Большая грешница 4
Появившийся Игорь, с его возрастом на семь лет старше Киры, сразу сделал её жизнь другой. Кира почувствовала защиту и опору. Она как-то сразу безоговорочно поверила его немногословию, сдержанности во всех жизненных ситуациях, а главное – бережному к ней отношению. У Игоря всё было настоящим. И она, после первых же месяцев совместной с ним жизни, забеременела. Испытав по этому поводу впервые настоящую радость. Тем более, этот её мужчина во всём ей помогал. Даже вставал пораньше, чтобы побаловать то омлетом, то по-особому заваренным чаем, то паровой котлеткой – с её вновь пробудившимся токсикозом жареное было категорически неприемлемо.
«Киронька, да не суетись ты, полежи, отдохни, расслабься!» - стало у него обычным утренним рефреном. Он даже настаивал, чтобы она уволилась, ждала его дома. Тут уж у Киры пробудились застарелые страхи остаться во всём от мужчины зависимой… хотя Игорь повода для них и не давал. На молоке обжёгшись, на воду дуют. Да это и правильно. Опыт жизненный ведь именно так и приобретается, через синяки и шишки. А заёмный мало чего стоит.
Свой брак они заключили без шума и помпы. Разве что Настю с её мужем позвали на вечерний праздничный ужин в кафешке, с щедрым столом, и с кондитерскими деликатесами для сладкоежки Киры. Мужчины говорили о своём, часто уединяясь на улицу, а Настя дотошно расспрашивала подругу, как протекает беременность; не обижает ли её Игорь; удаётся ли хоть чуть-чуть наладить контакт с первенцем, Тимошкой. На последний вопрос Кира только горестно вздохнула.
– Насть, он меня ненавидит. Ты бы видела и слышала, что он мне кричал в мою последнюю попытку хоть что-то ему объяснить. Восьмилетний мальчик…понимаешь, он орал матом, брызгал слюной… Я понимаю, что это всё плоды внушения Аполлинарии, но Господи, почему, зачем в такой уродливой форме?! Это же потом и ей наверняка аукнется.
– Ох, Кира. Мы ведь с тобой и представить, наверное, не можем, каким мощным это «ау!» будет. Если с малолетства человечка вот в таком духе воспитывать. Но в любом случае я тебе не завидую. Ты уж держись, подружка! А попытки наладить контакты оставь на потом. Роди сначала…
Верочка родилась в преддверии лета, когда на дворе вовсю бушевал май с его сиренью под окнами и ворчливыми грозами. Особенно сильный удар молнии, с раскатистым громом случился, когда раздался первый крик новорожденной, и акушерка приглушённо засмеялась сквозь маску
– Валькирией будет! Бой-бабой…
Слово запомнилось, хотя смысла его Кира не знала. Потому уже, отойдя от родов, придя в себя, дома попросила мужа узнать его значение. А Игорь удивился
– Так что узнавать? Это, Кира, из скандинавской мифологии, небесные девы-воительницы, подруги истинных воинов. Ну, такие гром-женщины.
– Я мало что помню в родильном отделении, но Верунька родилась как раз под сильный раскат грома, и акушерка так её назвала.
– Ну и правильно назвала – весело отозвался муж. – Значит, наша девушка не пропадёт.
Когда Вере исполнилось полгода и она уже стала предпринимать первые попытки самостоятельного передвижения ползком, Игорь ворвался в их малосемейку, победно держа над головой небольшой, в половину стандартного А4, листок бумаги.
– Жена! Дочка! Танцуйте!
– Что такое? – всполошилась Кира, не особо, впрочем, тревожась - очень уж счастливый вид был у Игоря.
– Сегодня на заседании месткома мне квартиру дали! Двухкомнатную! Семендякина подвинули, за его два пьяных прогула, и ещё кого-то там, за похожие косяки… Может и грешно так радоваться, но Кир, мы с тобой заслужили. Собирайся, пошли смотреть.
Они бодро катили коляску с Верой вдоль дома-новостройки с его стеклянными фонарями лоджий. А Кира всё с восхищением оглядывала фасад, пытаясь угадать, какие из этих окон теперь их с мужем и Верой. Оказались вот они – в самой середине дома, в третьем подъезде, на втором этаже. И это было здорово – не нужно будет тягать коляску с малышкой по бесконечным лестничным пролётам – ведь лифта в доме не было. Не положен лифт пятиэтажкам. Ну и ладно! Всего-то два лестничных пролёта, она и без Игоря управится. Хотя прямо сейчас они легко занесли эту свою драгоценную ношу вдвоём
Квартира была пустой и гулкой. В ней даже бродило эхо от каждого сказанного более или менее громкого слова. Кира прошла вдоль всех стен, касаясь их рукой. И неожиданно подумала, что сюда, в эту новую и просторную жилплощадь, можно будет потом привести и живущего сейчас у свекрови, Тимошку. Не вечная же она? А Пашке сын вообще не нужен, какой из него отец? Если и мужем приличным быть не смог. О том, как она будет выстраивать отношения с озлобленным ребёнком, Кира думать не хотела. Как-нибудь всё устроится. Ну не зверёныш же он, в конце-то концов?
Жизнь, однако, показала, что её представления о возможности ужиться с тем, кто тебя ненавидит, грешат непростительным идеализмом. Но пока всё шло мирно – насколько это вообще возможно с таким, как у сына, отношением к ней. Она бы сошла с ума, если бы зацикливалась только на этой и без напоминаний постоянно бередящей душу, ране.
Спасала дочь. Налаженный быт. Любимый и любящий муж. «Ну а как ты хотела? – спрашивала иногда она саму себя. – Чтобы прямо вот всё-всё было хорошо и даже прекрасно? Наверное, это твой крест». Непонятно только – за что это всё? Начиная, практически, с семи лет…
На трёхлетний «юбилей» дочурки, когда она уже пошла в садик, а Кира вышла на работу, по которой она так скучала, Игорю на его заводе выдали документы на садовый участок. Даже временное жилище завод предложил – списанный, но вполне ещё пригодный для временного обитания строительный вагончик. Теперь молодая и дружная семья все выходные проводила за благоустройством участка, и с мая по октябрь им удалось сделать немало – по крайней мере, задел на будущий год был заложен: облагорожена и удобрена земля, вскопаны грядки, оставленные теперь «под паром». Так что когда Верочке исполнилось четыре, они полтора месяца, с середины апреля по конец мая только и делали, что все выходные проводили на земле, закладывая основы будущего урожая. «Крестьянствовали», как шутил Игорь.
Осенью их вагончик превратился в цех по переработке и закатке выросшего урожая. И как бы ни иронизировали над Кириным увлечением городские подружки и коллеги по работе, эти бесконечные ряды банок, постепенно заполнившие погреб на участке и балконные полки в квартире, послужили им зимой значительным подспорьем.
Оба теперь работали. И всерьёз задумались о строительстве на участке летнего домика для полноценного проживания. Хотя бы летом. Тем более, что сделать для этого предстояло немного – всего лишь переоборудовать свой вагончик, пристроив к нему на каркасе ещё примерно два таких же помещения – кухоньку со стационарной кирпичной печкой, да спальное помещение.
– А ещё можно и маленькую верандочку – размечталась Кира.
– Можно! – Великодушно согласился муж и стал продумывать дачное жилищное расширение.