- Сынок, не переживай, даже не думай, - уговаривала Михайловна сына. - Нинка настоящая ведьма! Она и приворот могла сделать, другую порчу, лишь бы затащить к себе мужика. Со школы гулящая, а сейчас клейма негде ставить. Приходила тут, пацана перед нами трясла, а я её за дверь. Первый ведь у неё татарчонок, не пойми от кого нагуляла, и этот...
- Когда это было?
- Около года назад первый раз. Сначала без него явилась. Я ж не знала, зачем она пришла, в дом пустила, - мама перебирала ворот халата короткими пальцами. – Думала поздороваться, она ж всегда приятная такая была, со школы. Я ей яблок собрала в пакет, одна тянет детей, жалко было. А она мне сразу такое выдала. Я её выставила! Прямо выталкивала, а она мне в глаза смеялась, ржала, как лошадь. Всё равно заставлю его платить, говорит.
Степан внимательно слушал, глядя на стену перед собой.
- Другой раз, и здороваться с ней не стала, так она с ним… с мальчиком и пришла. Я спрашиваю, чего так долго ждала? Целых два года! Больше не на кого повесить, как на Степана? Она мне, так и ответила: ждала, пока у вашего Стёпки ещё больше зарплата на Севере станет. Буду жить на одни алименты и никогда не работать! Обложила я её… - переживала Павлина Михайловна, - грех на себя взяла, проклинала мать деток малых. Она вывела меня!
- Отчего же грех? Не била же ты её?
- Нет, нет, но она с ребёнком на руках была. Телефон и адрес твой просила, я не дала. Малыш так и смотрел на меня. А потом на почту устроилась Нинка, я решила, забыла про алименты те... но нет! Прохода от неё не стало и отцу она всё сказала, зараза. Я ему ни-ни! - приложила она дрожащий палец к губам.
- Надо было дать телефон. Она звонила, кажется, это была она, - сомневался Степан, - я трубку бросил, думал, ошиблись.
- Что ты?! – всколыхнулась мать. – Как же я могла? Влада беременная уже была, всё хорошо у вас. Сами платили…
- Платили?! – повернулся к ней сын, не веря своим ушам.
- Ну, да… мальчик действительно похож. Отец, честно говоря, подумала, ты бегал к ней всегда, сколько приезжал, столько и бегал. Злой на тебя. Высчитывали - всё сходилось. А я не верила, - приложила она руку к груди, - я же видела, как ты к жене относишься, - осторожно сказала она. – Давали деньги, чтобы не звонила тебе, не писала. Понимаешь? Не боись, не баловали, знаю я таких, детям там ничего не перепадает.
- Ты и другое видела, считала, Влада тебе не нравилась, ты никогда этого не скрывала. Всё! – поднялся он из кресла. – Больше слушать не хочу. Сам поеду и всё узнаю. Мой косяк, моя ошибка.
- Не ошибка, а человек вроде… Не надо ехать, сынок, не надо. Увози семью, детей. К её родителям поезжайте, на море отдохните. Увози их. Максим ещё маленький. И Влада… поймёт ли, - осторожно косилась на него мать. – Послушай меня. А Нинка пристроится, другого найдёт и сама не станет болтать.
- Слушал уже, чуть не растерял любимых. Как же я мог так сомневаться в ней… - он презирал себя сейчас. - Не сказать Владе будет ещё большей низостью, чем сам факт изме… Был я у неё! Был! Всю жизнь мне бегать от Нинки? Нет, мам, я ни от кого никогда не бегал.
- Хорошо, хорошо, поговори, заплати, но зачем же жене говорить? Семью ломать? У вас дети.
Степан нервно расхаживал по комнате, выглядывал в окно, смотрел на свою машину во дворе. Думал. Мама наблюдала за ним, как дрессировщик за разъярённым тигром, боялась слово сказать.
- Я поехал! – махнул он рукой и вылетел в прихожую, затем из квартиры.
Мои Телеграм с рассказами, Одноклассники , канал с аудиорассказами добро пожаловать!
Не было его около трёх часов. Влада с детьми и Макаром Лаврентичем уже вернулись давно. Она только спросила у свекрови: куда Степан уехал? Ответа ждать не стала, отвлеклась на болтовню с дочкой. Куда он может поехать? Конечно же, к брату. Павлина Михайловна искала моменты подмигивала многозначительно и кивала незаметно мужу, подавала всяческие знаки. Дед полностью занимался внуками - не желал участвовать в интригах жены.
