Согласен, что большое количество личных автомобилей, заполнивших наши дороги, дворы, автостоянки, показателем высокого уровня жизни не является. Но и с утверждениями о всеобщем обнищании народа тоже как-то не вяжется. Точно так же огромное количество ходящих в народе анекдотов, ехидно-критических по отношению к официальной пропаганде, не может быть свидетельством полного свободомыслия этого народа. Но уж всякие там «всему верили», «со всем соглашались», «всё поддерживали» - все эти штампы о зомбированности народа официальной пропагандой тоже весьма сомнительными кажутся. Ну а если вспомнить позднебрежневские времена… Любой разговор про всенародную веру и поддержку достоин пополнить обширную коллекцию ходивших в ту пору анекдотов.
Такому всплеску народного творчества тогда многое способствовало. Стремительно дряхлеющий генсек особым красноречием никогда не отличался, а теперь всё больше поводов своими нечленораздельными речами, своими ошибками даже при чтении по бумажке давал злоязыким острякам.
«Дорогие товарищи! Вот уже пятьдесят лет мы идём с вами… на г…но… (легкий шум в зале, Брежнев переворачивает страницу, читает) …мы идём с вами… нога в ногу».
Передвигался уже с трудом… «Чем Брежнев от шахматиста Карпова отличается? Карпов ходит е-два – е-четыре, а Брежнев ходит едва-едва». Заходит разговор о Крупской, собеседник спрашивает, помнит ли Леонид Ильич, кто мужем у Надежды Крупской был. «Ну, кто же не помнит старого большевика Крупского!» Надо быть справедливым – состояния нынешнего Байдена наш дорогой Леонид Ильич всё-таки не достиг. Кто ж тогда мог знать, что американцы и в этом нас переплюнут. А ведь когда-то «Голос Америки» над нами зубоскалил – «дряхлеющие ястребы из Политбюро…»
Большое раздражение и массу насмешек вызывала тошнотворная слабость к бесконечному навешиванию орденов.
«Слышали, Брежнева в больницу положили на срочную операцию. Грудь будут расширять – ордена вешать некуда». Посмеивались и над его странной привычкой целоваться взасос с главами дружеских государств. «Леонид Ильич, да что вы этого Бумбурумбу так уж привечаете? Это ж дрянной политик. – Политик он, может, дрянной, но как целуется!»
Подхалимаж лидеров «стран народной демократии» тоже попал на чей-то острый язычок. Брежнев, закончив выступление перед встречающими его радостными гражданами братской страны, шёпотом спрашивает: «а где тут… это… по-маленькому можно?» - «Вам, Леонид Ильич – везде!» Творческая энергия масс не имела предела, малейшие поводы тут же рождали порой не слишком уж остроумные анекдоты: «Что случилось, Брежнева посадили?!! – С чего ты взял? – Так по радио ж говорили: «В заключении Леонид Ильич сказал…»
И всё же неправильно считать, что только комичная личность стареющего генсека послужила причиной такого потока народного зубоскальства.
Вся официальная пропаганда своими лозунгами, передовицами, подхалимскими славословиями, нелепыми призывами, неправдоподобными рапортами об успехах очень успешно, эффективно способствовала… нет, не тому, чтоб всему верящий, забитый, покорный… какой там ещё?.. народ наш единодушно поддерживал родную партию и лично Леонида Ильича. (Как сейчас уверяет высоколобая интеллигенция. Нас уверяет, а прежде всего себя). А тому способствовала, что народ этот самый всему перестал верить, даже вполне разумным словам. На всё забил, даже на элементарные требования порядка, дисциплины. Цинизм и наплевательство, а не «всему верили, всё поддерживали», вот что царило тогда, уважаемые знатоки народа. И неудивительно, если вспомнить, какая дичь тогда лилась с телеэкранов, с газетных страниц. Преувеличиваю? Ну, не знаю. Не поленитесь, почитайте что-нибудь из тогдашнего. Гарантирую – сведет скулы и с нежностью вспомните совет профессора Преображенского – «Не читайте до обеда советских газет». Полное впечатление, что авторы не только сами не верили в то, что они публикуют (это уж само собой), но и уверены были, что и читатели в это нисколько не верят. В разговоре с приятелем как-то высказал версию, что некие враждебные силы завладели нашими органами пропаганды и подрывают страну изнутри, сея в народе цинизм и неверие. Ну, это я не всерьёз, в порядке стёба. В теории заговора вообще-то не верю. Но с другой стороны – ну как можно не предположить, что в ответ на десятитысячное повторение «наш дорогой Леонид Ильич» наш мужик ответит чем-то подобным этому: «Леониду Ильичу / В … вставили свечу. / Ты гори, гори свеча / У Леонида Ильича». Да, противно, неумно. Но надо же думать, к чему ваш поток безудержной неискренней лести неминуемо приведет – элементарная реакция отторжения.
Вообще, подобные всплески народного творчества наверняка изучают учёные. Если нет, то напрасно. Важно ведь понять, какие события, какая обстановка, какая политика власти их вызывают. Я только очевидное заметил: когда пытаются какое-то событие или личность сакрализировать, когда упорно долбят одно и то же, вскоре появляется реакция на это в виде ёрнических присказок, шуточек, стишков, анекдотов.
