А тем временем там, на Земле, моя знакомая журналистка Аглая пыталась дозвониться до заинтересовавшей ее организации – НМБ. Она недавно прочла о ней в газете, которую почему-то никак не могла теперь отыскать, хотя помнила, что отложила ее в определенное место. Объявление об услугах этой… конторы, Аглая никак не могла подобрать нужного слова, так все это звучало необычно, было очень кратким. Правда, название расшифровывалось сразу – «Не Может Быть». Естественно, Аглая мысленно добавила – потому что не может быть никогда. То есть – организация бралась выполнить то, чего в принципе быть не могло. А если без принципов? А без принципов можно все, ограничений нет. Так что, это какая-то левая организация? Криминал? Наглая реклама, обусловленная надеждой – лишь бы позвонили? Она готова была это узнать, но длинные гудки телефона, казалось, уходили в пустоту. Да и номер был какой-то странный, оттого она и хотела найти и перечитать еще раз то объявление, сверить цифры. Она их пересчитала, их оказалось больше, чем в стандартных наборах, которыми все мы пользуемся. И что-то знакомое мелькнуло в памяти. Ну да, ей уже попадался такой необычный набор цифр. Это он значился в газете «Чудеса и приключения». Читателям предлагали позвонить по нему, чтобы… попасть на тот свет и связаться с ушедшим родственником. Это было давно и тогда, помнится, объявление было воспринято как шутка. Аглая, во всяком случае, подумала именно так. И звонить никуда не стала. Но вот прошло время, появилось много ученых – физиков, биологов, археологов, философов, которые как-то тихо и не очень заметно открыли людям двери в иной мир, научили их ничему не удивляться. Тут и НЛО полетели, и в глубинах Земли нашей жизнь обнаружилась, а уж в океанах-то, небось, целая цивилизация, нам незнакомая, живет и знать нас совсем не хочет. И вот сейчас Аглая точно позвонила бы по тому номеру, да нет его. И где искать? Библиотеки таких газет не выписывают. Но у нее есть номер НМБ и она очень, очень хочет туда дозвониться.
Набрав номер в седьмой или восьмой раз, Аглая вдруг услышала:
- Не может быть.
Голос был мужской, очень мягкий, красивый, располагающий к доверию и откровенности. Посадили, небось, у телефона какого-нибудь экстрасенса – ловить таких дур, как она, а все сведется, видимо, к деньгам. Но она решила не отступать.
- Вы правда энэмбэ?
- Правда. Самая правдивая.
- Но разве правда может быть правдивой или неправдивой? Правда – она одна.
- Вы заблуждаетесь. Правда у каждого своя. И в каждом мире – тоже.
Аглае понравилось такое начало разговора, оно располагало к философской беседе. Но вначале надо было понять, с кем беседуешь.
- У вас очень странное название, - заметила она. – А что вы умеете делать? С чем к вас обращаются?
- Должен предупредить – мы самая загадочная организация. Может быть, на всем белом свете.
- Значит, я не ошиблась. Надеюсь. И все-таки прежде чем я скажу, зачем вам позвонила, приведите мне хоть один пример вашей… деятельности.
- Ну что ж… Бизнесмен похоронил жену, которая была застрелена случайным прохожим – она оказалась в ненужное время в ненужном месте. Муж был этому рад, хотя не показывал вида. Ну, там свои дела, проблемы, не будем в них углубляться. И вдруг в один прекрасный день его жена, как ни в чем не бывало, спокойно приходит домой с покупками из магазина. А на месте следа от выстрела в висок у нее – родимое пятно…
- Это сделали вы?
- Возможно.
- Но воскресить человека нельзя.
- Возможно.
- Какой ответ? Возможно, и нельзя. Или вам что, возможно невозможное?
- Не мне. Для нас главное – чтобы вы оказались в нужное время в нужном месте.
- То есть – наоборот. Ну да, я для этого вам и звоню. Но прежде чем говорить обо мне, все же уточните – кто заказал вам эту якобы жену с покупками? Чтобы мужа с ума свести?
