«Может ли человек, которому уже почти шестнадцать, сам решать свои личные дела? А вот у меня дома... Собираюсь куда-нибудь — миллион вопросов: куда, с каким руководителем, кто там еще будет, когда вернешься? Ну, разве можно сказать, кто там будет и когда вернусь? А попробуй не ответь - сразу крик. У всех моих одноклассников отношения с родителями не лучше.
Не могу больше слушать материнских и отцовских нотаций. Каждый день одно и то же: «Девочка должна помнить...»
Неужели они не способны понять, что это вызывает лишь желание поступить наоборот?
И без конца: «Тебе это рано!» или наоборот: «Ты уже взрослая и могла бы усвоить...» Никак не поймут, что поздно меня воспитывать. Хоть бы один день обошелся у нас без ссор, не жизнь, а какой-то тупик. Не знаю, может, и я в чем-то виновата. Но в чем — скажите».
Пожалуй, вопрос этот риторический, и ответа на него автор вопроса не ждет. Иначе рассказала бы и о случаях, когда сама бывала не права.
Но нет! Речь только о родительском недомыслии.
Однажды знакомая учительница из подмосковной школы пригласила меня на классный час в свой девятый «А».
- Я не открою секрета, — начала учительница, - если скажу, что некоторые родители недовольны своими детьми: вспыльчивы, грубят, а ребята обижаются, что ущемляют их самостоятельность.
- Что ж, - обратился к ребятам один из отцов, - давайте ваши претензии. Мы готовы выслушать...
- Да что слушать, - вскочила бойкая Юля, - если дома у многих крепостное право?! - и села, зардевшись.
Говорили они хором, в целом и в общем. (В этом, пожалуй, проявился определенный такт: никого из старших публично не обвинять и семейных счетов принародно не сводить.) А в целом и в общем получались все те же ссоры из-за поздних возвращений домой плюс «репрессии» из-за плохих отметок («Мы сами способны отвечать за успеваемость»), плюс домашние музыкальные «дискуссии». Взрослые понятия не имеют, что такое рок-музыка, зато уверены, что все это до добра не доведет. Обвинений в таком духе было высказано много, но, честно говоря, все это как-то не тянуло на «крепостничество».
- По-моему, нынче больше дети нас притесняют, чем мы их. Ты еще рта не открыл, они уже возражают, — горько сказала чья-то мама.
Нынешняя молодежь привыкла к достатку. Она отличается дурными манерами, презирает авторитеты, не уважает старших. Дети спорят с родителями, жадно глотают еду и изводят учителей, продекламировала я.
- Вот-вот, - тотчас поддакнули несколько голосов, а я призналась, что слова это не мои.
Они начертаны на одной глиняной вавилонской табличке несколько тысячелетий назад.
Во все времена подобное произносилось. Но вместе с тем не исчезают родительская любовь, самоотверженность и сыновняя благодарность. Человечество, пронесся эти нравственные величины через тысячелетия, не снизило их цены.
Но отчего же в юности так часто возникает домашняя «напряженка»? Подросток ищет признания в мире взрослых, равенства, а отец и мать относятся к нему со старыми мерками. Отсюда и бунт. Когда дети взрослеют, напряженность в отношениях с родителями иссякает сама собой. А с рождением собственного ребенка наступает как бы открытие близких людей - отца, матери. Сколько, оказывается, поводов для волнений ты им давал!
Так, может, не о чем говорить, если все перемелется?
Но зачем сейчас жить плохо, если можно хорошо?
- Можно мне, - поднялся Юлин отец. - Я согласен, нельзя взрослых людей опекать, наказывать, ругать... В нашей семье ссор, крика нет. Правда, Юля? Но вот у меня в кармане небольшое собрание сочинений: записки от моих дочерей. Юля, думаю, не обидится, если я их прочту. Они, обратите внимание, очень вежливые.
«Извините, ужин не приготовила, так получилось... Бегу на дискотеку. Целую. Ю.». А наша мама работает на полторы ставки - врачей не хватает. Приходит поздно, устает. Меня тоже - я ветеринар - в любой момент могут на комплекс вызвать.
«Я на репетиции. К бабушке, к сожалению, не сходила. Не успела. Т.». Таня, значит, Юлина сестра. Бабушка живет одна, из дому почти не выходит. Ей хлеб надо отнести, молоко, иногда и весь обед. Не проведаешь - душа избалится...
Читать дальше? Не стоит, наверное.
Юля тут говорила как взрослый, разумный человек. Слова произносила правильные. Но ведь, чтобы другие это ощутили, нужны поступки. Неважно, большие или маленькие, -взрослые!
Знаете, мне тоже иногда хочется оставить дочерям записку: «Зарплаты в этом месяце, к сожалению, не будет. Извините, так получилось». Не в упрек за хлеб, последнее дело попрекать, а чтоб они побыстрее поняли, что взрослость это ответственность.
Вроде бы дети уже не маленькие, не обязаны они отчитываться на каждом шагу. Но если на дворе глубокая ночь, а дочери нет и неизвестно, где она, любая мать не сможет уснуть. Неважно, сколько дочери лет пять, пятнадцать или двадцать пять.
Взрослый человек начинается с умения отвечать за свои поступки и заботиться о других.
На том собрании Нина Николаевна спросила у ребят:
- Как вы распорядились деньгами, которые заработали летом?
Двое мальчиков из десяти отдали все заработанные деньги матери, одна девочка из пятнадцати купила всем подарки — родителям, бабушке, брату, другая - сервиз в дом. Остальные все потратили на себя «на мелкие расходы», «на сапоги», кто-то положил в копилку - на мотоцикл
Ребят несколько удивил этот вопрос: зачем про деньги («родители в них не нуждаются...»), если речь об отношениях?
Но вопрос оказался своего рода тестом — не на жадность, на благородство, на доброту.
...Тебе не всегда, быть может, понятны требования старших, мерки, с которыми они подходят к тебе. Тебе кажется, что возрастной пропасть не перепрыгнуть: они, конечно, тоже были молодыми, сделаешь ты оговорку, но это так давно! И разве помнят они себя в отрочестве и юности? А ты спроси их об этом.
Ты ищешь понимания в своем доме, но оно не приходит без частицы «взаимо».
Автор: Тамара Александрова