Порой неприличных, но уж всегда непочтительных. Про близящуюся столетнюю годовщину Ленина столько писали, так к ней готовились! Ну а народ ответил – строчки из песни про какую-то Ладу стал напевать: «Нам столетье не преграда… Хмуриться не надо, Лада!» На сплошной треск о строительстве БАМа ответили созвездием стишков и анекдотов. Вот один: «Если Брежнева по голове постучать, раздастся – бам, бам» А ещё я помню, как в добром нашем народе несколько раз при мне прозвучало: «Да хватит уже старого, больного человека выставлять на посмешище, как не стыдно! Давно на покой, на отдых бы отпустили уже человека».
Думаю, нет – уверен, что пропаганда, это очень трудное, очень тонкое дело. Считать её чем-то постыдным для государства – верх глупости. Везде она нужна и везде есть. Но всегда надо помнить – ни в коем случае не уподобляться дятлу! Самые нужные слова, самая правильная мысль от очень частого, нудного и однообразного употребления как минимум затрутся, а то и резкое неприятие начнут вызывать. Эффект обратный желаемому. Я вот за патриотическое воспитание переживаю. Некоторые уже вовсю над этим иронизируют. И не только те, кто считает патриотизм чем-то позорным, но и те, кто, как и я, считает это воспитание необходимым. Просто боятся, что опять формализм, бездарный начётнический подход превратят хорошее нужное дело в пустой звук. А то и вред принесут.
Ещё интересный момент – насколько безопасно было чесать языком в то время, пересказывая анекдоты, каламбуры, остроты «сомнительного с политической точки зрения содержания», как их кое-где могли охарактеризовать. Если сейчас погуглить на тему антисоветских анекдотов, откроются страшные заголовки: «Анекдоты, за которые в советское время могли дать 10 лет». Ну, давайте уточним, советское время очень разным было. В сталинские времена и расстрелять, наверное, могли. А в брежневские, которые иногда «вегетарианскими» называли… Тут на мой поверхностный опыт полагаться нельзя – молод был, глуповат, наивен. Наблюдал абсолютную безалаберность, которую так бы ветеран соответствующих органов охарактеризовал: «Совсем языки распустили! Страху на них нет!» Страху действительно не наблюдалось, взахлёб рассказывали, даже голос не понижали. Но это вроде бы между своими. А наблюдал случаи вообще вопиющие. Вот в общественной бане среди незнакомых людей мужичок изрекает: «Да как ему не стыдно! Всю войну в наградном отделе просидел!» Это он про Брежнева, который стал навешивать на себя ордена, как будто был главным творцом Победы. Разговор на скользкую тему никто из окружающих продолжать не стал, но никто и не шарахнулся в испуге. Мы в студенческой группе о политике редко говорили – не гуманитарии, технари. Один необычный эпизод запомнился: кто-то из ребят по поводу брежневских орденов иронизировать стал, вдруг мой одногруппник солидно так им возражает, без малейшей иронии: «Всё правильно, авторитет руководителя надо поддерживать». Все промолчали, никто не возразил, что подобными действиями авторитет наоборот – опускается ниже плинтуса. Ошарашены были. Ну а всякие шуточки, переделки песен – на каждом шагу. Сколько раз звучало: «Будет людям счастье, / счастье на века. / У советской власти / длинная рука». (вместо «…сила велика») Никто это лихостью диссидентской конечно не считал. Так, шуточка незамысловатая. Точно так же, без всякой задней мысли, болея за свою футбольную команду в стройотряде, хором скандировали: «Да здравствует наука, да здравствует прогресс! И мудрая политика ЦК КПСС!» Молодым надо объяснять, как это расшифровывается? Хоть бы уясните, как это звучит: «це ка ка пэ эс эс». Складно, правда? Но один зритель (чей-то родитель) не оценил. Подошёл к нам и так негромко, но веско посоветовал больше эту кричалку не использовать. Мы согласились и Центральный Комитет Коммунистической Партии Советского Союза больше всуе упоминать не стали.
А тут пришло время сознаться мне в большой глупости, за которую до сих пор стыдно. Вам первым сознаюсь. Накануне великого юбилея, к которому с волнением готовилась наша страна – 70-летию дорогого Леонида Ильича, работал я тогда на химзаводе под Ригой, перезваниваемся мы по работе с моим начальником. Вопрос быстро решили, тут меня чёрт дёрнул зачем-то пошутить. «Да, Эгон, слышал – в Москве временно закрыли бассейн «Москва»? Срочно потребовалось фотографию Брежнева проявить». Сразу скажу, никаких последствий для меня этот дурной поступок не имел. К счастью. Много позже, уже во время перестройки, прочёл, что отдельные случаи тюремных сроков за анекдоты были и в брежневские «вегетарианские» времена. Да, не стило мне так рисковать, не стоило. Кстати, огромные портреты Брежнева на фасадах некоторых рижских зданий действительно появились.
А мой начальник Эгон, встречаясь со мной, долгое время как-то странно ухмылялся, но никак это не комментировал.
В 1985 году родился совсем уж невесёлый анекдот - по телевизору сообщают: «Вы будете смеяться, но ещё один Генеральный секретарь ЦК КПСС умер». А вскоре и перестройка началась. Но это уже была совсем другая история.