Оторвавшись, он в губы мне шипит:
—Скажи “нет” и ничего не будет.
Но вопреки всем законам логики я сдавленно шепчу:
—Да.
***
ВИКА
Он подхватывает меня на лету, двигаясь в сторону выхода, одновременно с этим начиная мягко массировать лопатки раскрытой ладонью. Мне кажется, что я сошла с ума. Не то, что с первым встречным, а чуть ли не через пять минут после знакомства.
С другой стороны, чего хотела? По любви у меня уже не выйдет, а из чувства долга не собираюсь, вернее, я пообещала себе сделать все, лишь бы насолить ему хотя бы так. Он ведь точно знал, что стал бы моим первым. Теперь не станет. Перед глазами вспыхивают картинки ненавистного разговора.
—Вик, я сделаю для тебя все, — Сергей подошел ко мне со спины, уложив руки на плечах. Я подавила в себе острое желание скинуть их тут же. Это было бы слишком грубо. Вот и терпела, сцепив плотно челюсть. Мне вполне ясен был наш разговор, но все же…надежда теплилась.
—Только при моем положительном ответе, да? А если откажусь? — прошептала я, делая шаг вперед. Мне его ласки противны хотя бы просто потому, что в душе я изначально слишком уж верила в порядочность лучшего ученика моего отца. Ошиблась, оступилась — так бывает.
Отец точно переворачивался в гробу. Знай он, на что пошел Решетников, которого он всегда ставил всем в пример, точно бы придушил его при жизни.
—Да пойми ты, я люблю тебя, — хрипло прошептал он мне в затылок, немедля окуная лицо в распущенные волосы. Очередная волна отвращения накатила на меня с головой. —Так сильно, что готов совершать глупости.
Ты ведь уже совершил все самые страшные глупости, какие только мог, Серж.
—Какая же это любовь, если ты меня принуждаешь? Если ставишь ультиматум? Или я делаю, как ты хочешь, или мой брат обречен загреметь за решетку? Это не любовь, Сереж, — с горечью прошептала я, отталкиваясь от его касаний прочь. Мне они были не нужны и отвратительно омерзительны.
—Ты будешь жить как принцесса, да что тебе надо еще, если я и так у твоих ног? — он кричал, заставляя меня содрогаться от громкого баса. Вероятно, в его понимании, это действительно все, что мне когда-то будет нужно.
—Нин, ты в порядке? — другой утробный голос заставляет меня вернуться в реальность. Я дергаюсь и перевожу потерянный взгляд на Алексея, который стоит возле машины с открытой пассажирской дверью, придерживая последнюю для меня. Взгляд изучающий и слишком горячий, чтобы не обратить на это должного внимания.
—Да, все хорошо.
—Еще не поздно сказать «нет», и я просто довезу тебя до дома, красивая, — его комплименты такие обрубающие. Просто фактаж, наверное, от такого человека других ждать не стоит. От папы мама тоже не ждала розовой жижи для ушей.
На очередное предложение закончить все не начиная толком, я отвечаю решительным движением в сторону машины. Сажусь, но не успеваю пристегнуться, как Алексей сам наклоняется и делает это за меня в одно мгновение, склоняя голову так, чтобы быть буквально перед моим лицом. В сантиметрах от губ. Взгляд карих глаз опускается на них, отчего по искусанной до этого коже гуляет электрический ток.
Я вижу тонкую гармошку морщинок у глаз, видимо, от активной мимики, черные с проседью волоски щетины и широкий размах бровей на загорелой коже. С такого расстояния чувствуется запах…и дело не в духах, это запах мужчины без посторонних примесей.
—Безопасность превыше всего, да?
Почему у меня в голове мысли, что мы сейчас совсем не о ПДД говорим?
Едем молча, особо ни о чем не переговариваясь, потому что, видимо, сейчас уже можно не создавать видимость, будто бы разговор по правде и нужен, ведь конечная цель достигнута. Я еду к нему, и он, наверняка, крайне доволен этим фактом.
Сейчас же лишь слежу за отточенными движениями его рук, переключающих скорости, удерживающих руль. О мужчине очень много можно сказать по манере его езды и тому, как он двигается. Это мне всегда говорила мама, а еще то, что она сначала влюбилась именно в стиль вождения отца и в то, как он двигался.
Как хищник, но при этом изящно.