- Она и заказала.
- Жена?
- Ну да.
- Да не смешите.
- А разве вы смеетесь?
- Я – нет. Нет… Но теперь я вас боюсь. А почему вы так долго не отвечали по телефону?
- Я слишком долго добирался до этого телефона.
- Но мобильный телефон – он же у нас всегда рядом.
- У вас, видимо, да. У нас – другие средства связи. Пока не очень совершенные. Впрочем, тут многое зависит от вас. Вы должны не просто набрать наш номер, но и настроиться на нашу волну. Мысленно. У вас получилось. И вот тогда я вам ответил.
- О, боже! Сколько всего на мою бедную голову! О, у меня тысяча рублей на телефоне. А вы неизвестно где находитесь. Сколько стоит одна минута разговора с вами, я не знаю. Мне денег-то этих хватит?
- Хватит. Да вы излагайте свою просьбу. Или предложение. Чего вы хотите.
Аглая не ожидала, что заплачет. И что ей будет очень, очень трудно говорить.
- Да вы не плачьте. Мы ведь обязательно вам поможем. Вы, очевидно, кого-то потеряли? Так?
- Так…
- Безвозвратно?
Безвозвратно – это когда человек ушел навсегда. Нет, нет, Аглая этого бы не пережила. Она уверена, что и сама тут же ушла бы вслед за любимым. И она твердо ответила:
- Нет. Я потеряла мужа. Но он не умер. Он исчез. Его ищут до сих пор. И я знаю, что он жив. Он снится мне, но в другой реальности. И я… Я хочу туда попасть. К нему. Я уверена, что это можно сделать. У него же получилось!
А дальше на мужчину обрушился целый водопад слов, предложений, восклицаний, рыданий, и все это я, автор, попытаюсь перевести сейчас на человеческий язык – с помощью той самой конторы НМБ, в которой мне и поведали об этой истории.
Муж Аглаи был историк. Но он был необычный ученый – добывал многие факты не из книг, их там просто не было, а в экспедициях, куда отправлялся вместе с археологами, геологами и другими учеными людьми, которые хотели знать об устройстве Земли нашей и мира больше, чем другие. Многое из того, что он открыл для себя, узнала и Аглая. Она была понимающей слушательницей и верила каждому слову мужа. Особенно ее интересовали параллельные миры. Сначала она не верила в их присутствие прямо здесь, на Земле, рядом с нами. Но однажды встретила знакомого артиста, который вышел из метро и был весьма растерян – опоздал на киносъемку. Человек он был очень пунктуальный и такого с ним раньше не происходило.
- Понимаешь, Аглая, я ехал по кольцевой. До этого был на «Марксистской», пересел на «Таганскую». На «Киевской» надо было выйти, но ее не было. Станции этой. Я оказался совершенно в другой реальности. Сидя в том же вагоне метро. Только цвета как-то изменились. Все несколько посерело, что ли. Или туман какой-то наполз. Очнулся я на «Новослободской». А потом – снова все остановки, по второму кругу, значит. И вот я на своей «Киевской» Почти на час позже. Бегу на «Мосфильм».
