В 1997 году, в небольшом городке на юге, жизнь текла своим чередом. Местные жители, кто успел пожить в старых домах, построенных ещё до войны, знали, что подвалы в таких домах были особенными — тёмными и мрачными. Для тех, кто не сталкивался с этим, объясню: подъезды часто были деревянными, и прямо от входной двери шла лестница, ведущая в затхлый подвал, где всегда пахло сыростью и тайной.
Каждый, кто жил в таких местах, хоть раз в жизни чувствовал холодок страха, пробегавший по коже при запахе гниющего тела — чаще всего это была мёртвая кошка или мышь, но ведь не каждый это знал. Пьяные соседи, решившие вздремнуть на ступеньках, тоже порой пугали до полусмерти. А когда из темноты вылезал грязный и мрачный слесарь, пугая случайных прохожих, можно было вздрогнуть от неожиданности. Поэтому и родители, и бабушки с дедушками строго наказывали: «Не ходи в подвал!». И большинство детей слушались.
Но маленькой Маше Кореньковой не повезло — никто не предупредил её об опасности, скрытой в полутемных закоулках старого дома. Она приехала из деревни на летние каникулы к тёте. Тётя с дядей работали с утра до вечера, и, чтобы девочке не было скучно, пообещали забрать своего сына от бабушки. Но тот день оказался не таким весёлым, как они надеялись. Маша, устав ждать, решила самостоятельно выйти во двор. Попросив соседку по коммуналке, бабу Люду, закрыть дверь, девочка с чистой совестью отправилась гулять.
Почему сердце бабы Люды не подсказало ей, что отпускать ребёнка одного было опасно? Маша пробыла на улице около получаса, но вскоре ей стало скучно. Она подошла к окну, за которым сидела баба Люда, и начала стучать, прося открыть дверь. Но баба Люда, увлечённая кормлением голубей, отвлеклась и совсем забыла про девочку. Только когда по лестнице раздался глухой удар и вскрик, баба Люда схватилась за сердце. Она в панике выбежала в подъезд, всё ещё закутавшись в банное полотенце.
На полу, рядом с лестницей, ведущей в подвал, виднелись кровавые капли. Из мрака доносился тихий, приглушённый детский плач и слабый стук.
— Машенька? Что случилось? — позвала баба Люда, дрожащим голосом всматриваясь в темноту.
Ответа не было. Баба Люда постояла ещё минуту, затем пожала плечами и, не найдя ничего странного, вернулась в свою комнату.
Вечером, когда тётя и дядя вернулись домой, они не нашли Машу. Баба Люда, молчаливая и невинная, не сказала никому ни слова. Поиски продолжались до глубокой ночи. Осмотрели весь дом: чердаки, подвалы, дворы — девочка словно растворилась. Милиция тоже оказалась бессильна.
Утром милиционеры разделились на две группы. Одна пошла на чердак, другая — в подвал. Чердак оказался пуст, но в подвале случилось нечто странное. Все трое милиционеров остановились, оглядываясь друг на друга, и начали прислушиваться. Сквозь глухие стены подвального лабиринта раздавался тихий детский плач.
— Это точно Маша? — шептали друг другу милиционеры, оглядываясь в поисках источника звука.
Подвал обыскали досконально, но плач продолжал доноситься словно откуда-то из-за стен. Но как такое возможно? Разве может звук идти из самой земли?
Машу так и не нашли. Дело погребли в архивах. Но те, кто до сих пор живёт в этом старом доме, рядом с подвалом, нередко слышат слабый детский плач, доносящийся из ниоткуда.
Что случилось с Машей, остаётся загадкой. Может, кто-то забрал её жизнь в те трудные времена, или же девочка сама упала в подвал, не найдя выхода. Это знает только она сама.