Леонид Константинов
Казанские новокрещены – это совершенно другая категория служилых людей. Почти все они участники Ливонской войны и по статусу близки к малопоместным провинциальным дворянам. Оклады таких новых удомельских помещиков колебались от 10 до 23 обеж. Некоторые из них уже имели земли за службу в других частях Бежецкой пятины: в Никольском в Раю, Михайловском и др. В рамках той же кампании отдельщиком подьячим Василием Коломенским казанцам выделяются земли в соседних с Удомельской волостью погостах – Ворожебском, Поддубском. Например, в Покровском погосте в Поддубье (ныне Удомельский г.о., Тверская обл.), в волости в Залисьи дается оклад новокрещену Сергею Тебиеву.
Третья волна раздачи пустующих земель в поместья связана с масштабной эвакуацией из Ливонии Юрьевских новокрещенов (татар из гарнизона г. Тарту (Эстония)), говейских казаков (гарнизон крепости Говье (Гауйенский (Адзель) замок)) и детей боярских, помещиков и казаков «Немецких городов». Отдельщики Михаил Шишелов и подьячий Петр Шелепин по указу царя и приговору Боярской думы испомещали в Удомельской волости преимущественно за счет бывших поместий астраханских мурз, не розданных казанским новокрещенам в 1571-1572 годах. О состоянии удомельского края 1582-1583 годов подробно описано в «Писцовой книге Бежецкой пятины» князя Ф.М. Ласкирева:
«В Удомелской же волости порозжие земли, что оставались за роздачею у Астороханских Тотар и у новокрещенов и у всех помещиков по старым книгам, что были деревни и починки, а ныне пустоши».
«Да в Удомелской же волости порозжих земель 89 пустошей безъимянно, сыскати про них некем, не помнит нихто. Пашни лесом поросло».
«И всего в Удомелской волости за детми боярскими и за новокрещены, за старыми помещики и за Юрьевскими новокрещены за новыми помещики и за Говейскими козаки, и в порозжих землях (живущих селений 18, пустых 680)».
Русское правительство после поражения в Ливонской войне не обладало достаточными ресурсами: ни земельными, ни финансовыми, ни организационными для выполнения взятых на себя обязательств перед своими служилыми людьми, поэтому у тех немногих новгородских детей боярских, что начали получать поместья в Удомельской волости вместе с казанскими татарами, «те поместья велено взять и в роздачу роздати». Известно, что после оставления Ливонии в Бежецкой пятине размещено девять юрьевских новокрещенов и 55 говейских казаков. Эта часть гарнизона крепости Говье и оказалась в удомельском краю.
«А по памяти за приписью дияка Ондрея Щелкалова у Олексея Мозовского то поместье велено взяти и в роздачю роздати, а его велено испоместити, где приищет… А то его поместье по боярскому приговору и по памяти за приписью дияка Ондрея Щелкалова велено отдати для усадища Говейским козаком и новокрещеном Данилку Козанцу с товарыщи 54 м человеком».
Интересно, что в говейские казаки записан молодой удомелец Гаврило, сын казанского новокрещена Осипа Булгакова, как «поверстанный в рассылочную службу». Однако опустевшие поместья не могли прокормить ветеранов Ливонской войны и их семьи, и они были вынуждены служить. Поместья продолжают пустовать, о чем написано в «Обыске в августе 1586 года свободных земель и незаконных владений в Никольском погосте в Удомле Бежецкой пятины»:
«...а которые были государевы порозжие земли в Удомельские волости, и государев отдельщек Михайло Иванович Шишелов да подьячей Петр Щелепин 91-го году, переписав, те государевы порозжие земли роздали в поместье Юрьевским новокрещеном и Говеиским казаком; а иные, господине, пустоши лесом поросли, а знатцов на них нет, и сказати про них никому; и того, господине, не ведаем: Юрьевские новокрещены и Говейские казаки те пустоши пашут ли и сено косят ли и владеют ли ими или не владеют, – того не ведаем. То господине, наши и речи по государеву цареву и великого князя крестному целованью.
А обыскные книги писал Никольской дьячок Удомельские волости Ярофейко Фалелеев».
Категория «татары» в документах того времени, наверное, самая сложная группа стратов*. В новгородской земле появились «тотарове крымские, и нагайские, и азовские, и турские, и кизылбашские, и Арипские земли всех пятин». В Удомельской волости получил поместья кабардинский князь новокрещен Тимофей Аталиков, крымский новокрещен Иван Арыков и др.
В 90-е годы XVI века русское государство начало потихоньку приходить в себя после опричнины и изнурительной Ливонской войны. Удомельские новокрещены еще сохраняли корпоративное единство, т.е. деление по происхождению на астраханских, казанских и иных татар. Однако под воздействием православного окружения уже во втором поколении совершенно обрусели, хотя часть новокрещенов еще упоминалась с прежними мусульманскими именами, а другая группа имела русские имена и отчества.
