В 1884 г. в семье Романовых появилась еще одна молодая великая княгиня. Великий князь Константин Константинович, внук Николая I, женился на очередной для династии немецкой принцессе – Елизавете Саксен-Альтербургской Свадьба, как это и было положено в российском правящем семействе, прошла пышно и с соблюдением всех традиций.
Однако на своем венчании Константин Константинович выглядел несколько разочарованным. Незадолго до свадьбы его очаровательная юная невеста наотрез отказалась менять лютеранскую веру на православие.
Принцесса-лютеранка
Принцесса Елизавета Саксен-Альтенбургская, по мнению большинства современников, была вполне подходящей партией для российского великого князя Константина. Родилась она в конце января 1865 г. в семье принца Морица Саксен-Альтенбургского, одного из правнуков Павла I, и его супруги – герцогини Августы Саксен-Мейнингенской.
О том, каким было детство и образование Елизаветы, доподлинно, к сожалению, неизвестно. Известно лишь, что юная герцогиня не проявляла никаких особых талантов ни в живописи, ни в музыке, ни в литературе. Зато принцесса, по общему признанию современников, отличалась необыкновенной элегантностью манер. Также Елизавета, по всей видимости, была достаточно набожной девушкой.
Любовь с первого взгляда
С великим князем принцесса Саксен-Альтербургская познакомилась, когда ей едва исполнилось 16 лет. Константин Константинович прибыл в Альтенбург, чтобы выразить соболезнования семейству принца Морица в связи с кончиной его дочери Маргариты, младшей сестры Елизаветы.
Сама Елизавета на тот момент, конечно же, находилась в очень расстроенных чувствах. Связано это была как с уходом Маргариты, так и с отъездом еще одной сестры принцессы, вышедшей замуж и покинувшей дом отца. Великому князю, который с юности считался настоящим красавцем однако, все же удалось отвлечь 16-летнюю принцессу от ее грустных мыслей и немного развлечь ее.
Известно, что в своего будущего супруга Елизавета влюбилась буквально с первого взгляда. Об этом можно судить, в том числе и по воспоминаниям самой принцессы. Даже через много лет Елизавета не могла забыть «как великий князь стоял, облокотившись на камин в морском мундире, который так шел ему».
В свою очередь принцесса также произвела на Константина Константиновича неизгладимое впечатление. Великий князь написал в своем дневнике о встрече с Елизаветой:
Я на нее посматривал… Подойти к ней, я думал нельзя, и грустным голосом невольно говорил смешные вещи… Итак, с ней мы сказали всего два-три слова. На прощанье она опять посмотрела на меня как-то особенно и крепко сжала мою руку. О, этот взгляд!
Великий князь пришел в восторг как от внешности дочери принца Морица, так и от ее великолепных манер.
Отвергнутые невесты
Надо сказать, что Елизавета Саксен-Альденбургская была не единственной и даже не самой выгодной возможной партией для великого князя. К примеру, матушка Константина Константиновича, великая княгиня Александра Иосифовна, настаивала, чтобы он женился на ее племяннице – Марии Ганноверской (которую ее семье никак не удавалось выдать замуж). Мария имела самое высокое происхождение и носила титул принцессы сразу в двух правящих домах Европы – ганноверском и британском.
Эту невесту однако Константин Константинович начисто отверг. Объяснил он свое нежелание жениться на ней тем, что Мария приходилась ему двоюродной сестрой. Подобные браки, как известно, в царской России были запрещены православной церковью. Также великий князь, отказываясь от предложения матушки, отметил, что ему не нравиться внешность Марии. По этому поводу Константин Константинович сказал буквально следующее: «Я не стану жениться на девушке, у которой уже теперь седые волосы».
Также кандидаткой в невесты великому князю считалась Мария Баденская. Однако и в ее внешности великий князь ничего интересного рассмотреть не смог. В своем дневнике он написал:
…носик, может быть, слишком вздернутый и волосы лишком высоко зачесанные назад, хороший цвет лица, глаза не задумчивые, почти детские, движения свободные, не некрасивые… Я внутренне задавал себе вопрос: «Эта или нет?» Но ответа внутри никакого не слышалось.
