В большом доме Степановых всегда было шумно. Сначала, когда росли сын и дочь, потом, когда взрослые дети подарили отцу и матери внуков. Но прошло время, и дети, ведущие крупный совместный бизнес, решили переместить компанию за границу, поближе к поставщикам комплектующих. Этот отъезд ужасно травмировал отца семейства, владельца частного архитектурного бюро, ведь он специально проектировал и строил просторный дом для большой семьи. А теперь в нём остались только он да жена Оксана.
Дети уговаривали родителей тоже переехать в более тёплую страну. Но у отца было несколько причин оставаться в родном областном городе. Отличная репутация его компании, стабильная клиентская база и этот большой дом,в строительстве которого он вложил всю свою душу. Евгений Александрович втайне надеялся, что детям вскоре надоест жить в чужой стране, и они обязательно вернутся. Поэтому, когда у него случился первый инфаркт, он умолял супругу:
— Если я умру, не продавай наш дом, сохрани.
Следующий приступ случился через год. И тогда навестить его приехали дочь с зятем, правда, ненадолго. Как только отца выписали, они заторопились домой. Дела-дела. А ещё через полгода папы не стало. Последними его словами, сказанными жене, были:
— Оксана, сохрани дом.
На похороны съехались и дети, и внуки. Но ближние и дальние родственники смотрели на заграничных наследников с укором. Чтобы подчеркнуть своё негодование, они горячо выражали соболезнования Оксане, а детям лишь холодно кивали головой.
Вечером сын и дочь устроили матери настоящую психическую атаку, уговаривая продать дом и переехать к ним:
— Мам, ну Сербия прекрасная страна, с местными жителями приятно вести дела, они очень хорошо относятся к выходцам из нашей страны, и язык не слишком сложный, ты его быстро освоишь, да и мы всегда будем рядом, ну что тебе ещё надо?
Оксана понимала, что дети хотят как лучше, но не могла она нарушить слово, данное мужу перед кончиной. Она пообещала не продавать этот дом, пока будет жива. И супруг, благодарно взглянув на неё, только и сказал:
— Спасибо тебе, Оксаночка.
Так она и осталась в доме одна. Большинство работников уволила, оставив только горничную да охранника, еду готовила сама. Должность управляющей в конторе мужа не отнимала у неё много времени, она приезжала на работу утром, беседовала с заместителем, просматривала почту и давала распоряжения. Выезжать на объекты, встречаться с заказчиками всегда поручала заму и главному архитектору, так что к обеду была уже свободна. Возвращаться в опустевший, притихший дом не хотелось, поэтому Ксения стала ходить пешком. Прогуливалась по паркам, заходила в магазины, тянула время как могла.
Как-то ей попалось на глаза объявление: “Студентка снимет комнату у порядочной одинокой женщины”. Она пошла дальше и всё думала: “А почему бы не сдать хотя бы одну из верхних комнат? Ну почему, я ведь порядочная, разве не одинокая?”
Вскоре в её доме поселились две студентки. Они заняли комнату дочери, которую Оксана вместе с горничной и охранником переоборудовали под гостиничный номер. Через время в комнате сыновей поселился молодой врач родом с Ближнего Востока. Пару лет назад он завершил обучение в аспирантуре военно-медицинской академии и готовился в докторантуру. Раньше он снимал дом вместе с земляками, но те не давали ему спокойно работать, поэтому пришлось искать более спокойное жильё.
Али Джалалович работал в кардиологическом отделении областной больницы и подавал большие надежды. Он был красив, как арабский принц, поэтому женский коллектив клиники был от него без ума. Но Али знал себе цену, ни на кого не обращал внимания. Ему нужна была женщина с внешностью королевы. И сам того не ожидая, он нашёл её в Оксане. Нужна была хозяйка большой усадьбы, владелец бизнеса мужа, женщина с большим семейным опытом. Именно такая и нужна была Али, который был совсем не готов окружать свою жизнь малышами, пелёнками, горшками.
