Настоящая статья состоит из двух частей: первая - очень беглый и краткий обзор романа, основанный сугубо на моих ощущениях; вторая - небольшой фельетон, придуманный мною по прочтении сочинения Николая Гавриловича. Приятного чтения!
Хочется сказать что-то о романе "Что делать". Это самое желчное из всего, что я пока только успел прочитать. Самолюбие автора, хлещущее ядом из каждой строчки пропитало весь этот бесполезный бумажный кирпич, который принято называть романом. Это не роман и даже не антироман, как его кто-то называет. Это халтура. Ещё ни у одного писателя я не встречал столько нелюбви к своим героям, такую незаинтересованность в передаче правды жизни, такой формальный и прикладной характер самого сюжета, сшитого белыми нитками, который можно вовсе отбросить за ненадобностью. Всё это обман от начала и до конца. Всё это пыль в глаза и туман для "проницательного читателя". Это памфлет, агитка, бредни страшного человека, вещающего из крокодиловой бездны подающиеся под лоском революции, борьбы за свободу и т.п. за роман. Вспоминается фраза: "есть вещи, о которых стоит молчать".
Все эти прогнившие герои, выдающиеся автором, конечно, не за идеальных (по уверениям самого автора), но точно за порядочных людей: Лопухов, Кирсанов, Вера Павловна, главное - Рахметов, все они грязные божки, спасатели, так кажется этот тип называют психологи. Они всё норовят "вытащить из подвала" читателя дурака, закоренелого в своих предрассудках. Они даже считают, что они в полном праве это делать, что это их долг и обязанность, впрочем, здесь герои перенимают животные повадки своего автора. Они рассуждают о любви, они и мнят себя такими людьми, которые единственно и любят, все остальные де дураки и любить не умеют, куда им, проницательным читателям. Но рассуждая так, никто из них не любит. Все ублажают своё эго и амбиции, им нету дела до других.
Вы вдумайтесь, Лопухов подстраивает самоубийство, чтобы не мешать счастью жены с его другом - Кирсановым, но делает это исключительно из себялюбия, чтобы она мнила его свои благородным высшим богом; вдвойне желчно, что это подставной суицид; ладно Вертер - убился, так никому хотя бы не морочил голову, а Лопухов, что вы, посмотрите, на этого нового "порядочного человека". Все герои погрязли в бесконечных расчётах и ничего не чувствуют. Они думают, что чувствуют, обманываются этим. Но это ещё не так страшно. Страшно то, что это их скотское гнойное благородство, как яд захватывает умы, выдаётся за благородство истинное. Мы и сегодня видим этих Лопуховых и Верочек, которые обкладываются мебелью в своём персональном комфорте в уютном ЖК, занимаются йогой, саморазвитием, проводят с психологами больше времени, чем друг с другом, пьют два раза в день лавандовый раф, занимаются предпринимательством, спят на раздельных кроватях, не имеют детей. Эти Лопуховы и Верочки напрочь забыли своих родителей. Для них это, вероятно, подвал. И в самом романе нам сообщается только о родителях Веры, остально вскользь. Но, когда подвал покинут, дальше родители уж не нужны, они остаются на задворках. Этот треугольник: Л, В, К напоминает мне героев ХХ века - персонажей фильмов Бергмана и Антониони - несчастных и запутавшихся в своём эгоизме. И такие новые люди на полном серьёзе подаются автором как моральный ориентир.
Не Рахметовых, которые спят на гвоздях, мы видим сегодня, а, например, таких свободолюбивых персон, как Дарья Трепова. Я доселе считал Салтыковского Иудушку исчадьем ада, но по сравнению с этими кадрами, Иудушка божий одуванчик. Чернышевский - Пелевин XIX века; хайп, резонанс, а всё пусто и только прикрыто витиеватым туманом. Герои Мамлеева в говне, сперме и крови человечные чем эта бесовщина. Русский Майн Камф. Зачем оно надо? Вдвойне и досадно, и глупо, что наш амбициозный Владимир Ильич боготворил этот роман. Тут я уже воздержусь от комментариев.
Я ни в коем случае не умаляю таланта, ума, эрудиции Чернышевского, но только хочу заметить, что направлено всё это не в ту сторону - против самой жизни. И к морали у меня нет претензии. Разве романы Бальзака или Флобера блещут моралью? Но при этом они не против жизни. Всякий фанатизм плох. Людей подобных Рахметову не может быть много априори.