Симпатичная принцесса
Принцесса же Елизавета Саксонская понравилась Константину Константиновичу сразу же. Великий князь нашел дочь принца Морица похожей на одну из первых красавиц тех лет – старшую сестру императрицы Марии Федоровны, принцессу Уэльскую Александру. В своем дневнике по этому поводу Константин Константинович написал:
Елизавета похожа на принцессу Валлийскую, которую я так люблю.
Нахлынувшие при первой встрече чувства не угасли у Елизаветы и великого князя и в последующем. Уехав из Альтенбурга, Константин Константинович начал очень скучать по немецкой принцессе. Эти свои чувства он, конечно же, выразил и в своем дневнике:
Я мечтал о Елизавете. Мне так хочется ее видеть…
Ложась спать я всегда крещу образом свою постель, а также и пустое место двуспальной кровати и заочно благословляю Елизавету…
Известно, что великий князь всю свою жизнь увлекался поэзией и писал неплохие стихи. Одно из своих стихотворений в тот период он посвятил встрече с Елизаветой.
Взошла луна… Полуночь просияла,
И средь немой, волшебной тишины
Песнь соловья так сладко зазвучала,
С лазоревой пролившись вышины.
Ты полюбила, — я любим тобою,
Возможно мне, о друг, тебя любить!
И ныне песнью я зальюсь такою,
Какую ты могла лишь вдохновить.
Противодействие родителей
Принцесса Елизавета также мечтала о Константине Константиновиче, при этом практически не скрывая своих чувств от домашних. Поняв, что их дочь влюбилась, родители Елизаветы однако поначалу высказались против ее брака с Константином Константиновичем.
Великий князь в то время, конечно, мог считаться более, чем блестящей партией для любой, даже самой высокородной европейской невесты. Отец Константина Константиновича приходился сыном императору Николаю I и родным братом Александру II, следующим за ним по старшинству.
Сам Константин Константинович в семье был лишь вторым сыном. Но его старший брат – Николай Константинович, очень разочаровал семейство Романовых, украв бриллианты из иконы матушки и продав их.
За этот проступок Николай Константинович был объявлен сумасшедшим и лишен всех привилегий, полагающихся ему, как представителю дома Романовых. Старший брат отправился в пожизненную ссылку, а Константин Константинович стал, по сути, главным наследником своего отца.
Несмотря на знатность и богатство великого князя, принц Мориц и его супруга однако все же попытались отговорить Елизавету от брака с ним. Россия в те времена, по мнению европейских правителей, представляла собой настоящую «пороховую бочку». Связано такое мнение было с обострившимися революционными настроениями в среде поданных Александра II и покушениями на него.
Но переубедить Елизавету родственники не смогли. Выслушав родителей, ранее послушная и покладистая принцесса начала энергично настаивать на своем. «Я не боюсь пороха!», - заявила Елизавета матери и отцу. Принцу Морицу и его супруге пришлось смириться с решением дочери. В результате через некоторое время Константин Константинович приехал в Альтенбург свататься.
Сомнения Константина Константиновича
Позднее Елизавета признавалась, что она всю жизнь «помнила звук палаша, когда великий князь, одетый в мундир Конного полка, поднимался по лестнице дворца в комнату ее отца с целью сватовства». Когда же все сладилось и предстоящая помолвка уже была делом решенным, принцесса, конечно, была на седьмом небе от счастья.
Константин Константинович однако перед самой свадьбой начал испытывать некоторые сомнения. Будучи интровертом по натуре, он, видимо, несколько опасался впускать абсолютно нового человека в свою жизнь. В своем дневнике великий князь написал по этому поводу:
Меня мучили сомнения. Люблю ли я ее? И ответа я не находил… В отчаянии я обращался с молитвою к Богу и к святым Его. Временно наступали мгновения, когда мне казалось, что я люблю ее больше всего на свете, и потом опять овладевали мною сомнения...
