В середине декабря этого года исполняется 115 лет со дня рождения одного из самых значительных азербайджанских живописцев своего времени Саттара Бахлулзаде. По просьбе «Баку» директор Азербайджанского национального музея искусств Ширин Меликова выбрала пять картин художника и рассказала их истории.
Обширную экспозицию Азербайджанского национального музея искусств невозможно представить без Саттара Бахлулзаде – певца природы, оставившего заметный след в отечественном изобразительном искусстве. Жизнь и творчество этого художника всегда стояли особняком от господствующего официоза.
В работах «Голубые скалы», «Гянджинские чинары», «Горы Кавказа», «Виды Губы», «Гранаты», «Гянджинское озеро» он не стремится создать портрет ландшафта или предметов, которые выносит в название картин. Художник просто вдохновляется увиденным и, отталкиваясь от того, что привлекло его взор, творит свой живописный мир. В этом мире розово-голубые струящиеся контуры гор перетекают в танцующие линии, создавая иллюзию едва уловимого ветерка, колышущего траву и полевые цветы, и все изображение будто парит в пространстве, растворяясь в воздухе.
Даже аскетичный облик Абшерона, воспетый многими азербайджанскими художниками, в картинах Бахлулзаде преображается в цветущий райский сад. «Восточная красавица», «Нефтяные Камни», «Голубая сказка», «Вечер на Каспии», «Азербайджанская сказка», «Нардараны», «Древние огни Сураханской земли» – таким необыкновенно поэтическим предстает Абшерон на его полотнах.
Используя разнообразные художественные приемы и пластические свойства живописи, Саттар искал индивидуальный творческий почерк и особую манеру письма, которая позволит приблизиться к осуществлению мечты – посредством цвета и формы достичь гармонии чувств и разума. И глядя на работы мастера последних лет, можно уверенно сказать, что он достиг заветной мечты. Или почти достиг…
Москва, 1973 год. Персональная выставка Саттара Бахлулзаде на Кузнецком Мосту стала важной вехой в творчестве художника. Он уже тяжело болен, но, собрав силы, покинул больницу в Баку и отправился в Москву, чтобы там увидеть свою первую персональную выставку.
На москвичей искусство Саттара Бахлулзаде произвело огромное впечатление – они открыли для себя мир изысканной, утонченной восточной эстетики. И как же это было далеко от принципов соцреализма!
«До вашей выставки я мог сказать, что никогда не был в Азербайджане. Благодаря вам познакомился с Азербайджаном и полюбил его. Думаю, это самая высокая оценка художнику, которую только можно дать. Низкий поклон Вам и Земле Вашей, спасибо!»
«ВЕСНА МОЕГО НАРОДА», 1969
Все творчество Саттара Бахлулзаде неразрывно связано с Азербайджаном, его историей и культурой, с его душой. Это ощущается особенно отчетливо в монументальном полотне «Весна моего народа», на котором изображена обширная панорама родного края художника: и окутанные туманом горы, и густые леса, и бескрайние поля, и берег озера.
Его концептуальная задача заключалась в создании картины субъективной реальности, мира сказочной утопии, идеальной гармонии.
В построении перспективы, не столько уходящей вглубь, а плоскостной и многоярусной, спускающейся от пиков гор к иве на берегу озера, ощущается влияние средневекового искусства миниатюры. Азербайджанская миниатюра – один из важных источников, питающих воображение Саттара.
Этот пейзаж буквально пронизан светом и воздухом. Весна вообще была любимым временем года Бахлулзаде, эта же картина посвящена празднику Новруз, отмечаемому в Азербайджане еще с доисламских времен.
На полотне по берегам озера и дальше, в полях, на кронах лесных деревьев разбросаны яркие островки. При желании их можно принять за поэтические образы цветущих лугов, на самом же деле каждый островок – это хонча, поднос со сладостями, крашеными яйцами и свечами, какие традиционно появляются в каждом азербайджанском доме в Новруз. Островки пятнами выделяются на бело-голубом фоне, который тоже не так прост, как кажется. Игра цвета, пляшущих, легких мазков, характерная для пейзажей Саттара периода 1960-х, создает поистине волшебный эффект. Если приглядеться, то в каскаде горных отрогов, очертаний лесов и полей различимы девичьи фигуры, почти сливающиеся с пейзажем. Девушки несут подносы-хончи на вытянутых над головой руках, изящно изгибаясь, словно в танце.
