На этот раз речь пойдет о «черном бароне» Петре Николаевиче Врангеле, который возглавлял остатки белого движения на юге России в 1920 году.
Казалось, к тому времени вопрос о том, кто же победил в Гражданской войне был уж точно решен. В успех белого дела не верили даже самые ярые его сторонники, что уж говорить про скептически настроенных обывателей, уставших от бесконечных «разборок».
Потому и какие-либо реформы врангелевской власти не могли уже в ту пору «взлететь», даже если бы Петр Николаевич пообещал узаконить «черный передел земли» (между прочим, даже в 1920 году этого не произошло).
Слишком маленькую территорию контролировали белые, там даже прокормить войска и беженцев было нереально (потому белые полезли в Таврию, пытаясь там добыть зерно, в том числе — для торговых операций с французами).
Если бы белых не выбила из Таврии и Крыма РККА, их подкосили бы голод, развал транспорта и экономики, потери боевого состава.
Всем было понятно, что белая власть в Крыму долго не протянет... или не всем?
Не всем. Большевики «угрозу врангелевцев» оценивали достаточно высоко. А порой — прямо-таки преувеличивали. Но, наверное, в ситуации бескомпромиссной вооруженной борьбы за власть «лучше перебдеть».
«Видно, что штаб Врангеля подобран из людей, знающих свое дело и что работа ведется по заранее выработанному плану. План этот сводится вот к чему:
Имея контрреволюционные организации по всей России и на Украине, которые работают в определенном направлении, Врангель подготавливает себе подходящую почву.
Заняв территорию Наднепровья, он обеспечит себя на зиму хлебом, причем земля будет на деле передана крестьянам. Отступая к осени на Перекоп, он этим покажет крестьянам справедливость обещаний своих агентов, что земля действительно передается народу.
Надеясь на то, что коммунистическая власть своей политикой на Украине вызовет недовольство крестьянства и национальных элементов, которое выльется в форме восстания, Врангель перейдет тогда в наступление.
Ошибок Деникина он не сделает, тем более что сил у него не меньше, чем было у Деникина перед началом наступления.
...Посчастливится ли контрреволюции провести в жизнь их меры — это покажет будущность, но сейчас контрреволюция организована очень хорошо и больше чем когда-нибудь угрожает революции...» (с) Извлечение из донесения начальника оперативной части Особого отдела Кавказского фронта Р. Хаскина о тактике генерала Врангеля и его политике на Украине. 30 июля 1920 года. / ЦА ФСБ РФ Ф. 1. Оп. 4. Д. 643. Л. 69. / Русская военная эмиграция 20-40-х годов XX века: Документы и материалы. В 10 томах. Том. 1.
Как видите, красные аналитики не ждали «развала врангелевцев», напротив, предполагали худший для себя вариант развития событий. К противникам относились серьезно.
Хотя конечно не стоит забывать о том, что в июле 1920 года основным врагом Советской России являлись поляки, а врангелевцы — второстепенным. Тем не менее, товарищ Р. Хаскин прямо говорит об «угрозе революции».
Вообще, историки спорят о том, когда именно власть большевиков была наиболее уязвима. Скажем, историк В. Ж. Цветков неоднократно отмечал, что в 1918 году красные были слабее, так как не обладали ещё достаточно развитым госаппаратом, особенно на местах.
Да и РККА только-только начала приобретать «более-менее нормальный вид».
При этом, противники большевиков в 1918 году также были сильно ослаблены, да ещё и предельно расколоты.
С точки зрения масштабных боевых действий опасным для красных был 1919 год, когда белогвардейцы действительно попытались осуществить «комбинированное наступление силами разных фронтов», в частности, осенью (А. И. Деникин идет на Москву, Н. Н. Юденич — на Петроград, уже отброшенный и потрепанный А. В. Колчак все-таки тоже наступает на Тоболе).
Так что осень 1919 года самым тяжелым временем называли многие красные командиры.
А что было в 1920 году? С одной стороны, поляки. Армия мотивированная и хорошо снабженная французами. С другой стороны — врангелевцы. С третьей стороны — восстания внутри Советской России, включая знаменитую «Тамбовщину-Антоновщину». То есть проблем, действительно, хватает.
П. Н. Врангель и впрямь пытался договориться не только с петлюровцами и поляками, но даже и с махновцами. Правда, последние предпочли вновь красных. Кроме того, информация о масштабных «контрреволюционных организациях» по всей России была явно преувеличена (они, конечно, имелись... вот только скорее в 1919 году, тогда их чекисты и разгромили). Да и «живой силы» у врангелевцев в 1920 году явно было меньше, чем у деникинцев в 1919 году.
Не мог П. Н. Врангель избежать и некоторых ошибок А. И. Деникина. Хотя бы из-за того, что вокруг «черного барона» собрались те же самые «люди старого порядка», не склонные к принятию каких-то радикальных реформ.
О чем сам П. Н. Врангель честно потом писал в мемуарах. Мол, собираю комиссию по земельному вопросу — а воз и ныне там. Как же так, землевладельцы не хотят отдавать землю крестьянам, с чего бы это?)
Вот такая оценка противника красными была продиктована как их прагматизмом, так и известной убежденностью в том, что «все наши враги действуют сообща».
Вот только... у врангелевцев имелись свои интересы, у поляков — свои, у петлюровцев — свои, у махновцев — свои, а у восставших тамбовских крестьян — свои. И интересы эти не то чтобы прям всюду пересекались.
Все эти силы воевали с красными, но и друг с другом они нередко сталкивались лбами. Скажем, в 1919 году петлюровцы воевали с белогвардейцами, поляки — выжидали, чья возьмет, махновцы — то входили в состав РККА, то выходили.
Левый эсер Александр Степанович Антонов в 1919 году уже организовал свою «боевую дружину» и уже успел к лету того же года убить немало коммунистов... но вот в 1918 году А. С. Антонов... разоружал чехословацких легионеров, являясь начальником Кирсановской уездной милиции.
И здесь можно задать хороший вопрос: зачем левому эсеру А. С. Антонову или тому же батьке-анархисту Н. И. Махно какие-то врангелевцы, с погонами и «постепенными реформами от нужных людей»?
Не зря настоящий «зеленый потоп» 1920 — 1922 гг. был связан в том числе и с тем, что «белых прогнали». А значит, теперь можно и с красными «счеты сводить».
Но большевики всё равно предполагали худшее: сочетание белых офицеров с «зелено-армейскими массами» (которые частично были представлены «бывшими красными»).
Этого не произошло, белому движению не хватило потенциала возглавить всех недовольных большевиками. А в 1920 году думать об этом было уже откровенно поздновато, хотя П. Н. Врангель действительно пытался что-то сделать в таком направлении.
Красные это замечали и «беспокоились». И осенью 1920 года «крымские белогвардейцы» были окончательно выбиты с европейской территории России. С поляками замирились.
А разнообразных «зеленых» добивали уже «по очереди», при этом — не только вооруженной силой и репрессивной политикой, но ещё и экономическими уступками (НЭП).
Так что здесь товарищ Р. Хаскин слегка «накручивал»: «контрреволюция» была организована не больно-то хорошо.
При этом, говоря о «бесперспективности» белого движения (правда, ни капитализм, ни их последователи спустя 100 лет никуда не делись почему-то), нельзя не заметить: большевики к своим врагам относились серьезно и допускали вероятность собственной неудачи. Иными словами, нет «исторически заранее обреченных на поражение», есть те, кто победу упустил и те, кто победу вырвал...
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, нажимайте на «колокольчик», смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем You Tube канале. Недавно я завел телеграм-канал, тоже приглашаю всех!