Постоянный автор нашего журнала, исследователь Востока -Тимур Шамилевич Уметбаев, кандидат исторических наук и старший научный сотрудник Лаборатории исторических и социально-экономических исследований ФГБНУ «Федеральный исследовательский центр «Красноярский научный центр Сибирского отделения Российской академии наук» г. Красноярск поделился реконструкцией событий в Восточном Туркестане в 1810-1830-е гг. , где изучил основные предпосылки, причины и последствия этих событий и отношение соседей к имеющимся проблемам, а также те мероприятия, которые предприняли сибирские власти Российской империи в связи со сложившимися обстоятельствами. Итак, делимся с подписчиками полным текстом.
ПРОБЛЕМЫ В ВОСТОЧНОМ ТУРКЕСТАНЕ В 1810-1830-Е ГГ. И ОРГАНИЗАЦИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СИБИРСКИХ ВЛАСТЕЙ В СВЯЗИ С ЭТИМИ СОБЫТИЯМИ
«Западный край» был известен достаточно давно. Китайцы открыли его намного раньше, чем европейцы. Чжан Цянь ещё во II в. до н.э. посетил эту территорию, сделав её частью великой магистрали шёлкового пути. В период государства Хань Восточный Туркестан вошёл в состав древнего Китая. В дальнейшем новое присоединение к Китаю произошло в период династии Тан в VII в. Но следующее присоединение состоялось только в 1750-е гг., когда Китаем владела маньчжурская династия. Одной из главных причин этого присоединения стало резкое ослабление Джунгарского ханства, вызванное междоусобной борьбой за власть. В результате «варварские» народы Джунгарии и Восточного Туркестана «воссоединились», как это подавалось в цинских источниках, с исторической территорией Китая.
В конце XVII в. Кумульское ханство становится плацдармом для дальнейших действий против Джунгарии. Со временем была присоединена и территория Баркуля. Благодаря предательству бека из Аксу последний крупный правитель Джунгарского ханства, Даваци, был пленён. Это событие означало начало краха государства ойратов, а следом за этим и покорение Восточного Туркестана. Регион стал окончательно мусульманским в конце XIV в., когда Туглук-Тимур принял ислам. А в XVI в. представители суфийского ордена накшбандия проникли в Восточный Туркестан и оказали влияние на могольских правителей. Наиболее известным из представителей этого ордена был Махдум-и Азам. С этого времени суфии стали играть значительную роль в политической жизни региона. Возникли две враждующие религиозно-политические группировки – актаглыки (белогорцы) и каратаглыки (черногорцы). И эта борьба умело использовалась Джунгарским ханством для управления подчинённой территорией с помощью своих вассалов.
В период краха Джунгарского ханства актаглыки (белогорцы) поддержали Цинскую империю и помогли разгромить каратаглыков (черногорцев), но путём полной потери независимости Восточного Туркестана. В 1759 г. этот регион стал частью маньчжурского государства. Определённые функции самоуправления в регионе сохранились, но подчинение Китаю и назначение преданных цинским властям чиновников из восточных областей вызвало рецидив. Не без тревоги в указе императора отмечалось, что несмотря на покорение «городов мусульманского края», их нельзя сравнить с преданными городами Хами (Кумул) и Турфаном [3, с. 95-96].
Следствием восстания 1765 г. стало уничтожение жителей Уч-Турфана. Ряд лидеров мусульманской оппозиции укрылись в Западном Туркестане. Наиболее влиятельным из них был Сарым-Сак. Так, в 1784 г. в указе императора Цяньлуна говорилось о необходимости заманить кашгарского ходжу Сарым-Сака, чтобы впоследствии переправить в столицу [6, с. 204]. Что из себя представляет регион в географическом отношении? Это оазисы, территория которых ограничена пустыней Такла-Макан. Реки Тарим и Яркенд-дарья являются питательными источниками оазисов [10, c. 11].
Это огромный край, который в европейских и русских источниках первоначально назывался Малой Бухарией (в отличие от Большой Бухарии, т.е. Западного Туркестана), иногда Алтышар (шестиградие) и Джеттишар (семиградие – Аксу, Кашгар, Кумул, Куча, Турфан, Хотан, Яркенд). Кроме того, он имел распространённое в русской военной географической литературе название Кашгария. Из Ирана и Ближнего Востока через англичан название Туркестан стало использоваться повсеместно. Это не очень густонаселённый регион – по информации М. В. Певцова к концу XIX в. здесь проживало людей в пределах двух миллионов [9, с. 111]. К началу XIX в. Восточный Туркестан уже почти полвека был в составе Цинской империи. По указу 1761 г. этим краем управляла Лифаньюань [3, с. 134]. Но жители этого региона не забыли своей истории, многие были недовольны отсутствием независимости, а высокие налоги и чужеземное управление тяжело отражались на состоянии умов.