Она, кажется мне, гораздо более меня любит, чем я ее. А я смотрю на нее с нежностью, как на младшую сестру. Но достаточно ли этого? Мне всегда казалось, что жених должен сгорать от любви, томиться бледнеть и гаснуть.
Елизавете свои сомнения и страхи великий князь однако, конечно, не показывал. К тому же, в последующем оказалось, что волновался Константин Константинович напрасно. Его семейная жизнь оказалась вполне счастливой.
Известно, что перед самой свадьбой великий князь уже совершенно успокоился и принял свое новое положение жениха, написав в своем дневнике:
Я люблю невесту. Без увлечения, без страсти, без восторгов, но люблю. Мне Бог ее послал…
Нежелание менять веру
Желая подготовить принцессу к жизни в России, великий князь начал обучать ее русскому языку. Поскольку, как и сама Елизавета, Константин Константинович был набожным человеком, одновременно с русским языком он попытался познакомить принцессу и с некоторыми основами православия.
Однако к большому огорчению Константина Константиновича Елизавета с самого начала не демонстрировала особого желания менять веру. Ранее великий князь часто заявлял друзьям и родителям, что он никогда не жениться на иноверке.
Однако, несмотря неудовольствие князя, отказ Елизаветы переходить в православие, не отвратил его от нее. От своих планов жениться на принцессе Константин Константинович не отказался. Свои чувства по этому поводу великий князь доверил дневнику:
И кому досталось такое испытание? Мне, который прежде уверял, что не женится на не православной.
Мария Федоровна
Как бы там ни было в апреле 1884 года принцесса Елизавета Саксен-Альтенбургская прибыла на родину жениха. На вокзале ее встретил ни кто-нибудь, а сама российская императрица Мария Федоровна.
Сама Мария Федоровна так описала встречу немецкой невесты в своем дневнике:
Я везла ее в своем экипаже, запряженном четверкой лошадей от железнодорожного вокзала до Мраморного дворца. Она говорила всю дорогу, приветствовала людей [стоявших] по левую и правую сторону улицы и даже махала своей белой муфтой, что было не очень удачно.
Через некоторое время после того, как невесту привезли в Мраморный дворец и там собрались все приглашенные, по словам Марии Федоровны, присутствующие отправились в церковь для благодарственного молебна. В храме при этом, как пишет императрица, едва не случился скандал.
Ошибка принцессы
Когда священник, закончив молитву, подошел к принцессе Елизавете с крестом, та неожиданно для всех отказалась целовать этот крест. По словам Марии Федоровны, это произвело «крайне неблагоприятное впечатление» и на нее, и на всех присутствующих, включая великого князя Константина Константиновича.
Мария Федоровна пишет, что по ее мнению «принцесса повела себя очень глупо». В своем дневнике императрица так отметила этот момент:
Если бы это был образ святого или мощи, я могла бы понять, что она не будет этого делать, но крест с Нашим Спасителем, в кого мы все верим в конце концов. Не понимаю, почему она не могла поцеловать его, это было глупо и произвело очень неудачное впечатление!
Одновременно Мария Федоровна признается, что ее сильно позабавила негативная реакция на произошедшее великой княгини Марии Павловны. Мария Павловна, супруга великого князя Владимира Александровича, сына Александра II, женщина амбициозная и склонная к интригам, и сама долгое время не хотела принимать православие. В последующем она все же сменила веру, но на момент приезда Елизаветы все еще оставалась лютеранкой.
Понимающий император
Единственным, кто не выразил неудовольствия по поводу отказа принцессой целовать крест, по словам Марии Федоровны, был ее супруг – император Александр III. После посещения церкви, уже в семейном кругу, Александр высказал предположение о том, что произошедшее – вовсе не вина принцессы. «Она выросла и была сформирована в своей вере и с такими идеями», - сказал император присутствующим.
И Александр III в последующем оказался прав. Принцесса и сама хорошо поняла, что произвела на окружающих негативное впечатление. Поэтому несколько позднее она даже объяснила Марии Федоровне свой поступок. По словам принцессы, целовать крест ей запретил ее духовник в Альтенбурге.