Мне не хочется проводить аналогии, но в такого мужчину можно влюбиться. Мне даже кажется, что за таким наверняка с десяток девушек упадает.
—Ты мне понравилась. Красивая, — снова звучит самый банальный комплимент из всех, на что я сдержано улыбаюсь. Коротко и ясно у него все, и это может даже заслуживает плюсика в копилку.
Але. Какая копилка? Ты забыла о то, что это все на одну ночь?
—Так вот, я с замужними не сплю. Или с занятыми.
О как. Интересное кино, однако. Пожалуй, от неожиданности заявления я даже слегка впадаю в шок. Принципы значит?
Поворачиваюсь лицом к мужчине и считываю абсолютную серьезность намерений. Он не врет и точно высадит меня, если я окажусь замужней.
—Кольца на пальце я не увидел, но его можно и в сумке держать.
—Загара на пальце нет, спецназ, — слегка ядовито проговариваю я, снова показывая правую руку, еще и поигрывая пальцами.
—Логика есть, но не гарантия, — Леша лениво улыбается, резко придавив педаль тормоза. Я со всего размаха рывком отталкиваюсь вперед от силы торможения, но меня удерживают ремень безопасности и вытянутая наперерез рука Леши, дополнительно приковывающая меня к месту.
Машину слегка повело, но она остановилась с громким визгом.
—Уебок, сука, —спокойным матом говорит мой спецназ, устремляя взгляд на того ненормального мотоциклиста, который резко газует и скрывается темноте ночных улиц.
—Боже. Мы чуть?
Только сейчас отмираю, двигая руками и ногами, лишь бы удостовериться, что все в порядке.
—Не чуть. Все хорошо. Ты в порядке? — он тут же хватает меня за подбородок и разворачивает лицом к себе.
—Да, но немного испугалась.
Не вижу смысла скрывать реальное положение вещей. В ответ меня встречает его абсолютно спокойное лицо. Надо же, и так можно? Будто бы ничего не случилось. У него хоть сердцебиение ускорилось? Вероятно, нет, если все, что он делает — это просто смотрит на мои губы, а потом резко наклоняется и целует, грубо, развязно, совсем не так, как в клубе.
Бьюсь об заклад, это была генеральная репетиция перед тем, что происходит сейчас. А сейчас меня трахают в рот. Так это называется.
У меня теперь большие сомнения насчет того, что я вообще в своей жизни целовалась. Это было явно что-то не то. Вообще! Не то! Потому что те поцелуи не заставляли ныть низ живота, не увлажняли белье и точно не вызывали острое желание сдавить грудь, чтобы уменьшить спазмы в ней.
По телу пускается чистый ток, и я понимаю, что воспламеняюсь и искрю одновременно. Руки тянутся к мужчине навстречу и ныряют в грубость покалывающей пальцы щетины. Веду пальчиками вверх-вниз. Мне нравится, какая у него борода.
Но меня тут же обрывают.
—Свободна или нет, — оторвавшись от губ, он задает мне прямой вопрос, вглядываясь точечно в глаза.
—Свободна, — я ведь не вру, я никого не люблю и ни с кем не в отношениях. Просто замуж выйду, потому что только это поможет мне спасти брата. Но в остальном не вру…
—У меня секса не было два месяца. Сразу предупреждаю, будет не один раунд. Представь, что после дембеля парня встречаешь.
Внутри все холодеет. Парня с дембеля. Не один раунд. Остается надеться, что он действительно бог секса и поможет испытать хотя бы крошечную долю наслаждения вслед за лавиной боли. Мой потерянный взгляд падает на его вздыбленную ширинку, и я рвано хватаю воздух, кивая при этом.
—Отлично. Ты вкусная, — Леша проводит большим пальцем по нижней губе, оттягивая ее вниз, а я ощущаю томление внизу живота.
Теперь едем молча, он пытается отвлечься на дорогу, а у меня впервые рождается волнение, потому что я все-таки буду заниматься сексом с незнакомым человеком.
***
Вика
Мы приезжаем в частный сектор практически в полночь, когда на улице едва ли встретишь хоть одну машину в таком районе. О пешеходах нечего и говорить. Сектор не богатый, но и не супер-модный, здесь явно живут как зажиточные, так и люди среднего достатка. Кричаще высоких заборов тут нет, но и совсем уже распадающихся халуп тоже.Из машины выходим молча, и рука моментально окунается в плен горячих пальцев, перебирающих мои как тетиву. Эти касания до одури приятны, очень не хочется, чтобы они прекращались, и я, испытывая легкое смущение, накрываю широкую ладонь второй рукой, наслаждаясь близостью. По телу скачут мурашки, а с лица не сползает глупейшая улыбка.
