Воспоминание Евсеенко Евфимии Марковны
...Всю жизнь прожила в семье мужа, Евсеенко Захара Сергеевича. Родилась в 1888 году. Замуж вышла в 1905 году. Муж старше меня на 3 года. Семья большая. У мужа в семье было 6 детей: 4 сына и 2 дочери. Сестра Марина, старшая, вышла замуж и ушла жить к мужу в село. Степан был младшим братом, возил на санях меня к ручью, где в холодной воде и на ветру выбивала праником полное жлутко (высокое без дна ведро), подзоленного (зола и кипяток) белья из полотна. Времени уходило много, чтобы каждая вещь была чистой. А иногда на морозе замерзали рубахи, штаны стоящими на берегу. Тогда привозили домой полный воз и вносили в хату. Я, посиневшая от холода, залезала на печку, где сушилось зерно, зарывалась в него, чтобы согреть себя, руки, ноги. При родах три дня висела в хомуте. Рядом находилась бабка-повитуха. После рождения дочери Арины, немного полежав, встала, так как работа в доме ждать не могла. Степан и Роман племянницу любили, жалели, что не могут с ней быть долго, а Захар души не чаял в своей дочери, мне помогал во всём, братьев учил словами и они его слушались. Когда женился Дмитрий, второй брат, родители умерли, оставив на братьев трёхлетнюю сестру Татьяну. Захар купил себе надел земли (6 десятин) на посёлке Марочка. За полгода совместной жизни я с Агриппиной чуть ли не каждый день спорили, а причина всегда находилась. Степан и Роман вторую невестку терпеть не могли и брата Дмитрия сторонились. Когда Захар переехал на Марочку, первым из дома ушёл Роман подростком, вскоре удрал и Степан. Татьяна осталась с Дмитрием. Но через пару лет умерла от простуды.
...После Революции я и другие женщины ходили с посёлка Марочка за щавелем через посёлок Шуманиха на ближнюю Ропщину, так как близ селений щавеля не было. Как-то раз нарвали немного щавеля и увидели, что по дороге летит тройка лошадей и остановилась около трёх больших верб. Из брички вышли двое молодых людей. Один стал отмерять от верб шагами расстояние, а мы, бабы, лежали в траве около молоденьких берёзок, боялись пошевелиться, наблюдали за чужаками. До Революции здесь проходила дорога (тракт) и около этих трёх верю стоял шинок. В определённом месте молодой человек остановился. К нему быстро подошли кучер и напарник с лопатами и стали копать яму. Вынув из неё большой чемодан, забрав с собой лопаты и находку, быстро уехали назад. Находку мог искать только сын или доверенные люди хозяина шинка. Один точно знал место находки. Теперь давно нет тех верб, там растёт молодняк от их корней. А щавель рос в березняку крупный и зелёный. Теперь остались одни воспоминания...
...В 1933 году из посёлка Шуманиха на посёлок Марочка мы перевозили дом на волах и по дороге встретили деда, небольшого роста худенького старичка, который поинтересовался куда везут брёвна. Возчики рассказали правду, а дед им говорит: - Стройте дома на колёсах, так как в скором времени посёлков не будет. Все приняли это в шутку, но когда обернулись, то деда не было, словно испарился…
...Когда началась война — в посёлок приехали немцы на мотоциклах и легковой машине. Из машины вышел офицер, в руках у него была большая планкарта. Он что-то показывал на планкарту и тыкал пальцем на две большие вербы. Когда-то здесь был винокуренный завод пана Гурковского, Под этими вербами стояли амбары. В 1905 году всё здесь разрушили, землю перекопали. Видимо немцы этого не знали и приехали с планкартой посмотреть на место. Вот этот офицер обратился к нам: «Это Андреев хутор?» Кто здесь работал на пана?» Посёлок появился в 1914 году, а из нас, здесь живших, только дед Чирак (Криворотько Василий Михеевич) батрачил на пана. Вот он и вышел к ним и сказал, что «Да, Андреевым хутором называл пан свою ферму, а я батрачил». Нас потом всех разогнали по домам, а о чём расспрашивали деда — так и не узнали...
...Однажды, это было после войны, пошла я в Лиске геренковой (Пугачёвой Елизавете Филипповне) гулять. Стали вспоминать своих мужей и одна из баб говорит: - Хима, муж мне рассказывал про то, как твоего Захара полицаи забрали. Когда Захара били, Мосей (Хатуницкий Моисей Парамонович) говорит: «Волка взяли, а вот волчонок пока на свободе». А потом, когда Василь ваш через час вернулся и его тоже сразу взяли. Я целый вечер с печи не слезала, боялась, что внуки слёзы увидят. А когда Моисея арестовали, я перекрестилась и сказала: «Спасибо тебе, Господи!..
Евсеенко Хима Марковна умерла 10 января 1980 года.