Аглая пожелала ему удачи и крепко задумалась. И решила кое-что предпринять. Она вошла в метро, доехала до своей любимой станции, не буду называть какой, вышла и прислонилась к мраморной стене. А, может, это были гранитные плиты. Она выбрала ряд плит на уровне своей головы, заметила скамейку, первую от эскалатора, отсчитала от нее пятую плиту, вытащила блокнотик и зарисовала ее, причем сделала это очень тщательно и аккуратно. Каждая прожилка, каждое пятнышко имели в блокноте то же место, что и на самой плите. Можно было выбрать и другую плиту – четвертую, шестую, седьмую, но пятая была самая интересная, ибо каменный рисунок напоминал ей море, а беловатый штрих на бордово-вишневом фоне – белеющий парус. Правда, он больше был похож на флаг, развевающийся на ветру. А потом Аглая уехала. Она решила тихо побродить по Арбату, дойти до Дома актера, где бывала не раз, и настроиться на некое состояние, которое поможет ей понять – не все так просто в этом мире. И дважды в одну реку не войти. И вовсе не потому, что вода течет, река уже другая, ну и так далее. Нет, не войти потому, что время меняет пространство и река эта находится уже в нем, другом. У реки могут быть те же берега, те же очертания, но…
Удивительным было то, что она знала об этом еще с юности. Однажды ехала через всю страну во Владивосток, и где-то за Благовещенском с ней произошло непонятное. Глядя в окно на проплывающие мимо леса, поля, деревушки, она вдруг увидела старый колодец на краю деревни, ближе к железной дороге, а возле него – странную, как-то по-старинному одетую женщину. Она уже достала ведро с водой и смотрела на поезд. У Аглаи бешено заколотилось сердце – да она же была здесь, и не просто была, а жила, и она хорошо знает эту деревню, и эту женщину. Ох, как захотелось ей броситься к стоп-крану, чтобы сойти здесь, побежать туда, к колодцу. Но поезд мчался вперед и картинка быстро исчезла. С помощью проводника Аглая узнала, где именно они ехали. Интернета тогда у нее, как и у многих других, еще не было – он только входил в наш быт. А потому она специально побывала в библиотеке, пересмотрела множество карт и поняла, где ей надо искать родные, как ей думалось, места. Она была уверена, что когда-то жила там. В прошлой своей жизни.
Через несколько месяцев она поехала обратно. Когда брала билет, то заставила кассиршу выбрать тот поезд, который пройдет мимо нужного ей места именно днем. Решила, что там, по ходу, если сердце ее опять встрепенется, она сойдет на ближайшей станции и отправится в ту деревню. Зона ее особого внимания началась на вторые сутки. Она просто вросла в окно. Вот уже промелькнули нужные ей названия, сердце билось все сильнее, она знала – сейчас, сейчас покажется та самая деревенька с колодцем. Однако там, где по ее расчетам должна была быть эта волнующая картина, стояло какое-то бетонное сооружение – каркас то ли завода, то ли фермы. Могли, конечно, здесь что-то построить за те несколько месяцев, которые она провела на Дальнем Востоке. Вот только деревеньки за этим каркасом не было. И колодца – тоже. Она еще долго сидела у окна, думала – может, ошиблась в расчетах? И вот-вот покажется родная для нее картинка? Не показалась. Исчезла.
Арбат был тих – уличным певцам запретили здесь выступать. А вот художников было много. Один из них сам, вопреки здешним правилам, подошел к ней и сказал:
- Сядьте вот сюда. Я хочу вас рисовать.
- Но почему?
- У вас лицо одухотворенное. И неземное.
И она села. А после, когда взяла в руки свой портрет, то почему-то увидела не себя, а ту женщину у колодца.
- Вам плохо? – спросил художник.
- Нет. Мне хорошо. Только я не понимаю…
- Мы многого не понимаем в этой жизни. Нет, не надо денег. Я сам вас пригласил. Как говорится, за счет заведения.
Вот с тем портретом и в том состоянии какой-то невесомости, словно на нее перестала действовать сила притяжения, она вновь отправилась в метро. На ту свою любимую станцию. К той скамейке. И отсчитала пятую плиту. И вытащила свой блокнот. Но и без этогог блокнота она увидела, что парус сложил свои крылья и ничто там больше не развевается на ветру. И прожилки в камне не очень-то совпадали с теми, что она зарисовала. Те они были, да не те! Следовательно, и реальность эта – та, да не та! А где же та? И почему так все перемешано в нашем мире? Вот и муж ее так же пошел, скажем, прогуляться по аллее, и оказался в другой реальности. И почему-то не возвращается в эту, нашу, к ней, Аглае. Не хочет или не может? И вообще – что в таких обстоятельствах возможно, а что нет?
Аглае казалось, что на фоне этого рассказа мужчина должен ахать и охать, но он молчал. А потом совершенно будничным голосом произнес:
- Мы сможем вам помочь.