Мне страшно и одновременно очень спокойно, с ним вообще все кажется таким простым. Никаких трудностей, он бы все решил. Любую проблему. Может даже просить бы не пришлось. Только откуда такие мысли, если я вижу человека в первый и, к сожалению, последний раз?
Я вдруг начинаю думать о том, как несправедлива судьба, и что мне бы очень хотелось увидеться со спецназом еще раз. Вот только захотел бы он, будь у него выбор? Ведь переспать с девушкой в первую же ночь —это намек на ее совсем не моральные черты характера, и зачем она такая?
У него же принципы.
Может даже они основались потому, что он сам пережил предательство и считает это постыдной вещью. Скорее да, именно так. В его мимике и жестах нет никакого двойного дна, он говорит лишь то, что думает. Я все это читаю, вспоминая учебники и пары по физиогномике, псевдо-науке, помогающий во многих аспектах работы даже тех же военных.
В свете уличных фонарей рассматриваю темную поросль волосы на предплечье, замечаю ссадины и старые шрамы, которые совсем не портят мужчину. Без них было бы не то.
С грустью веду взглядом дальше, рассматривая с особо скрупулезностью и широкую шею, и дергающийся кадык. С моего ракурса видно не так много, но я замечаю все и даже больше.
Я окунаюсь в широкий размах плеч, цепляюсь за проступающие мышцы, бугрящие под светлой тканью, и с трудом глотая вязкую слюну, наконец-то отвожу взгляд в сторону, подавляя тяжелый вздох. Мне хочется прикоснуться к лицу, провести по шее прямо сейчас, но приходится одергивать себя.
Спецназ периодически оборачивается, словно боится, что я сбегу. Разве это возможно, если рука находится в таком стальном захвате? Без вариантов, Леш, без вариантов.
Я не успеваю даже осмотреться, как меня с силой прижимают к себе, впивая податливое тело в стальной корпус, обжигающий даже сквозь одежду. Мне казалось, что так быть не может. Но вот она я, сгорающая от грубых ласк первого встречного на зло будущему мужу.
Не бывает такого притяжения, сносящего голову и заставляющего терять рассудок на ровном месте. Такое просто невозможно же. Но глотая воздух, выдыхаемый Лешей, я расплываюсь в сильных руках подтаявшим мороженым.
Мы оказываемся в деревянном доме и моментально ныряем в пучину порока, сталкиваясь губами, языками.
Леша всасывает мою нижнюю губу, а затем с силой прикусывает ее, подхватывая меня на руки. От такого напора я теряюсь, цепляясь в широкие плечи, и начинаю неловко ерзать на руках, что удерживают меня буквально за ягодицы, восьмерками придавливая меня к себе.
Ближе. Еще ближе, пока мое оголенное бедро не проезжается по стальной пряжке ремня, заставляющей дернуться.
По телу разливается лава, плотно локализуясь внизу живота, ударяя безумным напором точечно в одно место, от которого импульсами расходится упоительное наслаждение. Я несмело касаюсь лица своего спецназа. Так я мысленно позволяю себе его называть. На сегодня ты мой спецназ.
Мой спецназ. Будто бы у меня над ним точно есть власть. Или я очень хочу в это верить…
Жесткие губы съезжают по скуле, цепляя косточку еще и зубами. Клянусь, мне никогда не было так жарко, как сейчас, чтобы каждая клеточка полыхала и просила большего.
Я прикрываю глаза и стараюсь дышать глубже, но не выходит, потому что слышится щелчок змейки, расстегиваемой так быстро, что начинают закрадываться сомнения в отношении ее целостности.
Плевать. Я сбегу в его футболке.
Алчные поцелуи больше походят на укусы и причиняют слабую боль, смешиваясь с истинным наслаждением. По коже снуют разряды тока, когда платье полностью оголяет меня, показывая стоящую грудь. В тонкую ткань были вшиты чашки, и это позволяло носить его без белья.