К 1815 г. ситуация обострилась, чем воспользовался черногорский ахун Зия-ад-Дин. Он попытался поднять антицинское восстание в Ташбалыке, опираясь на помощь киргизов. Но эта попытка закончилась неудачей. Цинские власти за приличную плату обязали кокандского хана контролировать эмигрировавших из Восточного Туркестана «ахунов», которые проживали в Фергане и вели себя достаточно активно [4, c. 15]. Другую попытку предпринял сын Сарым-Сака по имени Джахангир – в 1818 г. он с киргизским отрядом пытался проникнуть в Кашгар, но был опрокинут и бежал [3, с. 145]. В 1820 г. Сарым-Сак скончался, уступив своё духовное наследие Джахангиру. Последний попытался начать масштабную войну за независимость Восточного Туркестана.
Летом 1826 г. началось восстание, которое оказалось наиболее мощным за последние полвека. Это восстание вновь возглавил Джахангир. Об обстоятельствах этих событий писал ряд исследователей, первым из которых был Ч. Ч. Валиханов, который опирался, в том числе, и на донесение чиновника Бубенова, посланного и.д. омского областного начальника полковником Броневским [1, с. 319]. Бубенову удалось выяснить, что Джахангир овладел Кашгаром, Янгигиссаром, Яркендом и Хотаном [7, л. 76об], а определённое содействие он получил якобы от англичан [7, л. 77]. Активно содействовали деятельности Джахангира киргизы [7, л. 78об]. Джахангира поддержало и Кокандское ханство. Не без основания А. Н. Куропаткин писал, что «в 1825 году появление в Кашгарии ходжи Дженгира, с горстью людей, разрушило в несколько месяцев то, что было создано китайцами в продолжение шестидесяти пяти лет, и выказало в истинном свете как хрупкость системы, принятой китайцами для управления завоёванною ими страною, так и ненависть населения к своим победителям» [5, с. 100].
В конечном счёте, Джахангиру не удалось добиться успеха, поскольку ему противостояла 300- тысячная армия. В феврале 1827 г. его войска были разгромлены.
Сам Джахангир был жестоко казнён в цинской столице – его порезали на куски, которые отдали собакам [5, с. 116-117].
После этого власти Цинской империи провели ряд мероприятий, направленных на качественное улучшение системы управления и подчинения региона. Этим занимался один из выдающихся государственных деятелей Цинской империи На Яньчэн. Этот чиновник улучшил военно-оборонительную систему, дал основным городам китайские имена, конфисковал имущество мятежников, принял меры к строительству каналов и плотин, регулированию цен на основные продукты питания и налогообложения в соответствии с доходами, освоению солдатами целинных земель [3, с. 155-185], ограничению торговли с Кокандом [5, с. 117].
Ещё одно восстание в 1830 г. под руководством Юсуфа-ходжи при активном участии Кокандского ханства также закончилось безрезультатно. 40-тысячный корпус, который состоял из жителей Кокандского ханства и эмигрантов из Восточного Туркестана, вошёл в пределы «Малой Бухарии». Города Кашгар, Янгигиссар, Аксу и Хотан были взяты мятежниками. Но ввиду угрозы бухарского нашествия на Коканд кокандский правитель отозвал своих воинов, и Юсуф-ходжа остался только с повстанцами. Из-за этого они бежали в Фергану [4, с. 17-18]. В конце концов, китайцы добились от Коканда запрета на выезд ходжей за пределы ханства [2, с. 147].
События, происходившие в Восточном Туркестане, не могли не привлечь внимания со стороны властей Российской империи, в т.ч. сопредельных этому региону сибирских властей. Они обратили своё внимание на эти события, когда не замечать их стало невозможно. Информация доходила в основном от торговцев, которые вели караваны, причём эти события даже оказали определённое влияние и на торговлю. Когда в 1826 г. в Восточном Туркестане началось восстание Джахангира, в Россию прибыл большой караван, от участников которого и стало известно об изменении политической обстановки на западе Цинской империи.