Жизнь и быт новокрещенов мало отличались от новгородских служилых людей. Как правило, поместье состояло из «горенки на подклетах» или «избы наземной», бани, житницы, конюшни да хлевов. Однако новгородские дети боярские еще в начале VXI века воспринимали татар как инородную группу и нередко обвиняли в излишнем насилии над крестьянами, что, разумеется, больше было связано не с фактами, а с религиозными и языковыми отличиями.
К 1606 году среди служилых татар в Новгороде насчитывалось 197 новокрещенов и 48 мусульман. Перешедших в православие в документах разрядного делопроизводства записывают в одной категории вместе с сослуживцами, кто остался верен исламу.
Сохранилась грамота, жалованная 26 июня 1592 года новгородским митрополитом Варлаамом удомельским новокрещенам, «прихожанам храма Димитрия Солунского на озере Островня [Островно] Григорию Сюстееву с товарищами». Они просили митрополита о предоставлении льгот их приходской церкви, которая «стоит пуста, без пения больше деи полутретьятцать лет».
Летом 1602 года в Новгороде по грамоте царя Бориса Федоровича Годунова начали собирать «из всех новгородских пятин детей боярских и новокрещеных татар» для встречи в Ивангороде и Новгороде датского принца Ханса (Иоганна (Ганса) Шлезвиг Гольштейнского (9.07.1583 – 28.10.1602)). Русский государь замыслил очередной брачный проект и хотел выдать свою дочь Ксению Годунову за брата датского короля Христиана IV.
В грамоте царь писал воеводам, чтобы собранные по спискам дети боярские и новокрещены «имали собою лошадей лутчие и платье золотное и цветное, и были б людны и коны и нарядны и цветны… А которые… к вам в Новгород тотчас не будут и тем от нас бытии в великой опале и в казни и поместья у тех нетчиков со всеми животы и с хлебом велим поимать и роздачу роздать тем детем боярским которые к вам в Новгород тотчас приедут».
Собранные накануне приезда датских гостей удомельские татары были поверстаны в рассылочную службу. В этом, самом полном и раннем, списке новгородских служилых людей в особом разделе записаны новгородские татары и новокрещены Бежецкой пятины. Среди них «Новокрещены ж 108-го году»: татары казанские Иван Бахтеев, Микифор Баичурин, крымский татарин Иван Арыков. Среди новиков дети удомельцев Васка Сергиев сын Тебеев, Илейка Баичурин, Данила Уразлеев, Янсуба Еналеев и др. Следует отметить, что в списках упоминаются и татары, которые получат поместья в Удомельской волости уже после Смутного времени. Они и станут родоначальниками известных дворянских родов Вышневолоцкого уезда Тверской губернии: новокрещены Ондрюша Елманов, Мурат Чарымов, Ахмет Ахматов, а также среди новиков неслужилых с отцовских поместий «Ивашко да Фетка Фомин Аракчеева».
Из новгородских татар был организован особый отряд, наподобие приказа с головой, назначавшимся из состава членов государева двора. Головой татар служил Иван Иванович Шеремет Отрепьев из угличских детей боярских. У них был свой учет. Например, верстание татар всех пятин новыми окладами в 1606 года был осуществлено в особой десятине. А.А. Селин пишет:
«В качестве приправочного материала для верстания татар Бежецкой пятины были также присланы не только десятня 7112 г., но и список верстания новиков в 1603-1604 гг. …Среди новиков десятни достаточно много детей тех татар и новокрещенов, которые получили поместья в Удомельской и Суглицкой волостях в 1570-1580 гг. Это дети удомельцев Осипа Булгакова, Федора Карамышева, Макара Едигерева… В десятне упомянуто 197 служащих новокрещенов (из них 27 новиков), кроме того, 14 недорослей и один больной, жившие в поместьях своих братьев.
…Можно утверждать, например, что между 1582 и 1602-1605 гг. значительная часть татар конвертировалась в православие, однако прямые указания на это часто отсутствуют, в связи с чем в составленной базе данных наверняка есть дублирование. Скорее всего, одним лицом является Бекбулат (1582) и Данило (1605) Уразлеев. То же касается братьев Тобыча и Девлеткильдея Курманалеевых – в документах 1602-1605 гг. упоминаются дети Василия и Семена Курманалеевых, все с христианскими именами, но утверждать наверняка, что Тобыч и Девлеткильдей – это Василий и Семен, серьезных оснований пока нет».
В десятне упоминается поместье (342 четверти), где были испомещены сразу шестеро татар Аракчеевых: «…Олешка 12 лет, Иев 9 лет, Степанка 8 лет Фомины дети Аракчеева… з братьею с Ивашком, да с Феткой, да с Васкою… А Ивашка, да Фетка, да Васка служат».
