Снова наступило вчера. Я просыпаюсь, как обычно, когда только начитает светать. Боюсь открыть глаза, потому что точно знаю: вновь наступит вчера. Завтра, послезавтра, через несколько дней или месяцев – всегда будет вчера… Моя жизнь разделилась на до и после того, что случилось однажды. Того, что нельзя забыть, того, что было словно вчера.
Медленно сползаю с кровати, скидываю одеяло и, вскарабкавшись кое-как на свою инвалидную коляску, плетусь на кухню. Половина пятого. Ставлю чайник и немного прихожу в себя, начинаю понимать, что наступил новый день. До работы ещё три часа. Это мое время. Я, уже по привычке, сыплю в чашку около двух неполных ложек кофе, заливаю вскипевшей водой. И потом сижу на кухне, курю… Все это время я вспоминаю и думаю, думаю… Обо всем сразу. До того, как прозвенит будильник, мои мысли где-то там, в прошлом.
Мы жили, как многие живут. С мужем Евгением все было: и мир, и ругань со скандалами, и любовь, со страстью перемешанная. Я – тогда ещё полная сил, цветущая двадцатидвухлетняя молодая женщина, оканчивала мединститут, четко представляла свое будущее. Скоро дадут квартиру, и мы с Жекой (как я его называла) из поднадоевшей общаги переедем на свою жилплощадь. Потом я годика за два налажу работу: мне предложили место в городской клинике, как примерной выпускнице. Наконец, сбудется мечта: я – акушер-гинеколог. Видеть, как на свет рождается новая жизнь, да ещё и самой принимать в этом участие – для меня это было не просто целью жизни, а некой необходимостью. Я всегда обожала свою будущую профессию. Жека был строителем, в архитектурный поступил на заочное. Пусть поучится, я поработаю, обустроимся, обживемся, а там и свои детишки пойдут. Я всегда хотела ребятишек, минимум трое. Да и муж был не против, и государство в ту пору многое людям позволяло. Давали жилье, работу… Словом, хорошо было.
Я отработала два года, как на одном дыхании: вскоре меня допустили к роженицам. А потом каждый день я помогала на свет появляться маленьким человечкам, радовалась этому таинству не меньше самих мамочек. Поступила в аспирантуру под руководством сильного профессора. Муж окончательно закрепился на строительной фирме, обещали начальником скоро сделать. Тут я и подумала: пора!
Что я не забеременею с первого раза, мне и в голову не приходило. Но – не получилось. Немного расстроившись, я все же не придала этому особого значения. Но потом – месяц, два, три… Прошло пять лет, а ребенка все не было. Я окончила аспирантуру, с помощью моего научного руководителя устроилась с престижный центр планирования семьи. Какая ирония судьбы: я тысячам женщин помогала родить, принимала роды, а сама – не могла. Жека, теперь уже Евгений Васильевич, начальник строительного отряда, был терпим. Он тоже хотел детей и делал все, что могло от него зависеть. Спокойно сдавал все анализы, проходил обследования, ждал. Хотя к тому времени наша медицина, возможно, не была развита до современных высот, но все, что можно было, мы делали, и результаты исследований были хорошими. И уже тогда мне приходила в голову мысль о какой-то странной несовместимости, может, на клеточном генетическом уровне… Это, кстати, станет в дальнейшем темой моей докторской работы и смыслом всей жизни…
Прозвенел будильник: без пятнадцати семь. В двери послышался звук поворачивающегося ключа – моя сиделка, которую мне предоставили от нашего районного отделения соцзащиты. Хорошая девочка, всегда улыбчивая, приветливая, симпатичная, а главное, пунктуальная. Светочка всегда приходила утором и помогала мне собираться на работу: готовила завтрак, одевала, отвозила меня к НИИ, где я сейчас работала, благо, это недалеко от дома.
– Олеся Станиславовна, Вы уже проснулись!? – так обычно начиналось наше общение. – Сейчас я Вас покормлю. Как настроение?
И дальше шла какая-то милая болтовня ни о чем: о погоде, о растущих день ото дня ценах, о политике (хотя, много ли мы в этом понимаем?) и тому подобное. Через полчаса я, уже сытая, переодетая в привычный серый костюмчик, была доставлена на работу.
– Здравствуйте, Константин Захарович! – по обычаю приветствую я своего коллегу, друга и просто хорошего человека.
– Олеся Станиславовна!? Рад, рад, – всегда отвечал он мне на это. А в то ли удивлении, то ли вопросе я слышала: «Пришла, значит. Я вот все думаю, наступит ли тот день, когда ты все-таки не явишься». Его мысли вполне понятны: возможно, странным, даже необъяснимым покажется тот факт, что женщина-калека, несмотря на довольно приличную пенсию по инвалидности, каждый день «приходит на работу». Но Константин знал, что я буду «ходить» в НИИ, пока смогу. Без моих научных исследований мне и жить-то не зачем. Поэтому в его «полувопросе» всегда слышалась радость и одобрение: «Ты молодец, так держать!».
– Что у нас с нашими эмбрионами?
Далее Константин Захарович рассказывал мне новости и демонстрировал результаты. Наш НИИ заминался ретроспективным здоровьем женщин и мужчин, проводились различные медицинские исследования, делалось искусственное оплодотворение, собирался банк донорской спермы. В общем, моя стихия. Ах, если бы некоторое время назад был такой центр, возможно, все сложилось бы иначе и у меня с мужем…