—Охуеть, — шепчет Леша и сразу присасывается к груди, одним своим движением вырывая из меня сдавленный крик.
Словно бросило в кипящий чан, а затем в ледяную прорубь. Волосы продолжают липнуть к телу, а проворные мужские пальцы отодвигают трусики в сторону, скользя мозолистыми подушечками по губам вверх-вниз, прокручивая влагу по пульсирующей горошинке. Я задыхаюсь от ощущений и понимаю, что у меня начинает закладывать уши от давления внутри.
По ушам оглушительно бьет пульс, отрезая от реальности, где за несколько минут я превращаюсь в желе.
Мой спецназ совсем не знает, что такое учтивость. Здесь он больше не церемонится, продолжая кусать, лизать, грубо целовать и вторгаться в меня пальцами, языком. Беспощадно, до потери сознания.
И все это время мы стоим, вернее он стоит, а я прижата к нему практически в чем мать родила, в огромном холле, где всюду развешаны шкуры зверей и пахнет деревом и сандалом, но это я начинаю понимать не сразу. Он сотворяет со мной все это, даже не уложив на кровать…
Обжигающие касания оставляют на теле нестираемые следы, словно меня стараются пометить, оставив неискоренимое напоминанием о нашей встрече.
Мы сталкиваемся лбами, мутным взглядом впиваясь друг в друга. Кажется, что в его глазах сейчас разливается лава, совершенно точно он на грани того, чтобы не дойти больше никуда. И не доходим.
Рывок, и я уже лежу на мягком ворсе, не догадываясь даже на чем, это не ковер. Неужели…шкура? Спиной тону в ее мягкости.
Задыхаясь от эмоций, пытаюсь дышать, несмотря на поцелуи, что точно мешают мне сохранять разум, несмотря на придавившую плиту, распластавшую по мягкой поверхности. Мужское дыхание оседает на коже особым видом трепета.
Жадные пальцы снимают белье, не прекращая ласкать губы, вынуждая меня слегка сдвигать ноги от неловкости, на что в ответ действует равное противодействие. Пятерня тут же отодвигает их так, что теперь я обхватываю широченные бедра. Леша фиксирует их, а сам начинает стягивать майку, оголяя то, при виде чего у любо девушки пропал бы дар речи.
В какой-то момент кажется, что это все нереально, и я тяну руку к косым мышцам, утопаю в кубиках пресса, дрожащими пальцами прикасаясь к слегка влажной коже. Теперь без верха он снова ложится на меня, прикасаясь своей грудью к моей, протираясь по соскам особенно грубо, без намека на нежность.
Поддев бедра, по-варварски резко приподнимает и меня чуть выше, впиваясь наглым образом в губы. Они скоро лопнут от того, с каким напором их таранят.
Взрыв вселенной прямо тут от его напора.
Следующее касание заставляет рвано выдохнуть в его губы, потому что пахом он проезжается по моим складочкам. Еще и еще, пока я не извиваюсь под ним змеей, скользя руками по бугристой спине. Иррационально впиваюсь в кожу, не позволяя оттолкнуться от себя. Танец тел на грани фола, моего, полного проигрыша в том, что я изначально боялась. Больше не боюсь, сама хочу и прошу продолжать.
Леша ведет поцелуями к груди, всасывая в рот один сосок, а рукой сминая второй, снова и снова пуская импульсы вниз живота, где давно уже пожар.
—Ты такая чувствительная, пиздец, я уже и забыл, что такое может быть, —шипит мне в живот, обводя языком пупок.
Снова ныряет в складочки, обводя по клитору, слегка надавливая и снова обводя, пока я не хрипну от криков. Большим пальцем продолжая массировать, указательным он ныряет в меня, создавая вибрирующие движения внутри, от этого я подскакиваю, запрокидывая голову. Меня разрывает на части, поднося в воздух.
Рождается стойкое ощущение, что это предел, до которого я так долго стремилась. Тело слабеет, во взгляде плывет что-то белое, мешая мне распознать эту реальность.
—Прекрасно, — похвалой звучит в ответ, и слышится шорох фольги.
Горячий член умещается вместо пальцев, размазывая влагу. Ее так много, что кажется, будто бы я после душа не вытерлась. Все тело покрыто бисеринками пота, а тяжесть внизу живота полностью меня отпускает.
Продолжение следует…
Контент взят из интернета
Автор книги Тодорова Елена