Неправильно было бы говорить, что она не поверила своим ушам. Нечто подобное она и ожидала, ведь не в какую-то жэковскую контору обратилась, а в НМБ! Только вот как спросить, сколько это будет стоить. Не так уж много у нее денег. Из редакции она давно ушла, работает дома, готовит старшеклассников к экзаменам.
- Это вам ничего не будет стоить. В плане денег. Но – сообщите мне свои координаты. Мы обязаны кое-что о вас узнать. О вашем мировоззрении. Желаниях. Целях. Пристрастиях. Ну и так далее. Мы должны убедиться в том. что вы нам подходите.
Как ни странно, она поняла, что именно их интересует. И сразу сказала:
- Я – только во благо. Только во благо.
Ей трудно было подобрать другие слова – так велики, сильны были ее чувства.
- И все-таки…
- Да, да.
И Аглая продиктовала свой адрес, номера всех своих телефонов, их, как вы понимаете, было несколько, и спросила, что ей делать – ждать их звонка либо звонить самой.
- Я все вам сообщу. Сегодня же.
И мужчина отключился. Аглая сидела в оцепенении, а потому короткие гудки звучали очень долго. Странно, но она поверила этому человеку, которого совершенно не знала. Приняла за правду эту невероятную организацию под рубрикой – не может быть, потому что не может быть никогда. Ей и в голову не приходило, что так могут работать мошенники, они ведь в последнее время придумывают самые невероятные способы отъема денег. Нет, нет, она вся была нацелена на новую жизнь, новые открытия. В последний год, год ее одиночества, она прочла много интересных книг, которые говорили об устройстве Вселенной. Более всего ей близок был Вернадский. И Циолковский. И современные философы, переворачивающие многие наши представления о мире. Выводы ее от прочитанного были неутешительны – человечество еще не проснулось, не овладело, по всей видимости, даже одним процентом знаний, а потому утверждать, что это, скажем, быть может, а это – нет бессмысленно и глупо. Возможно, о космосе мы знаем больше, чем о своей земле, по которой ходим, которую любим и… И которую гробим, чего уж молчать. Гробим и смотрим, как ей больно и обидно, что ее собственные дети истребляют ее живительную силу, не понимая, что любому терпению приходит конец. Мы живем словно с завязанными глазами. Наше видение ограниченно. Узконаправленно. Мы видим то, что нам позволено кем-то свыше. Не потому ли, что природа не доверяет нам и таким образом спасает огт неразумных существ, которые порой такое творят, что их и людьми-то назвать страшно. Какая уж тут другая реальность! Кто даст нам ее увидеть, в ней оказаться? Мы ведь, чего доброго, и туда всем скопом полезем, потащим за собой свое оружие, свои яды, отравляющие землю, свое нелепое мышление, нацеленное на захват, насилие, свою философию благополучия, основанного на власти денег и силы. Муж Аглаи написал об этом поэму. Может, потому ему и открылась другая жизнь?
Аглая никогда не курила, ни разу у нее не возникало такого желан6ия, а тут вдруг… Она вспомнила, как знакомая журналистка, затягиваясь сигаретой, говорила, что в такие минуты ей является другое пространство. Может, это тоже связано с тем, о чем она думает все последние дни и месяцы? Но – нет, нет, не надо путать человеческие слабости и мнимый уход от действительности с законами физики, которых мы не знаем, с устройством Вселенной. Не будет она искушать непонятными соблазнами свой мозг, нацеленный на высокую организацию будущей жизни.
Звонок. Она была уверена, что это он.
- Конечно я. Меня зовут Гелий.
- Древнегреческое Солнце…
- Да. В таблице Менделеева это инертный газ. Довольно редкий. Но – к делу. Вы нам подходите. Думаю, у нас все получится. Напротив вашего дома и вашего балкона находится сквер. Там, где раньше был детский сад. От него осталось одно строение. Где было овощехранилище. Выгляните в окно, увидите.
