Михаил был красивым парнем, как сказал бы Карлсон, он был мужчиной в самом расцвете сил. Девушки его просто обожали. При виде его любая готова была, забыв всё на свете, броситься с ним обниматься, тонуть в его глазах и слушать его песни, гладя его роскошные усы и целуя его в нос. Но его сердце принадлежало только Танечке.
Вместе с ней они жили в шикарном загородном доме с поистине огромным садом. За садом была проселочная дорога, почти всегда пустая, а за ней поле, а дальше – лес. Танечка каждый день ездила на машине в город на работу. Она была деловая леди и держала маникюрный салон.
Я знаю, что многие люди морщат нос, при упоминании "фи, маникюрщиц", но любой общественно полезный труд уважаем. И эта работа позволяла Танечке жить отдельно от родителей, оплачивать дом, машину, а также содержать своего любимого Михаила.
Михаилу жилось в доме Танечки, замечательно: он спал на свежей постели, ел изысканные блюда, которые готовила для него Танечка, он отдыхал на диване, смотря футбол, он сидел, вразвалочку в подвесном кресле на крылечке, наводил в доме свои порядки. По вечерам и по выходным они с Танечкой наслаждались обществом друг друга и болтали обо всём на свете. Хотя, сказать по правде, болтала в основном Танечка, а Михаил только щурился от удовольствия.
В общем, как говорила моя бабушка, жилось ему, как коту... Что? Почему "как"? Он и был котом! Михаил был, что говорится, "нaглoй рыжей мopдoй". Haглoй рыжей мopдoй, которая считала себя человеком. И немудрено, учитывая условия, в которых он жил. Плюс, "человеком" его называла и сама Танечка.
Однажды в четверг Танечка задержалась на работе, а Михаил сидел в кресле на крылечке и ждал её, наслаждаясь летней вечерней прохладой.
Вдруг из сада вышел какой-то оборванец.
— Ты чего тут расселся, кошакер? — спросил он.
— Что? Какой я тебе кошакер? — Удивился Михаил.
— А такой, нaглый, рыжий, волосатый кот.
— Я кот!? Я не кот! Я человек!
— Пф! Человек, — презрительно фыркнул оборванец. — Ты кот, такой же кот, как и я. Так чего ты в кресле расселся, вот придут хозяева, зададут тебе трёпку!
— Послушай, дружище, я не кот, я человек, я живу в этом доме со своей любимой женщиной, и никто мне никакую трёпку не задаст, я здесь хозяин.
— Н-да-а... Тяжёлый случай... — протянул незваный гость. — А хочешь, я тебе докажу, что ты кот?
— Ну, попробуй, — сказал Михаил с усмешкой. — Посмотрим, как у тебя получится!
— Номер раз! — сказал оборванец. — Слезай со своего кресла! Иди сюда. Видишь? Мы с тобой отражаемся в стеклянной двери? Мы похожи! У нас одинаковые уши! Лапы! Хвосты! Так выглядят все коты! Это доказывает, что ты кот!
— Ничего это не доказывает. Найди доказательство получше.
— Ла-адно, — протянул пришлый кот. — пойдем в сад. Будет тебе номер два!
Они пошли в сад. В саду были разные плодовые деревья, и все они пахли. Михаил подошёл к одному и понюхал. Затем он встал к дереву спиной и...
— Ну, и что ты только что сделал?
— Не видишь? Запах свой оставил! Ты не понял? Это мой сад! И танечкин, конечно.
— Танечкин... твой... Конечно твой, ты пометил территорию. Именно это делают все нормальные, здоровые коты. Это подтверждает, что ты кот.
— Ничего это не подтверждает. Ещё что можешь предъявить?
— Иди за мной. — оборванец провел Михаила в конец сада и запрыгнул на забор. Михаил последовал за ним.
Вместе они сидели в тишине. Потом с разных сторон, издалека донеслись голоса:
— Мяау-ау! А-ау! Мяу-мяа-а-а-а!
