Положение нынешнего президента Туркменистана Сердара Бердымухамедова на политической арене пока еще не слишком стабильно, отец далеко от него не отходит, рассказал независимый журналист Руслан Мятиев в интервью СМИ.
Я предполагаю, что все ключевые решения в стране Сердар Бердымухамедов все еще согласует со своим отцом, и у него, безусловно, нет всей полноты власти на данный момент. Он ограничен в принятии каких-то глобальных решений. Например, большая проблема — в Туркменистане до сих пор существуют два курса валют: официальный, банковский курс доллара и рыночный, черный. У Сердара нет власти поменять эту порочную систему. Но он, как нам сообщают и в дипломатическом корпусе, набирает эту власть со скоростью ахалтекинского скакуна, понемногу укрепляется.
Например, силовой блок остался наследием его отца, Сердар его перенял. А потом потихоньку начал расставлять там своих людей. Это занимает время, но вот глава МВД сменился, глава Верховного суда сменился, генпрокурор сменился. А это ключевые люди. Если случится так, что отца Сердара сейчас не станет, его положение все еще будет довольно шатким. Но если это случится через год, два, три, пять, то Сердар уже достаточно окрепнет. Считать его будущим таким Горбачевым я бы, конечно, не стал. Но я хочу верить, что в случае смерти своего отца он поведет страну в правильном направлении, захочет развивать ее цивилизованным путем.
— Что дает вам основания для такой надежды?
— У меня на это есть несколько причин. Во-первых, ему власть была отдана. Он за нее не боролся, он за нее никого не убивал, не сажал в тюрьму. Ему на блюдечке с голубой каемочкой принесли эту власть. Дали ножичек и вилочку, сказали: вот, режь, кушай и сиди. Он не давал взяток за эту должность. Он не пробивал себе этот путь локтями или деньгами. В отличие от своего отца, он хоть и немного, но видел западную жизнь, когда учился в Швейцарии. Он видел и сам Туркменистан перед тем, как вступил в должность президента. Он был и губернатором, и замминистра иностранных дел, и депутатом парламента, был в торговле, в Минсельхозе. Он видел изнутри, как функционирует Туркменистан, как двигаются эти винтики и болтики. Я думаю, что он понимает, как это все плохо работает. И мне кажется, закрепись он и получи всю полноту власти, он бы потихоньку вот эти конюшни разгребал.
— Насколько я помню, первое, что он сделал в должности президента, это ввел новые ограничения для туркменских женщин. По-моему, это скорее говорит о его консервативных взглядах, чем о прогрессивных.
— Вы запреты салонов красоты имеете в виду? Это случилось действительно при нем, но я бы не стал утверждать, что Сердар Бердымухамедов отдал приказ и сказал: все, давайте их закроем. Как известно, есть цари, а есть нехорошие бояре. Я в это не особо верю, но тогда действительно кто-то просто перестарался с исполнением.
— А как вообще в Туркменистане реагируют на такие радикально консервативные реформы? Например, с запретами салонов красоты. Насколько это возмутительно и непопулярно в обществе?
— Как и в любом в обществе, 50 на 50. Есть консервативная часть, которая считает, что женщина должна сидеть дома и не высовываться. А есть продвинутые люди, которые сказали — что за херня? И потом, в Туркменистане не закрывали все салоны красоты. Закрывали те салоны, где совершали процедуры, связанные с проникновением под кожу, — уколы и подобные вещи. Просто пойти накраситься, сделать маникюр, педикюр — пожалуйста, на каждом углу таких салонов полно. Более того, причиной запрета стал инцидент, когда женщине, которая имеет то ли высокопоставленного мужа, то ли высокопоставленного любовника, что-то сделали не так, как-то ее изуродовали. Все это пошло выше, там взбесились и начали проводить эти рейды. То есть здесь не было какого-то политического решения по отношению к женщинам в Туркменистане.