У Оксаны все это было пройденным этапом, поэтому в её доме Али сразу почувствовал себя
как в своей тарелке. Тишина, чистота, устоявшийся распорядок дня. Немного мешали квартирантки, которые иногда уж слишком громко смеялись. Но со временем Али избавился и от этой проблемы. Он попросил хозяйку выселить студенток, дав ему возможность занять обе комнаты.
Оксана не хотела отказывать девушкам посреди учебного года, но устоять перед просьбой молодого красавца не смогла. “Умеют же они обезоруживать одним взглядом”, — думала Оксана, вспоминая тёмно-карие, как турецкий кофе, глаза Али, когда он озвучивал свою небольшую просьбу.
После того как девушки съехали, Али стал вести себя совсем как хозяин дома. Давал поручения горничной, просил Оксану приготовить что-нибудь вкусненькое, вручал охраннику ключи от своей машины, чтобы тот поставил её в гараж. Оксана и не заметила, как оказалась в роли его жены. Али исправно оплачивал не только проживание в двух комнатах, но и половину коммунальных услуг. За выполнение поручения поощрял горничную и охранника денежным вознаграждением, в общем, вёл себя совсем не по-квартирански. Оксане дарил цветы, покупал билеты в театр, на выставки и гастрольные выступления известных артистов. Поначалу она противилась.
— Али, мне пятьдесят два года, а вам ещё нет сорока. Я должна понимать, в качестве кого вы будете сопровождать меня в театр.
— Как это в качестве кого?
— Конечно, молодого поклонника, — невозмутимо отвечал ближневосточный красавец. — Не вижу здесь ничего плохого.
И в конце концов Оксана решилась. Глядя на себя в зеркало, она видела всё ещё красивую подтянутую женщину с гладкой кожей, точеной шеей, тонким овалом лица и ясными умными глазами. Почему бы ей не одарить любовью интересного, образованного и отнюдь не бедного молодого человека? Он ведь не альфонс, которому нужны её деньги. Будь он таким, она бы и на порог его не пустила, а этот как будто подарок судьбы.
Вскоре, по настоянию Али, они расписались. Оксана не узнавала себя. Она научилась давать отпор всем, кто намекал на двусмысленность намерений Али.
— Он вполне самодостаточный мужчина”, — твердила она, — И тратит на меня больше, чем я сам на себя.
В подтверждение её слов о самодостаточность, Али вскоре получил повышение. Его назначили заведующим кардиохирургическим отделением. В честь этого он предложил двухдневное путешествие к нему на родину.
Оксана сначала очень испугалась, как родители Али воспримут немолодую жену сына, но он успокоил, сказав, что они будут жить в отеле. В пятницу вечером они вылетели. Конечно, за два дня осмотреть все достопримечательности ей не удалось, но и того, что Оксана увидела, было вполне достаточно, чтобы понять, насколько роскошно умеют жить на Востоке. Многое казалось ей чрезмерным, вычурным, нерациональным, но, чувствуя себя в гостях, она просто наблюдала за жизнью местных элит, как за какой-то сказкой. А вернувшись домой, почувствовала глубокое облегчение. Ох, всё-таки хорошо, что я не согласилась уехать из родной страны.
Хотя по детям и внукам она, конечно, скучала.
Однажды, возвращаясь домой пешком, она всё-таки сохранила эту полезную привычку. Оксана увидела детишек, которые бегали от дома к дому и попрошайничали. Ей сразу запомнились девятилетние брат и сестра, Паша и Злата, которые очень хорошо пели цыганские песни и умели жонглировать разноцветными мячиками. Оксана вынесла им две сторублёвые купюры, и дети стали звать её Доброй тётей Оксаной. Потом она угостила их нарезанными на полукруги-апельсины. Паша глотал их чуть ли не целиком, а Злата, аккуратно держа полукруг за корочку, не спеша откусывала кусочек за кусочком и тщательно жевала. “Брат и сестра, а такие разные”, — думала Ксения, улыбаясь.
