Три года с позывным «Ахиллес»

Три года с позывным «Ахиллес»

Вячеслав Вилисов: "На войне атеистов нет!"

Вячеслав Сергеевич Вилисов, заме­ститель командира взвода, минёр, с по­зывным «Ахиллес». Он выполняет боевые задачи на специальной военной операции по контракту на протяжении трёх лет. За время проведения СВО за проявленные мужество и героизм Вячеслав награждён шестью государственными наградами Российской Федерации, среди которых две медали «За отвагу».

Это вторая встреча в редакции с нашим ге­роем-земляком. В январе, беседуя со Славой, я спросила, сколько у него боевых наград, на что он тогда смущённо ответил: «Пока пять». В июне на родную землю пришла хорошая новость: нашего Славу наградили очередной медалью «За отвагу».

- Слава, Вы уже три года на войне. Ска­жите, за это время она изменилась?

- Да, война меня­ется как будто не по дням, а по часам. К примеру - дронов стало больше. Но как говорят, ресурсы - они не беско­нечны. И мы на месте не стоим. Мы учимся, и много чего научились делать сами. Даже РЭБ научились печатать на 3D принтере. Всему учимся прямо на «пе­редке».

- Вы тоже изменились?

- Да, изменился. Я осознал, что такое жизнь на самом деле. Понимаешь, что если что-то вдруг случится, насколько будет тяжело твоим родным и близким, которые тебя любят. Жизнь она одна, и её надо беречь, как и своё здоровье. Да, война – это плохо. Но, как ни крути без войны невозможно обойтись. Потому что не будет порядка, если не будет войн. Не будет порядка, вот и всё!

- Меняются и те, кто на СВО, и те, кто ждёт. Об этом был разговор на окруж­ном форуме Комитета семей воинов Отечества в Красноярске. Есть даже мнение, что потом могут последовать нежелательные явления, в частности, всплеск криминала.

- Боятся всплеска криминала? Я не был, конечно, участником Афганских событий и того, что было после. Но что повлияло на то, что некоторые участники той войны пошли в криминал? Я думаю, это произошло только потому, что про них забыли. Они пришли, а им говорят: «Мы вас

туда не посылали». И если будет такая же ситуация, то, возможно, что-то будет подобное проявляться. Но у нас серьёзная поддержка государства, поддержка тыла, наших людей.

Уже сейчас государством предусмотрено, куда могут в первую очередь трудоустроиться участники СВО, предусмотрены и действуют льготы, выплаты, в том числе очень хорошая поддержка для членов семей участников специальной военной операции. Думаю, что эти опасения напрасные. Конечно, потребуется время и терпение и тем, кто придёт, и тем, к кому

придут. Но самый основной психолог и помощник – это семья. Семья, близкие и родные люди.

- Когда приходишь в отпуск, в мирную жизнь, Вам не кажется «странной» наша жизнь, нет проблем с адаптацией?

- Честно? У меня как переключатель. Я переключился на граж­данскую жизнь и всё. Та жизнь, она осталась там. Я живу здесь. Всё. Для меня сейчас войны нет, пока я тут. Да, я приеду в часть, наде­ну форму, стану опять военным. А сейчас я не военный, я в отпуске. Для меня здесь одна жизнь, а там другая. Просто выключить то и включить это, и жить как не военный, как обычный человек.

- Я знаю, что у Вас была встреча с нашим батюшкой Алексеем Решетниковым. Это связано с войной?

- Каждый человек не без греха. Я хотел узнать, к чему относится то, что мы делаем и как к этому относиться дальше. Это гибель людей, с этим сложно жить. Батюшка объяснил мне, что когда ты защищаешь Родину, когда это происходит на войне, то Бог на это смотрит по-другому. Тот, кто погиб на войне, никогда не попадёт в Ад. Вот если бы мародёрили, убивали мирных жителей, то да, это большой грех. А защита Родины - это совсем другое. На войне надо вообще быть готовым ко всему. И я тоже готов. Среди бойцов ходит такое мнение, что у людей, которые погибли на поле боя, есть другой мир. Мир, где мы продолжим заниматься тем же самым, будем воевать. У нас есть бойцы разной веры, и христиане, и мусульмане. И у каждого своя вера, каждый во что-то верит. К нам и священники туда приезжают, причащают бойцов.