В последующем Елизавета также встретилась с лютеранским пастырем в Петербурге и спросила у него совета. Петербургский священник успокоил принцессу и сказал ей, что она вполне может целовать кресты, поскольку это просто русская традиция.
Поговорив со священником, Елизавета объявила Марии Федоровне, что отныне она всегда будет соблюдать в церкви русские традиции. Однако прежде, по словам принцессы, она все же должна была стать русской княгиней. Мария Федоровна после этого разговора с Елизаветой написала в дневнике:
Представьте, если бы она сделала это во время свадебной церемонии, то был бы ужасный скандал!
Попыталась успокоить принцесса и своего расстроенного ее поступком жениха. Известно, что Елизавета написала Константину Константиновичу записку:
Обещаю тебе, что никогда не сделаю ничего, что может рассердить или обидеть тебя из-за разницы в наших вероисповеданиях… Единственное, что я хочу сказать тебе снова, это как я сильно тебя люблю !
По словам современников, эта записка совершенно успокоила князя и он вновь обрел душевное равновесие.
Попытка исправить ошибку: как принцесса рассмешила Марию Федоровну
Собственно сама свадьба герцогини Саксенской и великого князя Константина Константиновича состоялась 15 апреля. Вначале, как это было принято в семействе Романовых, Елизавета прошла довольно-таки длительную процедуру одевания. Невесту великого князя облачили в тяжелое платье из серебряной парчи, надели на нее мантию с длинным шлейфом и большой пряжкой впереди, а также массивные драгоценности времен Екатерины Великой.
На голове у Елизаветы красовалась традиционная свадебная диадема Романовых с роскошным розовым бриллиантом, а также свадебная корона, усыпанная алмазами. Единственным тяжелым украшением невест Романовых, которое не стала надевать Елизавета были серьги-вишни. Дело в том, что принцесса вообще никогда не носила серег.
В таком наряде невесту привели в церковь на венчание с великим князем. Саму процедуру венчания также в последующем в подробностях описала Мария Федоровна. Как отметила императрица, во время свадьбы Елизавета, видимо, хотела загладить свою вину, связанную с отказом целовать крест. При этом, по словам Марии Федоровны, Елизавета по незнанию перешла в другую крайность. Во время церемонии принцесса беспрестанно совершала крестные знамения и при этом делала это совершенно невпопад.
Как пишет императрица, глядя на невесту, она «почти рассмеялась в церкви». Чтобы не засмеяться, по словам Марии Федоровны, она даже старалась «не смотреть на невесту» и концентрироваться на элементах обряда. Тем более, что на протяжении венчания Елизавета «все делала неправильно, чем изумляла священника, стоящего перед парой".
Известно, что после свадьбы молодые прошли также обряд бракосочетания по протестантскому обряду. Затем, по словам Марии Федоровны, все отправились во внутренние комнаты пить чай. Закончилась свадьба Константина Константиновича, конечно же, роскошным банкетом.
Несговорчивая супруга
Сам великий князь во время своего венчания совершенно не заметил ничего необычного в поведении невесты. Обряд венчания имел для Константина Константиновича огромное значение, он волновался и ему было совсем не до подобных нюансов.
После свадьбы принцесса формально получила имя Елизаветы Маврикиевны. Необычное отчество княгини при этом было взято по отцу – принцу Морицу, которого также иногда называли Маврикием. Известно, что великий князь Константин Константинович несколько стеснялся этого отчества своей жены. В обществе он часто называл супругу Маврой. Доме же князь обращался к жене гораздо более ласково, называя ее «Лилинькой».
Разумеется, после свадьбы набожный Константин продолжил попытки уговорить супругу принять православную веру. Но Елизавета Маврикиевна оставалась непреклонной. Известно, что такая несговорчивость супруги доставила великому князю много страданий. Константин Константинович писал в дневнике:
Я не хотел насиловать ее убеждений. Но мне было больно, так больно, что я не знал, куда деваться от тоски, и обращался с молитвой к Богу…
К попыткам уговорить Елизавету в конечном итоге присоединились даже родители князя - Александра Иосифовна и Константин Николаевич. Однако и это оказалось бесполезным. Лютеранской веры Елизавета Маврикиевна не сменила до самой своей кончины.