— Слышишь, это поют песни коты! Ведь ты и сам так же поёшь, я ведь слышал. Ты кот!
На этот раз Михаил не стал говорить, что это ничего не доказывает. Но он всё ещё смотрел с недоверием.
Оборванец вздохнул:
— Пойдём дальше. — и спрыгнул с обратной стороны забора.
Он повёл Михаила через дорогу, в поле. Там, среди травы, шуршали мыши, стрекотали цикады, лёгкий ветерок носил разные будоражащие запахи. И Михаил пригнулся к земле, готовый поймать кого-нибудь в траве.
— То, чем ты сейчас занимаешься, называется охотой. Это любят делать все коты. Ты тоже кот!
— Может быть ты и прав, — сказал Михаил.
Солнце уже давно село. Тёмный лес маячил на краю поля, полный таинственных звуков. Михаил распрямил свои ноги и направился к лесу. Сзади неспешно шёл оборванец и улыбался. На небо выкатилась луна. Этот удивительный свет наполнил сердце Михаила какой-то дикой радостью, и он побежал.
Он бегал среди деревьев, подбрасывал сухие листья и веточки, ловил их.
— Разве люди себя так ведут? — сказал оборванец. — Ты кот! Коты любят играть в лунном свете. Мы ночные животные...
— Ты прав, не ведут. Спасибо тебе. Я наконец-то понял, кто я такой. Я кот. Самый настоящий кот! А я-то думал всю жизнь, что я человек... Я хочу теперь жить по-кошачьи! Хочу жить на воле. Хочу охотиться. Хочу играть в лунном свете. Я никогда больше не вернусь домой!
Но тут ветер донёс до него голос Танечки:
—Ми-и-иша-а-а! Ми-и-иша-а-а! Ты где-е? Иди домой! Ми-и-иша-а-а!
— Что ж, мне пора. Рад был встрече, — сказал он и убежал.
Он бежал через залитый лунным светом лес, и ему не нужны были сухие листья. Он бежал через поле и не обращал внимания на мышей и цикад. Он перепрыгнул через забор, и ему ни на минуту не захотелось посидеть на нём, распевая песни. Он бежал через собственный сад, и ему не хотелось обновить своё право собственности. Танечка стояла в дверях, а из дверей лился такой уютный, тёплый, мягкий и родной электрический свет, что Михаил побежал ещё быстрее. Он заскочил в свой любимый дом, а Танечка закрыла за ним дверь.
Танечка хлопотала на кухне.
— Где ты был, дорогой? — спросила он и поставила на стол вкусную курочку, налила в пиалу молока.
Михаил уселся на свой стул и принялся есть. Затем он умылся и устроился вместе с Танечкой на диване в гостиной. Танечка смотрела какой-то глупый девчачий сериал и вытирала слёзы. Видя это, Михаил обнял её и поцеловал, как умел. Девушка успокоилась. Потом она встала и пошла в спальню. Михаил потрусил вслед за ней. И они легли спать.
Лёжа на свежих хрустящих простынях он прокрутил в голове сегодняшний странный визит. А потом вспомнил весь оставшийся до отхода ко сну вечер с Танечкой. Он подумал, что при определённом раскладе вещей он мог бы быть котом. Но разве такое возможно?
В открытое окно донеслись далёкие звуки леса. Пусть лес живёт своей жизнью. Михаил положил голову на подушку, уткнулся носом в плечо Танечки. Это было так приятно, что ни за какие коврижки он не согласился бы променять жизнь в доме на вольную волю.
— Какой же я глупенький, — сказал он себе. — Решить, что Я кот, а не человек. Меньше нужно слушать всяких оборванцев.
И с этими мыслями он сладко заснул. И снились ему танцы с Танечкой.
ПС. иллюстрации - кадры из клипа Бьорк "Триумф сердца" Björk - Triumph Of A Heart