Как-то поздно вечером кто-то несколько раз позвонил в калитку. Охранник, увидев цыганскую девочку, принялся отчитывать её за то, что беспокоит приличных людей по ночам, но на шум вышла Оксана. Увидев, что Злата вся трясётся и плачет, она взяла её за руку и повела в дом.
— Деточка, а что случилось? Где твой брат?
Злата расплакалась ещё больше.
— Мы? Мы? Сегодня нам никто ничего не дал, и мы зашли в маркет, чтобы стащить хлеб. Я спрятал батон в куртку, а Пашка взял ещё сосиски и тушёнку. А охранник заметил нас, погнался за нами, мы через дорогу, и Пашу сбил грузовик. Там сразу столько людей прибежало. Я хотела подойти, но увидела того самого охранника и не пошла. А теперь боюсь идти по улице домой.
Оксана погладила её по голове и сказала:
— Давай-ка ты сегодня останешься у нас, поспишь в комнате горничной, а завтра я отвезу тебя. Где ты живёшь?
— В рабочем посёлке, в бараке, — ответила Злата.
— Я живу со старшей сестрой, её детьми, бабушкой и дедушкой. Муж сестры в Москву уехал, а бабуля с постели не встаёт. Сестра за ней ухаживает.
Оксана покачала головой, позвала горничную, попросила её накормить гостью, а потом выкупать и переодеть. Пока Злата ужинала, Оксана принесла из гардеробной вещи дочери, из которых та давно уже выросла. После купания Злату переодели в пижаму, постелили ей постель в большом раскладном кресле.
Весь день Оксана вспоминала эту поездку. Маленьких грязных детей, окружившие полицейские машины, худую, измученную сестру Златы. Столько людей бедствует! А вечером её ждал неприятный сюрприз. Али узнал, что в их доме ночевала цыганская девочка, и устроил жене сцену.
— Оксана, я уважаю твоё желание помогать бедным, но, пожалуйста, никогда не приводи их в наш дом. У них могут быть вши, блохи, да что угодно. Попробуй потом их выведи. Если ты меня любишь, пообещай, что в нашем доме их больше не будет.
Оксану удивил не только тон Али, прежде обходительный и даже порой чрезмерно сладкий, но и то, как он выделял слова “Наш дом”. Её вдруг как громом поразило. “Так вот в чём дело! Он метит в наследники её дома, их с мужем дома, который она пообещала сберечь. Как же она не догадалась?”
Оксана постаралась взять себя в руки и спокойно сказала:
— Али, я тебя не узнаю. Ты что, повышаешь голос на меня из-за того, что в доме побывал бедный ребёнок? Не знала, что ты так ненавидишь детей.
Али вдруг смягчился:
— Оксаночка, да ты что, я просто переживаю за тебя и за наш дом, и ты напрасно думаешь, что я ненавижу детей. Но сейчас для меня главное — наука. Ты же хочешь, чтобы я получил докторскую степень, правда?
“Опять я, наш дом!
Ну уж нет, дорогой, этот дом тебе ни за что не достанется”, — подумала Оксана и решила поставить мужа на место.
— Да, я, конечно же, хочу, чтобы ты получил докторскую, а потом и профессорскую степень, да хоть академиком становись. Но этот дом строил мой покойный муж, я обещала, что сохраню его для нашей семьи, детей или внуков, но не для своего молодого поклонника, который, похоже, только ради этой усадьбы на мне и женился.
Оксана вдруг широко раскрыла глаза, схватилась двумя руками за грудь и стала падать. Али успел подхватить её и усадить в кресло, но она не могла даже сидеть, стала сползать на пол. Муж позвал охранника, горничную и попросил их помочь донести Ксению к машине.
Уложив на заднее сиденье, Али повёз её в больницу. У приёмного покоя распорядился перегрузить жену на каталку и поднять в кардиохирургическое отделение. Когда он сам появился там, персонал уже был наготове.
— Али Джалалович, готовим к стентированию или как?