- Да я знаю.
- Вот к нему и подходите. Прямо сейчас.
- А как мне экипироваться, Гелий? И что положить в рюкзак? Еду, питье? Документы? Паспорт там, полис и эта зелененькая пластиковая карточка. Страховка, что ли.
- Ничего не надо.
- А как же вы будете заключать со мной договор? Ну, что я заказала у вас эту услугу?
- Договор? Но я надеюсь, что при всех своих усилиях останусь чистой силой. Не берите ничего. Выходите как есть.
- Но… телефон, ключи. Они мне не помешают?
- Не помешают.
- Я иду, Гелий.
Аглая посмотрела на себя в зеркало. Это платье ее муж любил. Но в путешествие всё же лучше надеть брюки. И тонкий свитерок модного в этом году кораллового цвета. И кроссовки? Но она достала туфли, которые были когда- то подарены любимым. И шагнула в неизвестность.
Гелий стоял возле старого овощехранилища и был похож на манекен самого модного столичного магазина – черная новая тройка, ослепительно белая рубашка, белая атласная бабочка, блестящие остроносые туфли – естественно. черные.
- Вы как на бал собрались, - заметила Аглая. – На булгаковский.
Он как-то криво усмехнулся и сказал, что в их необычных путешествиях надо быть всегда и ко всему готовыми.
- Это меня защищает от неожиданностей, - добавил он. – К тому же посмотрите, как здесь красиво. Видите?
И он, как актер на сцене, обвел, да нет, объял руками окружающее пространство. Аглая вгляделась – действительно, деревья будто зажили другой жизнью, листики, которые только что были серыми и пыльными, стали ярко-зелеными, словно умытыми дождем. Хотя никакого дождя давно уже не было. А трава-то, трава! Словно на картине, вышитой шелком. Аглая ждала какого-то луча, бьющего из земли. Либо падающего с неба. Но ничего этого не было. Просто другим стал воздух. Он дрожал и сверкал так, как это умеют делать первые снежинки. В какой-то момент деревья закружились вокруг нее в медленном танце, она даже услышала музыку, которая в те мгновения была ей близка и понятна, ее рука сама потянулась к чему-то невидимому, и она шагнула туда – спокойно, буднично, без всякого страха. Она не оглядывалась, но знала, что за ней последовал и Гелий. Этот инертный газ. Эта желтая линия в солнечном сиянии. Яркая, но ничего не разрушающая. Созидающая. И Аглае стало хорошо и спокойно. Она плавно, как те деревья в хороводе, входила в это новое пространство и была уверена, что впереди – радостные встречи. И, вероятно, сложные решения. Но это все – потом. А теперь – только покой и счастливое состояние. Которое невозможно было для нее там, дома. Сердце рвалось, когда она видела глаза голодной, брошенной собаки. Когда по телевизору показывали выбросившихся на берег и погибших дельфинов. Когда видела в зверинцах медведей в тесных клетках. Когда на киносъемках, где ей приходилось бывать, закалывали, расстреливали животных. Убить доверчивое животное – это ведь все равно что убить ребенка. А иногда братьев наших просто унижали, и это было сродни расстрелу. А здесь был покой. Рай.
Недавно она прочла в интернете очень интересное стихотворение – про бездомного мужчину с собакой. Вместе они переживали изгнание, голод. И вдруг увидели ворота рая. Мужчину пригласили войти – там была и вода, и еда, но собаку туда не пускали, и он отказался. Они побрели дальше и увидели другие врата рая. Оказалось, что мужчину давно здесь ждали. Но он сразу отказался входить без друга. И его приняли вместе с собакой. Потому что это был настоящий рай. И теперь Аглае всеми силами хотелось, чтобы это счастливое состояние тоже было настоящим. И вечным. Если это возможно.
Она нашла руку Гелия, сжала ее и улыбнулась.
На снимке- картина Петра Солдатова.
Приходите ко мне и по другому адресу, в VK https://vk.com/club224151564Всё есть везде. "Звёзды", скандалы, мистика