Гражданская война в Судане, несмотря на усилия мирового сообщества, разгорается всё сильнее. Основные воюющие стороны, Вооружённые силы Судана (СВС) и Силы оперативного реагирования (СОП), состоящие из арабов региона Дарфур, постепенно слабеют из-за больших потерь и незначительного притока вооружений извне. Но одолеть друг друга они явно не в состоянии. Не удаётся и посадить воюющие стороны за стол переговоров. Недавняя попытка США примирить СВС и СОП в Женеве провалилась: СВС проигнорировали американскую инициативу.
СВС президента Абдель Фаттаха аль-Бурхана, удерживающие Восточный Судан между Нилом и Красным морем, намерен восстановить контроль над всей страной. Однако лучше обученные отряды СОП, пользующиеся поддержкой дарфурских арабов, эффективно отражают эти попытки, одновременно подавляя очаги сопротивления в подконтрольном им Западном Судане. СОП, возглавляемые генералом Абдельрахимом Дагало (Хемедти), также заявляют о том, что их цель – взять под контроль всю страну, но не распространяют свои действия на Восточный Судан.
Политической новацией для Судана стало создание в столице Эфиопии Аддис-Абебе (Эфиопия сочувствует СОП) нового альянса - Объединённых гражданских сил (ОГС). В него вошли бывшие активисты печально известного ополчения дарфурских арабов «Джанджавид» («Бессмертные всадники»), заливавшего кровью Дарфур в начале века. «Джанджавид» был создан при участии военного режима Омара аль-Башира, и терроризировал чернокожие племена региона, захватывая их земли, истребляя и обращая неарабское население в рабство.
Причудливость нового альянса в том, что к бывшим «Джанджавидам» примкнуло Движение за справедливость и равенство - повстанческая группировка чернокожего народа загава. Её лидер Ибрагим Зариба стал генеральным секретарём альянса.
Председатель альянса Харун Медейхир (бывший «Джанджавид») говорит много хороших слов о стремлении к миру и демократии (!?), и обвиняет СВС и лично президента Абдель Фаттаха аль-Бурхана в исламском экстремизме.
ОГС практически повторяет позицию СОП. Что неудивительно: СОП генерала Хемедти, как и новая группировка Медейхира – Зарибы, состоит из бывших боевиков «Джанджавида», так же опирается на арабские племена Дарфура, и противостоит арабам, обитающим в долине Нила и на берегу Красного моря (те и другие – опора СВС).
Похоже, Хемедти в лице ОГС создал «зонтичную» структуру с целью вовлечения в свою орбиту бывших чернокожих повстанцев. Что, по крайней мере отчасти, ему удалось: военизированная группировка народа загава присоединилась к бывшим врагам. Ещё один чернокожий народ региона – фур – расколот: одни представляющие его группы воюют в союзе с СВС, другие сохраняют нейтралитет или сотрудничают с СОП. Непримиримым осталось только ополчение народа масалит – главного участника Дарфурской войны 2003-13 годов и основной жертвы «Джанджавидов».
Не имея сил для победы над СОП, правительство генерала аль-Бурхана создаёт отряды ополчения. Во многих случаях жители с удовольствием берут оружие, и защищаются нападений СОП (они, как их предшественники «Джанджавиды», убивают и захватывают в рабство чернокожих), от конкурирующих племён и от размножившихся в результате войны бандитов. Но проправительственное ополчение не становится надёжной опорой правительства. Во многих местах отряды ополченцев контролируются исламскими экстремистами и сторонниками экс-президента аль-Башира (что в ряде случаев одно и то же). В осаждённой силами СОП столице Северного Дарфура Эль-Фашире ополченцы защищают город вместе с армией, но сохраняют полную независимость. И вряд ли сохранят союз с правительством, когда (и если) город удастся отстоять. Лидеры повстанческой коалиции «Объединенные силы», которые сражаются вместе с СВС в Эль-Фашире, говорили иностранным журналистам, что никак не связаны с армией.
Там же, где опасность со стороны СОП не столь велика, ополченческие отряды часто выходят из повиновения правительству. Так, ополчение штата Белый Нил во главе с полевым командиром Ахмедом Али, получив от правительства оружие, начало войну с армией.
Всё это заставляет усомниться в том, что правительственной армии удастся, по крайней мере, в ближайшее время, занять Западный Судан, особенно Дарфур. В условиях позиционной войны обе стороны всё сильнее озабочены не столько нанесением поражения врагу, сколько консолидацией подконтрольных территорий.
Поэтому эксперты начинают говорить о возможном объявлении Дарфуром независимости. Нельзя забывать, что Дарфур с XVI по конец XIX веков был независимым государством. В 1875 г. он был завоёван Египтом, контролировавшим Судан. Во время восстания суданских махдистов в 1884-99 гг. Дарфур восстановил свою независимость, и вёл тяжёлую войну с махдистами до завоевания Судана англичанами. Причём за независимость Дарфура сражались как негроидные народы региона, так и дарфурские арабы. «Вплоть до ХХ в. Дарфур представлял собой центр работорговли, причём чернокожие и арабские работорговцы соперничали друг с другом при осуществлении набегов на соседний регион Бахр-Эль-Газаль для захвата рабов и последующей их перепродажи в прибрежные районы Африки. Ещё во времена независимого Дарфура, загава и масалиты конфликтовали друг с другом так же из-за ограниченных земельных и водных ресурсов» (Дарфур и проблема распада Судана. Vk.com).
В 1899 г. англичане признали Али Динара султаном Дарфура, который пользовался внутренней автономией; зависимость от Великобритании заключалась лишь в выплате символической дани. Но в 1915 г., в разгар Первой мировой войны, Али Динар объявил полную независимость Дарфура. В Дарфур была отправлена карательная экспедиция, Али Динар погиб в бою, а Дарфур был присоединён к Англо-Египетскому Судану.
Память о независимости продолжает жить в Дарфуре, хотя реализоваться в виде политического движения (подобно Южному Судану, Биафре или Эритрее) ей мешает жестокая, вплоть до истребительной войны, вражда местных народов, племён и кланов. Однако надо учитывать, что враги часто заключают между собой союзы самого беспринципного свойства – как те же лидеры чернокожих загава, вступившие в союз с бывшими «Джанджавидами».
В 2022 г. представители народа масалит – самых непримиримых по отношению к «Джанджавидам» и СОП, и наиболее пострадавших от войны 2003-13 гг., потребовали предоставить Дарфуру независимость. Но в условиях раскола Судана на Запад и Восток идея независимости Дарфура (с присоединением соседнего Кордофана) становится привлекательной как раз для СОП и их союзников.
Отделение Дарфура – безразлично, будет ли оно юридически оформлено, или признано де-факто, наподобие расколотых Ливии, Йемена или Сомали – выгодно международным нефтяным компаниям, страдающим от того, что бесконечная война не позволяет добывать нефть в стране, где её запасы очень велики. Длительное перемирие, даже если Дарфур не станет субъектом международного права, позволит возобновить добычу и транспортировку нефти, о чём мечтают и суданские элиты (независимо от политических позиций и отношений между собой), и нефтяные компании. Поэтому патовая ситуация на фронтах заставляет их задуматься о независимости Дарфура де-факто.
Вряд ли будет протестовать и международное сообщество. Гражданская война в Судане приняла столь зверские формы, и угроза массовой голодной смерти (голодает 25 млн. суданцев, и ООН предполагает, что 2,5 млн. неизбежно умрут до конца 2024 г.), что ООН примет любой вариант прекращения кровопролития. А отделение Дарфура выглядит как самый быстрый и лёгкий выход.