__________________________________________________________________________________________
Деспот-свобода
Положим, есть некто господин N. Положим также, что господин N с детства был одарён неумеренной любознательностью и к 30-ти годам развился совершенно, преуспев в таких областях, как: математика, геология, химия, физика, этнография, история, литература, филология, философия, фольклористика, экономика, риторика, сценическое мастерство, живопись и проч. Положим ещё, что Господин N ознакомился со всеми важнейшими первоисточниками означенных дисциплин на языке оригинала, что он также освоил 6-7 языков и свободно владеет ими, как то: немецкий - философия; французский - литература, мемуаристика; латинский - медицина; английский - политика, экономика; иврит - чтение талмуда; арамейский - для египтологии, чтения манускриптов и древних текстов. Положим (уже как-то становится фантастически много этого "положим"), что господин N был чрезвычайно даровит, прочёл около 2500 книг, и, пускай, и не имел диссертации по каждой означенной выше дисциплине, но разбирался в них с учёностью и видом знатока. Пускай, также он знал множество первоисточников на каждый период истории, пускай наравне с Пинтуриккио он знал и ещё с десятка три-четыре возрожденцев на каждый регион Италии, пускай, наравне с Августином и святым Бернардом были знакомы ему труды и их менее известных соратников, пускай, он разбирался в шумерской клинописи, хоть и не был специалистом по Урарту или Мидии (в защиту господина N возражу: а много ли вообще в мире специалистов по Урарту?), пускай он знал германские и латинские языки, хотя, конечно, от него и ускользнули полсотни других мировых языков, но что тут поделаешь... не всё же в конце концов дано познать человеку за его короткий век, пускай умел играть он на десяти инструментах за раз, переводил Mein Kampf на иврит, и, наоборот - талмуд на немецкий, пускай он обсосал как кость всю западно европейскую мысль, изъездил полмира, знал каждую улицу в Брюсселе, хоть от него и ускользнул азиатский колорит, а может и русский?! А впрочем... к чему я это всё...
Вот господин N развился почти в совершенстве и к 35 годам имел весь вышеозначенный опыт. И тут вдруг ему сделалось бездонно скучно. Нет, нет, я, разумеется, не хочу сказать, что господин N подступил к неким пределам знания и познания (в самом деле, какие такие могут быть пределы у этакой необъятности, чьё имя - жизнь?), однако, Господину N так показалось. Впрочем это не означало, что весь мир в глазах господина N исчерпался в своих познаниях, поскольку оставались ещё десятки тысяч комментариев на первоисточники, оставалась почти неизвестная Азия, Океания, Латинская Америка, Центральная Африка, оставались археологические раскопки в Иране и Грузии, оставалось рыболовецкое мастерство и швейное дело, оставалось поварское искусство, зельеварение, алхимия, трактаты герметиков, песнопения акынов, премудрости манихейцев, социальные неурядицы в южной Африке, бытование эскимосов в Аляске... словом, такие затёртые и малоизвестные категории знания, которые обыкновенно остаются самыми последними в "Своей игре" и, на которые затрудняется ответить даже сам Вассерман... Иными словами, при большом желании, можно было постараться засунуть свой нос, куда угодно, буквально, куда глядят глаза, но, видимо, господин N был не очень уж любопытным, видимо, он просто хотел казаться таким. Но в этом в сущности и нет ещё никакой беды, ибо любопытство со временем, как и всё, угасает. Судьба N - судьба типичного любознательного интеллигента. А потому, пока нет надобности осуждать его без причины. Исчерпалось познание... право, что это в самом деле за анекдот. Эдак у Ньютона, Да Винчи, Лейбница, Паскаля не исчерпалось, а у господина N исчерпалось... но не будем поспешно винить нашего героя.
Беда возникает потом. Постепенно в господине N зреет настоящая мания, мысли роятся в голове, как мухи, его окутывает жажда... он неумолимо и со всей твёрдостью решает, что его судьба (судьба любознательного интеллигента) должна стать судьбой всякого порядочного человека, иными словами, господин N решает, чтобы всякий человек на земле также, как и он неминуемо "исчерпал знание" да и при том, чтобы это сделалось высшей целью всего человечества. Хотя, о том, кто он такой, чтобы ставить цели всему человечеству, и хочет ли вообще этого человечество, он, разумеется, не спросил. Но это и не надо. Это ж и так ясно, как дважды два четыре. С высоты своего полёта господин N уже всякого определил, всякому придумал занятие, всё расписал. "Вот крестьяне разбирают и играют Генделя в шесть рук, вот помещики читают в оригинале Ницше, вот хуторские поселенцы осваивают дзен буддизм", - думает про себя господин N и потирает ладошки. А хочет ли того простой мужик, мещанин, помещик, сирота, уличный бедолага, хочет ли он этого, господин N себя не спросил.
Но в его голове уже готов план. Всё решено. Вопрос лишь в сроках. И скажите мне теперь, чем же этот порядочный господин N отличается от Салтыков-Щедринского Угрюм-Бурчеева, который пытался засыпать реку? А ведь ещё одна беда в том, что наш то господин N считает себя на сто голов выше Угрюм-Бурчеева, что наш герой в сущности и протестует против этого закоренелого деспотизма, не замечая, как сам противопоставляет ему тот же деспотизм, но уже с другой стороны - на блюдечке интеллигентности, самообразования, самопознания и проч. Господин N убивает людскую тупость своей якобы умной, начитанной тупостью, но, увы, как её не наряжай, а тупость всегда останется тупостью. Господин N слишком понадеялся на свои силы и решительно пренебрёг законами природы: ему совершенно до лампочки, что Кант и Фейербах крестьянину сгодится лишь для поклейки окон или, чтобы вытереть их умствованиями свой закоренелый зад; ему плевать, что простым бабулям ненужен ни Ламарк, ни Фридман, ни Гейзенберг, как плевать ему на то, что человеку не под силу остановить реку или сдвинуть гору. N движим одной только манией, огромным закоренелым железобетонным эгоизмом, который несётся как поезд и сшибает всё на своём пути.
"Блажен, кто смолоду был молод". Читатель, не впадай в ереси, не кичись знанием, не презирай людей, не повторяй судьбу господина N, не обманывай жизнь, иначе жизнь обманет тебя. Не иди напрасно против закона жизни. Не засыпай неисповедимые пути Господни мусором своей гордыни.