Проблемы и последствия насилия и педоистерии
Написать наконец эту статью меня сподвигли агрессивные и воинственные комментарии представителей обоих полов под одной статьей по хайповой теме ареста Поднебесного.
Речь пойдет о двух укореняющихся в обществе убеждениях, проблема существования которых старательно игнорируется и задвигается на второй план, потому что об этом страшно даже думать:
- «Насилие – это нормально»
- «Все мужчины – насильники и педофилы»
Мне приходится довольствоваться информацией из открытых источников, личным опытом, логикой и собственными оценочными суждениями, поэтому здесь могут быть фактологические и исторические неточности.
Насилие
Собирательный термин, включающий все виды насилия в отношениях между людьми: физическое, психологическое, эмоциональное, экономическое, сексуальное и т.д.
После декриминализации побоев в семье в 2017 году, из информационной повестки не выходит домашнее насилие:
Новые поправки перевели побои в отношении близких родственников из разряда уголовных преступлений в административные правонарушения в случаях, когда такой проступок совершен впервые.
Статистика 2019 года: порядка ста тысяч человек состоят на полицейском учете как дебоширы. Но учета иных видов насилия, кроме сексуального, нет.
Если сделать поправку на то, что далеко не все жертвы обращаются за помощью, то по моей скромной прикидке счет случаев различных форм насилия в семьях идет на миллионы и десятки миллионов, по отношению к самым близким людям: женам и мужьям, братьям и сестрам, детям и родителям, бабушкам и дедушкам, а если добавить к этому насилие в парах, еще не заключивших брак, то все еще хуже.
Игнорируется проблема преследования, фактически это сигнал нездоровым особям: можно преследовать и изводить кого угодно и сколько угодно, дежуря у подъезда, засыпая сообщениями и звонками любую женщину с любым семейным статусом и за это ничего не будет – состава преступления-то нет. А если преследуемая вздумает дать отпор – преследователь автоматом станет «невинной жертвой».
Замалчивается тема домогательств в заведениях, офисах, транспорте, да где угодно. Многие товарищи и сейчас считают нормой схватить или шлепнуть по филейной части идущую по тротуару женщину и не оставлять попытки такого «романтического знакомства», а если откажет в знакомстве – можно ударить, ведь дефективная установка «бьет – значит любит» это поощряет.
Женщины в этих нездоровых реалиях чувствуют себя абсолютно незащищенными и многие очень крепко задумываются – а стоит ли в таком мире вступать с кем-либо в брак и рожать детей?
Если у супруга засвистит фляга, то женщина либо должна терпеть унижения и побои в декрете, будучи финансово зависимой, либо пытаться бежать с «голой задницей» и ребенком, но никто не защитит ее от преследования. Это частенько приводит к закономерным внутрисемейным разборкам и самосуду, который, в свою очередь, приводит защитников и саму жертву насилия на скамью подсудимых.
Сталкиваясь с насилием, женщины утрачивают доверие, а некоторые и вовсе ставят крест на противоположном поле, всю жизнь огульно вешая на мужчин ярлыки.
Муссируется тема принятия закона о домашнем насилии, но дело не двигается из-за опасений оговоров в корыстных целях, что иронично на фоне раздутой педоистерии.
Педоистерия
Паническое, близкое к истерике состояние, общественное настроение, вызванное преувеличенным представлением об опасности, исходящей от педофилов и неблагоразумные, несоразмерные, неадекватные действия представителей общества и властей, предпринимаемые во избежание этой опасности.
Первая ласточка новой истеричной реальности – дело Владимира Макарова 2010 года, которое еще называют «делом о кошачьих хвостах», далее такие дела посыпались как из рога изобилия:
- Дело Сергея Большакова – порвались брюки
- Дело Анатолия Рябова – обиженная мать ученицы
- Дело Владимира Тапиа-Фернандеса
- Дело Олега Леонтьева
- Дело Антона Бойченко
- ...
С этого момента их счет пошел на десятки и сотни.
В 2013 году для дел по «педофильским» статьям отменяют суд присяжных и сами дела становятся закрытыми, «в интересах несовершеннолетних потерпевших» конечно.
И число диких случаев «пописал в кустах – уехал на 10 лет, потому что мимо пробежали дети» продолжило и продолжает расти – Страшная тенденция: суды «штампуют» сомнительные приговоры по делам о педофилии.