- Это необходимо?

- Когда в 2022 году мы заходили на СВО, я был атеистом. Да, я был крещёный, но крестик не носил и не читал молитвы, не ходил в церковь. И вот в двадцать втором я поверил в Бога. Купил крестик, сходил в церковь, освятил его. У меня даже в машине иконки лежат и с медалями иконочка лежит.

- Как Вы поверили в Бога, что произошло?

- Это был февраль 2022 года. Я увидел, что происходит. Сегодня ты можешь разговаривать с человеком, а к вечеру его уже не будет. Ты видишь, как может просто исчезнуть человек, как может пропасть жизнь. Как это легко делается. Вот и всё. Наверное, самым страшным для меня было увидеть парня, которому осколком высекло глаза. Понимаете, он больше никогда не увидит ни света, ни жену, ни детей. Он будет жить во тьме… Когда мы с пацаном в окопе сидели, он сказал: «Если я сейчас выживу, я клянусь Богом, что найду жену, заведу детей, куплю дом».

- Обещание выполнил?

- Да, всё исполнил, купил дом, женился, дети есть. Сейчас многие молодые ребята приходят туда и говорят: «Мы не верим в Бога». И всё равно рано или поздно, но они надевают крестик. У нас боец есть мусульманин. И вот как-то начался обстрел, так он забыл про своего Бога и начал креститься. Представляете? В окопах атеистов нет, это правда. Батюшка меня спросил, знаю ли я «Отче наш», я ответил, что не знаю. Да, я не знаю молитвы. Но я верю в Бога, у меня есть вера! Приходя или уходя на задание, я целую крестик, обязательно перекрещусь три раза. Считаю, это самое минимальное, что я делаю, что мне поможет. И даже в глубоком тылу я крещусь и целую крестик. Вот это, наверное, моя молитва и есть, так я общаюсь с Богом. Знаете, я там, на СВО, в первый раз почувствовал, как пахнет смерть. Это не передать даже словами, но я это знаю.

- Это запах физический, осязаемый?

- Да, но не только это, он не только осязаемый. Мы как-то пошли на задачу, и я в первый раз почувствовал этот запах. Ты смотришь, а там всё мрачно, ещё туман стоял, прямо как в фильмах ужасов. Ты вдыхаешь этот запах и чувствуешь, что-то не то... Мы развернулись и ушли, а через полчаса танк ВСУ начал обстрел прямо туда. Как будто это Господь Бог нас уберёг. Человек всё равно что-то чувствует на подсознательном уровне. И это неединичный случай. Так же было буквально перед моим отпуском. Я выполнял задачу по минированию. Сначала пошёл посмотреть обстановку, чтобы решить, что делать. И где-то на подсознательном уровне понял, что там что-то есть, туда идти очень опасно. Принял решение не ходить и ничего не ставить на этом месте. На выходе от сапёров спецназа другой части я узнал, что на этой поляне уже стоят сотни мин. Мы буквально до них по прямой не дошли метров четыре-пять. Опять же сработал какой-то инстинкт самосохранения.

- Слава, что бы Вы пожелали тем, кто принял решение заключить контракт?

- Быть внимательным. Потому что это война 21 века. Эта не та война, что была в Великую Отечественную. Сейчас война технологий. Но самое главное - это просто быть внимательным на всё. Сейчас дроны чего только не скидывают. Мы встречали такую мину, что три человека прошли и ничего, а на четвёртого она сработала, среагировала на шаги. Также и на технику. Три машины прошли, а именно на четвёртую она взорвалась. Не надо думать, что противник глупее нас. Тем, кто собирается заключить контракт, желаю здоровья. Они должны беречь его. Как ни крути, здоровье там очень важно. У каждого второго болит спина, потому что носим броню ежедневно. Ещё раз повторю - надо быть внимательным. Смотреть на 360 градусов, слушать всё. Ты должен слышать далеко, быть осторожным. Это самое важное сейчас на войне. Быть чуть-чуть внимательнее. Вот и всё.

- Потом, когда всё закончится, кем себя видите?

- Работающим семейным человеком. Возможно, буду работать в Госавтоинспекции или в МЧС. Конечно, надо будет подучиться. Но обязательно всё будет хорошо. Будем жить, будем работать.

- А что ты пожелал бы себе?

- Заслужить «Орден Мужества».