Степан вернулся, и все делали вид, что ничего не случилось. Поздним вечером, уловив сына одного на кухне, мама хотела что-то спросить, он слушать не стал, оставил стакан с недопитой водой на столе и вышел. Он принял решение.
С Ниной поговорил нормально днём, не убегал, как в тот раз: она подтвердила, мальчишка его. Раньше не говорила, как родился, ждала, когда подрастёт сама точно не знала от кого и даже не пыталась скрыть это от Степана. Но сейчас-то видно чей. В ней Степан не усомнился ни разу, да и мальчишка отличался от своего братишки как чёрное и белое. Лоб большой, как у Степана, глаза вроде похожи, нахрапистый. Ребёнок как ребёнок. Но что-то с этим надо делать. Нина честно призналась: Степан ей даром не нужен, но ребёнка она одна содержать не собирается. Были унизительные торги между взрослыми в присутствии детей, Нине не привыкать, а Степан после этого чувствовал себя ещё хуже чем в то утро после перепоя. Удавиться хотелось.
***
- Влада, Влад, - будил он жену ночью, поглаживая по талии, целуя в шею, в плечо. Она спала спиной к нему, у стенки.
- Эмм… ну… отстань, - повела она белым плечом, - я устала, спать хочу.
- Влада родная, милая, ненаглядная.
Она приподнялась немного, повернулась и посмотрела на него сквозь сон. Он такой бодрый, будто весь день проспал, сна ни в одном глазу.
- Ты чего? Не спится?
- Нет, - шептал Степан, зацеловывая её.
- Степан, давай в другой раз, давай не сегодня… - плюхнулась на подушку Влада и попыталась укутаться от его сладких поцелуев пододеяльником.
Он оставил её, сел на край постели. В другой комнате не спалось Павлине Михайловне, она прислушивалась к каждому звуку из комнаты сына. Надеялась, всё обойдётся, надеялась услышать монотонные звуки, которые её так раздражали в год, когда он её привёз впервые свою ненаглядную, но их не было. Напряжение матери передавалось сыну.
Влада не выдержала, перевернулась на другой бок и уставилась в спину мужа. Из окна на полосатый, колючий коврик на полу, разливался мягкий молочный свет фонаря во дворе, хором стрекотали сверчки на клумбах. Она слышала их в открытую форточку. Максим сладко спал в своей кроватке, сегодня он не собирался показывать характер, слишком устал на прогулке, потом с бабушкой, сестрёнка развлекался, пока не приснул прямо на полу. Славная была ночь тёплая, светлая.
- Степан, что с тобой? Ты же у Михаила был? Завтра поедем.
- Нет, - он растирал свой горячий лоб, романтика и красота ночи его не трогали.
- Да что с тобой?
- Влада, - резко повернулся он к ней.
- Тише, - приложила она палец к губам, - тише, разбудишь Макса.
- Влада, а если ты узнаешь… что я совершил...
- Степан, ты меня пугаешь.
- Влада, я сволочь последняя, - он повалился на колени перед ней, перед постелью, на которой она лежала.
- Степан, ты что? - испугалась она. Начала выбираться из пододеяльника. – Степан!
- Влада, - поднялся он и присел снова на постель, - если ты оставишь меня, я пойму – я заслужил!
- Да чем ты заслужил? - посмеивалась она над ним, таким забавным сейчас, таким смешным.
- Я должен сказать…
- Говори.
Максим подал голосок из кроватки, родители не шелохнулись, пусть покряхтит. Зато в соседней комнате послышались тяжёлые шлепки тапочек по полу и гневное строгое: «ляг на место!» Макара Лаврентича.
- Вы сегодня все решили не спать? - шептала сквозь смех Влада, показывая на стену. – Степан, помиритесь вы с Михаилом, у всех бывает. Ничего страшного! Поэтому примчался от него взбудораженный? Не хочешь завтра ехать к ним, поедем через пару дней, мне и здесь хорошо, - Влада легла на спину и сладостно потянулась на подушке. – Не надо, не порти отпуск, мне так хорошо сейчас. А детям? Ты видишь, как Макс спит? Алину я целый день не слышу, с дедушкой всё время. Как же мне хорошо!
Теперь она тянула к нему руки, гладила по груди, по мускулам на руках. Скользнула ближе и начала целовать. Нет, такая ночь не для разговоров, и в следующую ночь не удалось признаться Степану. Слишком хорошо было Владлене здесь, на Юге, и муж не старался это не испортить.
Зато мама со своими покашливаниями, мелкими взглядами на сына, пыталась понять, сказал он жене или нет – но он был закрыт для всех. Даже отцом ласковым стал на какое-то время. Влада, решила, что именно место и время так на него повлияли, да и детишки подросли, чего их шарахаться.