В основу дела ложатся заявление, слова малолетней потерпевшей и ее близких и опекунов, штампованная экспертиза со стандартной формулировкой «ребенок к фантазированию не склонен» и этого достаточно. С точки зрения психологии формулировка «ребенок к фантазированию не склонен» равносильна формулировке «ребенок – не ребенок».
Тем временем каждый год происходят реальные трагедии, связанные с детьми, а санкции соответствующих статей УК РФ продолжают ужесточаться и уже два-три года после каждой трагедии звучат призывы «кастрировать и казнить всех подряд при малейшем подозрении». Только вот реальных психопатов ужесточение наказания не беспокоит – у них нет достаточного уровня волевого контроля и эмпатии, а чувства, в частности страх – атрофированы.
Взглянем на судебную статистику по самой тяжелой статье – 132 ч. 4 УК РФ за последние семь лет, источник – Судебная Статистика:
Сразу после очередных поправок, которыми эта статья по санкциям уже затмила статью 105 УК РФ, наблюдаем рост показателей осужденных на 60% за три года, с 1100 до 1700 человек в год, из них более 1000 человек осудили в закрытом режиме на сроки от 10 лет и выше без суда присяжных, без права на УДО и уже даже без права отправиться на СВО. При этом некоторые реальные убийцы делают уже второй заход на СВО: убил – повоевал – освободили – снова убил…
Суть статьи 132 ч. 4 в существующей редакции и на практике следующая: если вы – мужчина и некий ребенок до 14 лет, особенно девочка, показал на вас пальцем и сказал, что вы что-то «такое» сделали – вам конец, в лучшем случае следующие 10-15 лет вы будете сидеть, забудьте о карьере и увлечениях, семья разрушена, все отношения окончены, а планы на будущее уничтожены.
Этим активно пользуются мошенники-вымогатели, родственники делят имущество, оговаривая близких, соседи оговаривают соседей из личной неприязни и зависти, дети – отцов, жены – мужей, ученицы – учителей, партнеры отжимают друг у друга бизнес, друзья мстят за обиды, а дети зачастую просто врут и привлекают внимание лишь от его недостатка. Из-за фактического отсутствия сроков давности и размытой формулировки статьи, допускающей вольные трактовки и домыслы, любого можно обвинить в насильственных действиях сексуального характера на горизонте 15 лет в прошлом.
В интернете на форумах и в статьях уже формируются правила как можно хоть как-то обезопасить себя от оговора, клеймения и уничтожения:
- «Не связываться с женщинами, у которых уже есть дети»
- «Не заходить в подъезд с любыми детьми, увидели детей – бегите»
- «Если к вам в кабину лифта заходит ребенок – включите видеозапись на смартфоне и выйдите»
- «Если видите, как ребенок тонет или разбился на самокате – пройдите мимо, помощь не стоит того, чтобы сгнить в тюрьме»
Следующим пунктом будет обязательное ношение видеорегистратора 24/7, но и это ничего не гарантирует.
Мужчины в таких условиях резонно думают «страшно связываться с разведенной с ребенком, оговорит – и приплыли», и «не подарил дочери телефон – заявление – жизнь окончена».
Портреты взаимных страхов
На основе вполне обоснованных и реальных страхов формируется животный ужас, ведь происходящее подрывает базовую безопасность, это современная вариация на тему «клубка змей в пещере».
Женщины
- «Я лишь объект для мужчин-насильников»
- «Любой мужчина имеет абсолютную власть над моей жизнью»
- «Я беззащитна перед насилием только потому, что я женщина»
- «Все мужчины – угроза моей безопасности»
- «Мужчинам нельзя доверять»
Мужчины
- «Я лишь объект для женщин-шантажисток»
- «Любая женщина имеет абсолютную власть над моей жизнью»
- «Я беззащитен перед оговором и осуждением только потому, что я мужчина»
- «Все женщины – угроза моей безопасности»
- «Женщинам нельзя доверять»
Даже если отбросить экономические факторы, то на фоне этой неприглядной реальности фантазии о многодетных семьях и повышении рождаемости выглядят просто нелепо.
P. S.
В Анапе около недели назад граждане, увидев во дворе дома девушку, которой стало плохо и она была явно под чем-то, вызвали скорую. Скорая ничего не делала и не приближалась, пока не приехала полиция, не потому, что девушка была вооружена или бросалась на людей, просто ей не было 18 лет.