Он неожиданно понял, что если жена выживет, их жизнь уже никогда не будет прежней, безоблачно комфортной. Он на неё накричал, она обиделась, подозревая его в корыстных намерениях, да ещё станет нетрудоспособным инвалидом. Но что это будет за жизнь? Каторга?
— Нет, нельзя её оперировать, никак нельзя.
“Пусть лучше всё поскорее закончится. Женщины часто гибнут от первого инфаркта”.
Он ходил по ординаторской, где собрались все хирурги отделения, и думал. Врачи пожимали плечами, чего он медлит, сейчас может быть решающей каждая минута, но Али что-то бормотал и не давал никаких распоряжений.
В это время Оксана, которой дежурный кардиолог распорядился поставить капельницу для снятия шока, пришла в сознание. Она с трудом понимала, где находится, кто её сюда привёз, и едва шевелила руками. Вдруг услышала, что кто-то её зовёт:
— Тётя Оксана!
Она посмотрела в окно. Злата, стоя одной ногой на пожарной лестнице, а другой на подоконнике, пыталась влезть через форточку. Наконец ей это удалось, и она оказалась возле её постели.
— Тётя Оксана, вы заболели? Моя сестра кормила бабушку, и вдруг как закричит:
“Беги скорее в больницу, тётя Оксана заболела”, я и побежала. Не знаю, откуда я поняла, что нужно залезть по этой лестнице. Мне будто кто-то помогал.
Из глаз Оксаны выступили благодарные слёзы, но сигнал монитора вдруг показал резкую смену частоты сердечных сокращений. Оксана опять отключилась, и девочка выскочила в коридор.
— Тётя Оксана умирает, — кричала она, носясь между палатами.
Услышав шум, врачи выбежали из ординаторской и бросились в реанимационную. Один из хирургов тут же распорядился вести пациентку на операционный стол.
— Похоже, Али Джалалович в ступоре. Действуем под мою ответственность.
Через два с половиной часа операция по стентированию коронарной артерии была завершена. Её провели под местным наркозом, так как стент вводится через прокол в сосуде, и Оксана стала быстро выздоравливать. Кровоток в сердечной артерии полностью восстановился, и женщину готовили к выписке уже на пятый день.
Али появился у её койки всего раз, когда проводил обход-семинар для студентов-медиков. Врачи поздравляли её, говорили, что она родилась в рубашке, так как в её случае было крайне важно сделать всё вовремя. А ещё вспоминали девочку-беглянку, которая разбудила, подняла на ноги хирургов, а потом куда-то исчезла.
Оксана помнила момент, когда Злата влезла в её палату через окно, и тихонько улыбнулась.
В день выписки Оксану ждал сюрприз. Забирать её приехали дети. Как рассказала горничная, Злата прибежала к ним в страшном испуге, сказала, что хозяйку забрали на операцию, поэтому нужно срочно сообщить родным о тяжёлом состоянии. Дети приняли решение ехать всем вместе.
Оксана обнимала внуков, дочку с зятем, сына с невесткой и не могла поверить, что в её доме снова много родных голосов. Ей предписали постельный режим не менее двенадцати часов в сутки, поэтому дети старались не утомлять маму разговорами. Купили ей кресло с электроприводом для передвижения по двору и по длинным коридорам дома.
В радостной семейной суете она совсем забыла об Али, как будто его и не было. Когда же он приехал за вещами, испуганной потухшей, она взяла его руку, вложила в неё перстень, который он подарил ей перед свадьбой, и крепко сжала пальцы:
— Удачи тебе, доктор Али!
Как и предполагал отец, дом всё-таки пригодился детям. Сын решил вернуться, поручив компанию сестре и зятю, которые захотели остаться в Сербии, а на родине он собирался возглавить архитектурное бюро отца, так как имел профильное образование.
Теперь Оксана могла спокойно набираться сил после инфаркта, и уже никто не попрекал их за то, что она помогала семье Златы. Дочь и зять пообещали приезжать чаще, так что под крышей гостеприимного дома вновь собиралась большая семья.