Вадим сидел на ветхой скамейке в парке, глядя на пруд. В его руках кружка кофе, который давно остыл, но мужчина этого не замечал. Вокруг парка разрастался город, холодные стеклянные башни и бесконечные вереницы машин. Люди куда-то бежали, не замечая ни себя, ни тех, кто рядом.
Он пришел сюда не по привычке, хотя и мог бы. Это место было для него неким символом — оазисом среди бетонных джунглей. Здесь он всегда находил тишину, даже когда его мысли вихрем разбивали тишину внутреннего мира.
— Что ж, мы снова здесь, — пробормотал он себе под нос, осматриваясь.
Кто-то мог бы подумать, что он просто одинокий старик, который потерялся среди воспоминаний, но на самом деле ему едва исполнилось пятьдесят. Просто годы жизни в бесконечной суете сделали своё дело. Когда-то он был не тем, кем стал теперь. Молодость, как это водится, обманула его своим напором. И теперь Вадим смотрел в глаза этому пруду, как в зеркало — там отражался он, старший, умудрённый, но и… пустой.
"Глубина по колено? Бывает…" — мысли пронеслись, как выстрел из забытых строк. Когда-то он тоже думал, что в каждом встреченном человеке найдёт ту самую искру, что наполнит его. Но искры гасли быстро, оставляя лишь дымок разочарований. Столько лиц пронеслось мимо, словно случайные прохожие в метро. Остановки нет, поезда несутся.
— Оказался пустым человек, — снова вслух, будто кто-то мог его услышать.
Кому могло быть дело до его размышлений? Никто ведь не слушает. Жизнь заставила его перестать искать, перестать верить. Но в этот день, почему-то, он чувствовал, что сегодня что-то изменится.
В тот момент мимо него прошла женщина. На ней не было ничего особенного — простое пальто, волосы, собранные в небрежный пучок. Но что-то в её взгляде заставило его замереть. Она не посмотрела на него. Просто прошла мимо, как миллионы других людей в этом городе. Но в тот самый миг, когда она ступила за пределы его поля зрения, внутри Вадима что-то щелкнуло.
"Кто она?" — подумал он.
Пока разум искал логические объяснения, ноги уже подняли его с скамейки. Он двинулся вслед за женщиной, ведомый странным чувством, что должен узнать её. Или, возможно, себя через неё.
Он не знал, зачем идёт. Много лет назад, он бы посмеялся над собой. «Стареешь, Вадим», — прокручивалось в голове, но он шёл дальше. Шаги эхом отдавались в холодных улочках, где редкие прохожие исчезали, словно привидения в тумане.
Внезапно женщина свернула в небольшой дворик. Она остановилась у двери и, достав ключи, открыла её. Вадим замер. Ему нужно было повернуть назад, вернуться к своей скамейке, к своему кофе, к своей пустоте. Но он остался.
Она заметила его только через минуту. Оглянулась, как бы случайно встретившись взглядом. И в этот миг мир остановился. Их взгляды встретились — не просто мимолётный жест, как у прохожих, а глубокий, пронзающий до самых костей.
— Что вам нужно? — спросила она, её голос был спокоен, как если бы она уже знала ответ.
— Не знаю, — честно признался он.
Она смотрела на него так, словно понимала всё, что он не сказал. И в этом взгляде была странная теплота. Как будто она видела больше, чем другие, больше, чем он сам. Как будто это было её дело — находить в людях то, что они прятали от себя.
— Думаете, всё это зря? — спросила она, и Вадим не знал, о чём именно шла речь.
Он не ответил. Он стоял, глядя на неё, и внутри него что-то менялось. Она улыбнулась, и эта улыбка была не из тех, что разбивают сердца. Она была простой, как первый снег, который накрывает город мягким, но неотвратимым одеялом.
— Не всё, — сказал он, хоть и сам не понял, что имел в виду.
Она развернулась и вошла в дом, оставив дверь приоткрытой. Вадим смотрел на неё ещё несколько секунд, потом сделал шаг вперёд.
Порой ошибки становятся единственным путём, который ведёт нас к самим себе.