Счастливая жизнь
Тем не менее, несмотря ни на что, семейная жизнь супругов в последующем оказалась счастливой. Уже на четвертый день после свадьбы Константин Константинович отметил в дневнике:
Она моя жена. Я давно не был так счастлив… Мы ни стыда, ни застенчивости не испытывали, а стали гораздо ближе друг к другу, чем прежде.
Через полтора года же князь писал о своей семейной жизни:
Я никогда не думал, что она польется так тихо и отрадно.
Жили в Петербурге князь и княгиня в Мраморном дворце вместе с родителями великого князя. Также они могли проводить время и в принадлежавших Константиновичам дворцах в Стрельне и в Павловске. На лето Елизавета и Константин имели возможность уезжать в Крым в имение Ореанда. Правда, ко времени их свадьбы там сохранились лишь большие земельные угодья и маленький домик. Остальное уничтожил произошедший в имении пожар.
Мягкая и приветливая супруга
По воспоминаниям современников и описаниям семейной жизни самого Константина Константиновича, Елизавета Маврикиевна быстро освоила русский язык и в последующем всю жизнь говорила на нем очень бойко. Человеком принцесса оказалась мягким и приветливым. В любом случае с Романовыми супруга Константина быстро сумела поладить.
Великая княгиня, к примеру, очень сдружилась с сестрами мужа, а также стала достаточно близкой подругой Марии Павловны. Той самой, которая осуждала ее за отказ целовать крест сразу после приезда. Также в пору молодости Елизавета Маврикиевна дружила с великой княгиней Елизаветой Федоровной, чья младшая сестра в последующем, выйдя за Николая II, стала российской императрицей.
Александра Иосифовна
В дела мужа принцесса никогда не вмешивалась. Свою жизнь она посвятила воспитанию родившихся у нее многочисленных детей.
В первое время у Елизаветы возникло недопонимание с матерью мужа Александрой Иосифовной. Александра Иосифовна за свою жизнь перенесла много бед – от скандала со страшим сыном, до предательства мужа, заведшего вторую семью.
Поэтому с возрастом княгиня стала очень ворчливой женщиной, по воспоминаниям современников, буквально изводившей домашних своими придирками и истериками. Видимо, Александре Иосифовне казалось, что Елизавета отнимает у нее сына. Поэтому долгое время она относилась к принцессе достаточно холодно и предвзято.
Однако в конечном итоге отношения великих княгинь наладились. По воспоминаниям одной из дочерей Константина Константиновича, когда Александра Иосифовна стала совсем немощной и беспомощной, ухаживала за ней именно ее матушка.
Беды Елизаветы Маврикиевны
Между тем и своих собственных бед Елизавете Маврикиевне пришлось пережить немало. Во время Первой мировой войны княгиня потеряла своего самого талантливого и любимого сына Олега Константиновича, офицера императорской армии. Эта потеря стала огромной трагедией не только для нее, но и для Константина Константиновича. Не выдержав горя, великий князь скончался в 1915 г.
Через три месяца после этих двух потерь, Елизавете Маврикиевне пришлось испытать новое, не менее глубокое горе. Великая княгиня лишилась еще трех сыновей. После революции молодые князья погибли под Алапаевском вместе с великой княгиней Елизаветой Федоровной. Спастись тогда удалось лишь одному сыну Елизаветы – Гавриилу, сумевшему эмигрировать в Финляндию.
Сама великая княгиня после революции некоторое время оставалась в России, но затем уехала за границу. Первое время она жила в Швеции, затем перебралась в Швейцарию, потом – в Бельгию, и наконец в Германию. В Германии Елизавета Маврикиевна и закончила свою жизнь в 1927 г. в возрасте 62 лет.