Ты бы хоть раз вовремя появилась, а то всё вечно вокруг тебя крутится.
— Слушай, не начинай! — огрызнулась Лена, сбрасывая мокрое пальто на стул. — Я, между прочим, застряла в пробке, это Москва, если ты вдруг забыл. Тут даже на похороны вовремя не всегда доедешь!
Иван фыркнул:
— Да уж, пробки… А я думал, ты опять очередной сториз записываешь, как у тебя всё круто и ты такая успешная. В инсте, небось, весь вечер сидела.
Светлана устало закрыла глаза. Её дети снова начали свою вечную перебранку, как только оказались в одной комнате. Весь этот разговор сулил быть крайне тяжёлым.
— Пожалуйста, дети, давайте обойдёмся без этих сцен, — попросила она тихо. — Сегодня… Сегодня всё-таки важный день. Папа не любил, когда вы ссорились.
Комната замерла в напряжённой тишине. Только старые часы продолжали отсчитывать секунды. Светлана посмотрела на всех троих и тяжело вздохнула.
— Ваш отец, с которым мы только что попрощались, как вы знаете, оставил завещание. Всё уже было распределено. Но... есть одна вещь, о которой он не упомянул, — её взгляд невольно переместился на часы. — Эти часы.
И тут все взгляды разом устремились на старинный хронометр, который тихо тикал на стене. Этот механизм, казалось, пропитался историей их семьи.
— И что? — нетерпеливо спросил Дмитрий. — Они дорогие? Или в них что-то спрятано?
— Эти часы достались вашему отцу от его деда, — Светлана провела рукой по резной поверхности. — Их привезли из Европы ещё в начале XX века. Они передавались из поколения в поколение. Но теперь я не знаю, кому их оставить. Ваш отец тоже не смог решить.
Повисла пауза, затем Иван, словно ожидая своей очереди, прорычал:
— Тут и думать нечего! Я же младший. Часы мне должны достаться, это честно!
— Честно?! — возмутилась Лена, с вызовом подбоченившись. — А мне какая разница, старший ты или младший? Я единственная, кто вообще понимает, насколько эти часы ценны! Я изучала историю, работаю с антиквариатом, а ты... Ну что ты с ними будешь делать? Поставишь в спальню и забудешь про них!
— Ты их толкнёшь первому же коллекционеру, Лена! — Иван злобно взглянул на сестру. — Заработаешь себе на новую сумочку, а часы в твоём "успешном" инстаграме станут ещё одной картинкой для понтов!
— Ах ты...!
— Хватит! — Светлана неожиданно громко хлопнула по столу. Дети замерли. — Вы ведёте себя как незнакомцы! Вы семья или кто? Эти часы не стоят того, чтобы разругаться навсегда.
Она поднялась и посмотрела на них с таким отчаянием, что спорить не хотелось никому.
— Я решила. Ни один из вас не получит их. Я продам их, а деньги передам в благотворительный фонд. Может быть, хоть так я смогу вернуть вам каплю того, что вы потеряли в этой борьбе.
Повисла тишина, нарушаемая лишь гулким тиканьем. Лена тяжело вздохнула, не глядя ни на кого, затем тихо сказала:
— Мама... ты права. Мы не должны были так себя вести.
Она осторожно взглянула на братьев, и впервые за долгие годы они поняли друг друга без слов. Иван невольно кивнул, а Дмитрий подошёл к матери и, взяв её за руку, тихо добавил:
— Знаешь, мам… Я думаю, часы должны остаться у тебя. Пусть они будут здесь, с тобой. Это всё-таки часть нашего дома, нашей истории.
Лена подошла к часам, нежно провела рукой по их поверхности, словно касалась чего-то драгоценного. В её глазах блеснули слёзы.
— Да, пусть часы останутся. Они ведь и так здесь стояли всю жизнь. И должны остаться на месте.
Светлана чувствовала, как её сердце, сжимаемое тревогой и страхом, понемногу освобождается. Её дети наконец нашли общий язык, и, может быть, впереди у них был шанс на большее. Тик-так, тик-так… Старый хронометр продолжал отсчитывать время, словно благословляя новое начало в их жизни.