Как мы помним, французы в 1918 году оказались в числе победителей в Первой мировой войне.
Однако, слишком уж много генофонда потерял Париж, да и о значении Русского фронта забывать не будем. А там уже и американцы приплыли...
Приплыли они и в 1944 году, вот только Франция тогда находилась в совсем ином положении.
Разгромленная, оккупированная немцами, полная своих собственных коллаборационистов, начиная с именитых маршалов — героев той самой Первой мировой.
Хотя французы и по итогам Второй мировой формально окажутся в числе победителей, во многом — благодаря Советскому Союзу и деятельности Шарля де Голля.
Так вот, в 1944 году американцам и британцам перед Высадкой в Нормандии раздали специальные памятки, посвященные правилам хорошего обращения с местным населением.
«Памятка не рекомендовала напоминать французам о 1940 годе и покупать все, что попадает на глаза и покажется очень дешевым.
«Из-за разного рода шуток по поводу «веселых парижан» о французах, — говорилось в памятке, — широко распространилось мнение, как о беспутном и фривольном народе, не особо стесненном моральными убеждениями.
Это не соответствует истине, особенно в настоящее время...» (с) М. Хастингс. Операция «Оверлорд». Как был открыт Второй фронт.
Да, о «падении нравов» во Франции писали и немецкие генералы, отчасти видевшие в этом секрет краха государства.
Я не зря неоднократно останавливался на этом «французском вопросе», он мне лично очень интересен. Потому что заставляет поразмыслить о том, какой же может быть цена победы.
И как победа, спустя всего пару десятилетий, превращается в поражение.
Важно упомянуть и беспрецедентный раскол французского общества. Коллаборационистская метрополия (вовсе не единая идейно), «Сражающаяся Франция», над которой сумел установить контроль Шарль де Голль (и там тоже всё было не единодушно), разнообразные группы Сопротивления в самой Франции.
Победа 1918 года почему-то не стала для французов панацеей, а лишь ухудшило положение страны. И в 1940 году это сказалось.
Что же до де Голля, то он прекрасно понял политические принципы Ришелье и Макиавелли. Благодаря его настойчивости (в нужных ситуациях) и гибкости (тоже в нужных ситуациях) Франция и очутилась в числе победителей. Опять.
Несмотря на разгром 1940 года, про который старались «не вспоминать лишний раз» не только англо-американцы.
Де Голль тоже действовал именно так, о чем прекрасно говорит его речь в Байе, 14 июня 1944 года. Город взяли англичане, а не французы. Но Шарль не больно много вспоминал в своем обращении про них и американцев, акцентируя внимание на «вкладе французов»:
«Мы будем продолжать вести войну нашими сухопутными, морскими и воздушными силами, как мы делаем это сегодня в Италии, где наши солдаты покрыли себя славой, как они будут делать это завтра в метрополии. Наша империя, полностью собранная вокруг нас, оказывает нам огромную помощь...
Я обещаю вам, что мы будем продолжать войну до тех пор, пока не будет восстановлен суверенитет каждого сантиметра французской территории. Никто не помешает нам сделать это.
Мы будем сражаться вместе с союзниками в качестве союзника. И победа, которую мы одержим, будет победой свободы и победой Франции.
Не было никакого упоминания о британских войсках, которые фактически освободили Байе, или об американских силах, которые понесли многие потери во время высадки.
Де Голль стремился превратить в сознании своих слушателей то, что, по сути, было англо-американской экспедицией, в единственную французскую победу...» (с) Генри Киссинджер. Leadership: Six Studies in World Strategy.
Через несколько месяцев после освобождения Парижа союзными войсками, Шарль де Голль отправился в Москву, подписывать договор с товарищем И. В. Сталиным.
Договор с Советским Союзом стал настоящим триумфом для пережившей 1940 год Франции и для де Голля лично. Он практически немедленно попытался показать западным союзникам и всему миру, что Франция вновь появилась на политической карте Европы.
И нельзя сказать, что у де Голля не получилось. Вообще, это — один из немногих известных мне успешных генералов-политиков, генералов-дипломатов, генералов-идеологов (в белом движении, на мой взгляд, подобной фигуры так и не нашлось).
Именно де Голль положил начало известному взгляду на историю Франции 1940 — 1944: мол, режим Виши являлся лишь неким «пустым промежутком» между славными периодами в «жизни страны и народа».
И вообще, в душе-то почти все французы сочувствовали «Свободной Франции» и повстанческим силам (более чем спорный тезис, но многие в него поверили, начиная с самих французов).
Наступила пора своеобразного «примирения» (несмотря на первоначально жесткое преследование многих коллаборационистов, самосуды и т.д.), когда реальную историю во многом заменил красивый миф о чуть ли не поголовно сопротивлявшихся разными методами французах.
Эдакая историческая толерантность, необходимая в первую очередь французскому обществу.
«Забвение, как это ни парадоксально, иногда является клеем для обществ, которые в противном случае не смогли бы объединиться...» (с) Генри Киссинджер
Разумеется, ни одна страна не захочет педалировать подобный период в своей истории. Вспоминать о нем «патриотически настроенным гражданам» не больно-то нравится, разве что в контексте Сопротивления и «Свободной Франции».
Франции удалось сохраниться как государству, но былых амбиций и былого влияния (в том числе колоний) пришлось лишиться...
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, нажимайте на «колокольчик», смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем RUTUBE канале. Недавно я завел телеграм-канал, тоже приглашаю всех!