Генерал-губернатор Западной Сибири П. М. Капцевич предписал направить для изучения обстановки чиновника. Эта конфиденция была поручена Бубенову. Своё донесение он представил 1 июля 1827 г. [1, с. 319- 320]. 8 февраля того же года была подготовлена записка «О положении дел в Кашгарии». В записке, в частности, говорилось об определённом влиянии, которое оказывают англичане на события в Центральной Азии, щедро одаривая правителей [1, с. 321]. Это восстание активизировало торговлю со среднеазиатскими государствами и Восточным Туркестаном, поскольку сообщение с Китаем было прервано и указанные области «должны были обратиться с тем к России» [7, л. 75].
Представители российской администрации внимательно изучали и события, связанные с восстанием 1830 г., собирали и анализировали необходимую информацию об этом событии.
Так, комендант Семипалатинска полковник Кемпен взял показания у приказчика купца Самсонова, который побывал в Кульдже и Чугучаке. Тот сообщал, что на подавление восстания был отправлен 10-тысячный китайский корпус якобы для звериной ловли, но, по слухам, в Кашгар. Другой источник, татарин Амиров, сообщал о захвате мятежниками ряда городов Восточного Туркестана. Анализировались и другие источники информации [1, с. 349-350]. Барон П. Л. Шиллинг фон Канштадт информировал западносибирского генерал-губернатора И. А. Вельяминова о событиях в Восточном Туркестане, предполагая, что эти события могут оказать определённое влияние на казахов [1, 350].
Наконец, омское общеобластное управление 31 октября 1831 г. доносило генерал-губернатору о примирении кокандцев с китайцами, в связи с чем «дело о восстании считаю конченным и переписку по этому предмету прекращаю» [1, с. 353]. Но в урочище Кокпеты на границе с Цинской империей была заложена русская крепость, которая позволяла если не контролировать, то более обстоятельно наблюдать за обстановкой в Восточном Туркестане. Впрочем, цинские власти считали эту территорию своей. Возникало даже намерение «согнать Кокбехтинский отряд из занимаемого места военною силою», но реальных действий цинские власти не предприняли [8, л. 82].
Таким образом, события 1810-1830-х гг. стали неожиданным сюрпризом для цинских властей, к которым они оказались плохо подготовленными. Эти события грозили полностью обрушить всю систему управления краем и вообще само обладание Восточным Туркестаном. Более того, они могли изменить политическую конфигурацию, когда рядом находились другие «акторы» – Российская империя и британская ОстИндская компания в Индии. Не случайно, российские власти отреагировали на это событие, собирая и анализируя всю имеющуюся информацию, и даже активизировали разведывательную деятельность, используя различные источники. Однако сибирские власти были в определённой степени медлительны – эта активность выросла только в 1820-е гг., когда не замечать событий в Восточном Туркестане стало не возможным, поскольку это уже оказывало влияние на торговлю.
Для написания работы были использованы источники и литература:
1. Валиханов Ч. Ч. Собрание сочинений в пяти томах. Алма-Ата: Главная редакция Казахской советской энциклопедии, 1985. Т. 2. 416 с.
2. Валиханов Ч. Ч. Собрание сочинений в пяти томах. Алма-Ата: Главная редакция Казахской советской энциклопедии, 1985. Т. 3. 416 с.
3. Китайские документы и материалы по истории Восточного Туркестана, Средней Азии и Казахстана XIV-XIX вв. / Институт уйгуроведения НАН РК; под ред. Г. С. Садвакасова. Алматы: Гылым, 1994. 272 с.
4. Корнилов Л. Г. Кашгария или Восточный Туркестан. Ташкент: Типография Штаба Туркестанского военного округа, 1903. 426 с.
5. Куропаткин А. Н. Кашгария. Историкогеографический очерк страны, её военные силы, промышленность и торговля. СПб.: Типография В. С. Балашева, 1879. 435 с.
6. Международные отношения в Центральной Азии. XVII-XVIII вв. Документы и материалы / сост. Б. П. Гуревич, В. А. Моисеев. М.: Наука, 1989. Кн. 2. 340 с.
7. Отчёт по управлению Западной Сибири за 1827 и 1828 год // Российский государственный исторический архив. Ф. 1264. Оп. 1. Д. 31.
8. Отчёт по управлению Западной Сибири за 1834 год // Исторический архив Омской области. Ф. 3. Оп. 1. Д. 1449. Т. 1.
9. Певцов М. В. Путешествие в Кашгарию и Кунь-Лунь. М.: Государственное издательство географической литературы, 1949. 325 с.
10. Скрин А. Китайский Туркестан. М.-Л.: Молодая гвардия, 1930. 172 с.
11. Ходжаев А. Цинская империя и Восточный Туркестан в XVIII в. (из истории международных отношений в Центральной Азии). Ташкент: Ван, 1991. 129 с