***
- Влада, - Степан взял жену за руку.
Они ехали в машине вдвоём на самую высокую смотровую площадку в городе. Детей не брали, потому что пешком придётся подниматься в горку круто минут 15, да и вдвоём хотелось провести время. Это было примерно через неделю, как они приехали к родителям.
- Да, - ответила она, глядя в окно.
- Влада, нам надо поговорить. Помнишь, я хотел…
- Когда? Не помню? Хотел меня? По-ра-до-ва-ть? - заигрывала с ним жена.
- В первый день, в первую ночь, когда мы приехали?
Она нежно улыбнулась, вспомнив глупую сцену у постели той лунной ночью.
- У меня есть сын... – сказал он и прижал её руку к своим горячим, сухим губам.
- Я знаю, - взъерошила ему волосы жена другой рукой, дурачась. Она счастлива, что они выбрались вдвоём из дому, - тоже мне новости. У нас сын и дочь.
- Нет, этот ребёнок от другой женщины, - он отвернулся, втянув щёки.
Влада выпрямилась, медленно убрала одну руку от его головы, потом вторую, замерла.
- Прости. Я должен тебе сказать, я не смогу с этим жить, скрывать от тебя.
По лицу Влады пробежала нервная дрожь.
- Это было до меня? Кто она? Правда же, до меня?
Степан подыскивал слова, в горле пересохло.
- Говори! – взвизнула она и ударила его по плечу. Ещё раз, и ещё. Степан даже не пытался остановиться, нельзя, или он не не скажет ей.
- Нет…
- Что нет?
- Нет…
Степан свернул на обочину, остановился, заблокировал дверь. Влада уже билась в истерике, била его.
- Говори, кто она? На заводе? Бухгалтерша? Или кто-то из бывших твоих с универмага, говори! - дыхание её прерывисто и трудно.
- Нет.
Она перестала его бить, села на своё место, поджала ноги и уставилась вперёд. Машины проносились по дороге одна за другой, ясный, солнечный день, вдруг посерел. Так, больно не было, даже когда она рожала детей, всё внутри ныло, наверное, это душа. Он ждал, когда можно будет говорить.
- Мне нельзя пить... Нельзя! Нельзя!
- Я уйду от тебя, я разведусь с тобой! Детей ты не увидишь! Я знала, с кем-то из них ты гуляешь, мне говорили. Мне говорили! Я не верила, не верила, - причитала она, хватая себя за чёлку.
Скоро всё стихло, оба смотрели через окна автомобиля, в разные стороны, не желая видеть друг друга.
- Сколько ему или ей? – спросила Влада.
- Три, или около того, я сам узнал вот, недавно.
Она закрыла лицо руками.
- Она отсюда, Нина, - продолжал Степан.
Жена резко повернулась к нему.
- Та самая?
Он нервно постукивал пальцами по рулю.
- Это случилось в тот год, когда я была беременна? - выдавливала из себя Влада. - Когда же ты успел?
Степан опустил голову, скулы на лице так и пульсировали.
- Не рви мне сердце! Влада!
- Сууука, это я тебе рву??? - качала головой Влада.
Она вышла из машины и стала расхаживать взад и вперёд, жарко в машине, металл раскалился от солнца, пассажиры авто оба мокрые.
- Короче, мне нас....ть на твоих внебрачных детей, видеть тебя не желаю! Сейчас же заберу детей и уеду, - повторяла она.
Муж сидел в машине, следил за ней в боковое зеркало, чтобы она не наделала глупостей. Влада обошла их машину, встала поодаль и начала голосовать. Пара автомобилей успели ей просигналить, прежде чем Степан подхватил её и унёс к машине. Она била его по щекам, по груди, толкала, плакала, кричала. Он усадил её в машину, прижал к сидению.
- Я никогда тебя не отпущу, хоть убей меня.
Она обмякла, силы покинули её, в голове полная неразбериха. Он закрыл дверь, быстро оббежал машину и сел на своё место. Они тронулись вперёд. Степан поглядывал на неё каждую секунду, Влада сидела будто во сне и смотрела прямо пере собой.
- Отвези меня к детям, - попросила она.
Степан, нарушая правила, развернулся через две сплошные, они поехали к родителям домой. Прогулка вдвоём на самую высокую точку в городе, на смотровую площадку не удалась, зато падение в бездну случилось с места.
Книга автора "Валька хватит плодить нищету!" на Литрес
продолжение _________________