«СЛЕЗИНКИ КЯПАЗА», 1965
Одним из самых известных пейзажей Бахлулзаде является полотно «Слезинки Кяпаза», изображающее озеро Гёйгёль, в переводе «Голубое озеро». В его прозрачной глади отражаются лесные склоны, создавая оптический обман: вода кажется изумрудной. «Слезинки Кяпаза» – одна из работ, благодаря которым Саттара Бахлулзаде называют отцом азербайджанского импрессионизма.
Образовалось Голубое озеро в результате разрушительного землетрясения 1139 года. Вершина Кяпаза, отколовшись, рухнула тогда в ущелье реки Ахсу, создав запруду. В наши дни берега Гёйгёля являются популярным курортом.
Глядя на знаменитое полотно, невольно вспоминаешь строки Сулеймана Рустама: «Ты словно журавлиная слеза, что уронили с высоты, Гёйгёль…» Однако для художника озеро представлялось, как явствует из названия, слезинками не журавлей, а самой горы. В каком-то смысле это верно, ведь именно со склонов Кяпаза стекает река Ахсу, питающая озеро.
В творческую командировку на Гёйгёль Саттар Бахлулзаде приехал с композитором Арифом Меликовым, для которого путешествие оказалось сюрпризом. Художник позвонил ему среди ночи и пригласил в поездку.
В тех краях по утрам обычно стоит густой туман, Гёйгёль встретил их укутанным в белое покрывало. Ариф отправился гулять по берегу, а Саттар, установив этюдник, принялся за работу. Он сделал серию набросков, но ни один не удовлетворил – гора всякий раз недостаточно идеально вписывалась в композицию.
«А ты слегка сдвинь Кяпаз вправо или влево, как тебе нужно, – посоветовал Меликов. – Ведь все в твоих руках!» И Саттар, вняв совету друга, пожертвовал достоверностью ради идеальной красоты отображения натуры. Когда он заканчивал свой лучший вариант этюда, туман вдруг обернулся ливнем. Смешивая на палитре краски, счастливый, насквозь промокший Саттар воскликнул: «Посмотри, Ариф, это же слезинки Кяпаза!»
«МЕЧТА ЗЕМЛИ», 1963
Еще одна знаковая работа Бахлулзаде, которая экспонируется в зале Азербайджанского национального музея искусств, «Мечта земли». Написанная в 1963 году, она имеет весьма интересную историю.
На полотне запечатлено Джейранбатанское водохранилище, созданное в 1957 году для подачи воды в Баку и Сумгайыт из реки Самур. Однако на полную мощь система гидроснабжения заработала лишь в 1970-х, когда вступили в строй все очистные установки.
В начале 1960-х, когда в тех местах побывал Саттар, в народе ходили тревожные слухи о том, что уровень воды в Джейранбатане начал падать. Вид окрестностей нового водохранилища произвел на художника тягостное впечатление – перед ним расстилалась безжизненная степь. Это создавало странный контраст не только с назначением Джейранбатана как огромного источника воды, но и с яркими, самобытными видами родной природы, какие Саттар любил изображать на своих холстах.
Трудно сказать, оказались ли тревожные слухи правдивыми, однако тонко чувствующий природу Бахлулзаде не желал расставаться с надеждой, что когда-нибудь эта сухая степь оживет. Символом возрождения стал бутон мака, пробившийся к свету сквозь толщу серой земли. Так, раньше даже, чем сама картина, родилось ее название – «Мечта земли». Вернувшись из поездки, Саттар принялся за работу. Он написал вполне реалистичный вид озера Джейранбатан с голубыми горами на горизонте и то, что пока видел лишь в мечтах, – цветущие поля мака по берегам и гейзерные струи фонтанов.
«МОЯ МАТЬ», 1972–1973
Бахлулзаде считал, что для художника важна не только идея, но и методы ее воплощения, необходимость постоянно находить новые изобразительные средства, чтобы передать свои чувства и мысли.
Пример тому – картина «Моя мать», над созданием которой он работал более десяти лет. Сохранились эскизы, благодаря которым можно проследить эволюцию замысла, поиск наиболее выразительных средств в построении композиции и раскрытии образа. На одном из ранних эскизов – полный внутренней созерцательности портрет пожилой женщины. Устремленный поверх зрителя взгляд ее впалых глаз отрешен от мирского бытия. Художник пишет реквием, оплакивая потерю любимого человека.
В более позднем эскизе в облике матери Саттар словно олицетворяет образ матери земли. Выдвинув фигуру грузной, властной женщины на передний план, он придает ей черты монументальной статичности. Символом безграничной власти является скипетр – зажатый в руке гигантский цветок.
Спустя много лет, в окончательном варианте, Бахлулзаде полностью меняет замысел картины. Отказавшись и от реалистического портрета, и от мифологизированного образа, он изображает почти прозрачную, невесомую фигуру, погружая ее в сказочный пейзаж. Эта женщина уже не властвует над миром, а сливается с горами и цветущими полями, ее кялагай повторяет контуры вьющихся растений, она словно соткана из плоти и крови родной земли.
Саттар так говорил о своей работе: «…это моя мать, и я изобразил ее на фоне одного из самых живописных уголков – Нахчыванских гор. Вокруг цветущие сады, птицы и река, символизирующая покой и мир… Мама спокойно смотрит вдаль, в будущее, она прожила счастливую жизнь, и дорога уводит ее в счастливое небытие. Кялагай матери опускается на землю, словно обнимая ее и сливаясь с ней, символизируя единение с землей, которая, как прозрачные воды реки, с каждым днем будет все больше расцветать…»
Картина написана в последние годы жизни мастера – как предчувствие его собственного ухода. В 1973 году у него обнаружили болезнь крови. Друзья отправили Саттара на операцию в Москву, но лечение не помогло, в 1974 году он скончался и похоронен, согласно завещанию, в родном селе Амирджан, рядом с могилой матери.
«МЕДЖНУН», 1966
Саттара Бахлулзаде воспринимают прежде всего как живописца, но большой интерес представляет и его графическое наследие. В Москве он учился на факультете графики, однако живописец Григорий Шегаль, отметив в работах студента уникальное чувство цвета, посоветовал перевестись на отделение живописи.
В графике Саттар создал немало работ, важную часть которых составляют иллюстрации к поэме Физули «Лейли и Меджнун». Произведение, которое можно назвать высшим проявлением суфийской философии, он иллюстрировал в своем любимом томике Физули, на клочках бумаги и обложках тетрадей.
Не исключено, что образ одинокого героя поэмы Бахлулзаде ассоциировал с собой. Ведь неслучайно, как отмечает биограф и исследователь творчества Бахлулзаде Зиядхан Алиев, в народе его называли Меджнуном от искусства. А известный художник Тогрул Нариманбеков, отдавая дань увлечению Саттара поэзией великого мастера, в шутку называл коллегу внуком Физули.
Кажется, Саттар глубоко проживал путь, который судьба уготовила Меджнуну, – путь к Богу, к высшей ступени просветления. Как и Меджнун, он был одинок в своем пути познания истины. В судьбе героя поэмы важную роль сыграла Лейли, став его первым Учителем. Именно ей уготована миссия подтолкнуть Меджнуна на путь духовного совершенствования, ведущий к истинной любви. Бахлулзаде познавал истину через живопись – когда научился смешивать краски и начал творить. «Я родился дважды, – говорил он. – Второй раз – когда взял в руки кисть, мысленно стал различать цвета, глазами зреть красоту. С того момента, как родился художник Саттар».
Читайте еще:
Портрет оттепели: Зельфира Трегулова – о шести картинах Таира Салахова
Фото предоставлены Азербайджанским национальным музеем искусств и Домом-музем Саттара Бахлулзаде