Начавшаяся в конце 1604 году Смута в Московском государстве лишь частично коснулась новгородских служилых людей. Некоторые их них участвовали в сражениях против войск Лжедмитрий I в составе правительственной армии. Позднее, когда на русский престол взошел Василий Шуйский, часть новгородцев, опять же на стороне Московского правительства, билась под Калугой, Тулой, Болховым с войсками Лжедмитрия II. Однако уже в 1608 году боевые действия дошли до новгородских земель, в т.ч. и Удомельской волости. К этому времени гражданская война в значительной мере изменила облик корпорации татар: численность их уменьшилась в разы они объединились и уже больше не делились на казанских, черкесских и иных татар. Не располагая прочными связями в Новгороде и не имея доходов с поместий, опустевших от голода и разорений, новокрещены, как и другие категории служилых людей, если появлялась возможность выбора, легко переходили к более сильному и щедрому правителю. Поэтому не удивительно, что большинство новгородских татар в 1609 году целовало крест Тушинскому вору и пополнило его отряды.
Интересна судьба новокрещенов Удомельской и Суглицкой волостей. Они потеряли связь со своими поместьями и перешли на положение кормовых, т.е. получавших хлебное и денежное жалованье в Новгороде. Все они были сведены в один небольшой отряд новгородских йомышлы татарлар (служилых татар) и защищали правительство Новгородского государства, союзного шведам.
В марте 1613 года русские подданные шведского королевича собирались в сотню князя Ф. Черного-Оболенского в Старой Руссе для подкрепления отряда полковника Э. Горна. Однако сражаться пришлось не с украинскими казаками, и через три месяца по требованию Карла Филиппа 300 человек новгородских служилых людей, в т.ч. часть новокрещенов, были брошены под стены крепости-монастыря Тихвина против «полку князя Семенова-Прозоровского». Из этого отряда «из Новогорода от немцев на Тихвину» отъехал новокрещен Яков Иванович Бахтеев (помещик Никольско-Удомельской погоста) и присоединился к князю С.В. Прозоровскому, а затем защищал монастырь от шведов и литвы. Чтобы предупредить бегство новгородских дворян и татар на московскую сторону, генерал Я.П. Делагарди приказывает брать с каждого «поручные записи».
Выступая как особая группа служилого сословия, новгородские татары столкнулись с тем, что шведская оккупационная власть с 1614-1617 годов начала с ними диалог отдельно от русских. После разгрома казачьего войска князя Д.Т. Трубецкого, пытавшегося в 1614 году отвоевать Новгород, удомельские новокрещены, потерявшие поместья, получают земли на тех территориях, которые контролировала шведская администрация. Большинство помещиков из татар больше не вернется в удомельские края.
В 1616 году по окончании Дедеринских переговоров шведские власти силой принуждали новгородских новокрещенов присягать королю Густаву Адольфу, новому претенденту на русский трон. А.А. Селин пишет:
«По словам одного из выходцев на посольский стан в Тихвин, в Новгороде в то время стояли "правежи великие, от этих правежей новгородске новокрещены целовали крест, а татарове шертовали 13-го ноября" королю, "а приневолил их целовать крест, уграживая твой государев изменник Тимоха Хахин". Вышедшему в московский стан вместе с княгиней Агафьей Одоевской попу Федору "…приказывали… новокрещены Иван Муралеев да Иван Тонаев с товарыщи дватцать шесть человек, которые целовали свейскому королю крест, а татарове шертовали неволею, что де после того целованья целовали они новокрещены крест, а тотаровя верились по своей вере, что им служити и во всем прямити царскому величеству, свейского де короля в подданстве быти не хотят". Позднее новгородские татары разделились: часть их них отъехала на московскую сторону, …а часть осталась на службе шведскому королю. Танаев и Охкобяков уже летом 1617 г. били челом о вспомоществовании, утверждая, что перед передачей Новгорода Москве они "…покиня в Новегороде жон своих и детеи со всеми животы и после де их неметцкие люди жон их и детей мучили на пытках огнем жгли животы их все поимали и хотели жон их и детеи свесть с собою в свою Неметцкую землю на поруганье"».
Местные предания с. Котлован сохранили имя «татарина крещеного Юшки». Связаны они с резней, которую устроили украинские казаки в декабре 1612 году в Липенской волостке. Волостное с. Липны и его окрестности были ограблены и сожжены, оставшиеся в живых люди прятались по лесам. Село Липенский Котлован опустело. Вот тогда, исполняя волю Пресвятой Богородицы, финская девушка нашла крещеного татарина Юшку и вместе с ним начала собирать беглецов и уговаривать их вернуться в родные края. Казалось бы, спустя 400 лет все герои тех событий стали легендой, однако в списках новокрещенов Бежецкой пятины на 1602 году упоминается Юшка Некрасов. Возможно, именно он и стал героем местных преданий.
По окончании Смутного времени удомельский край совершенно обезлюдел. К 1618 году здесь, как и в Суглицкой волости, не осталось ни одного помещика-татарина. Служилые новокрещены, как и русское дворянство, на то время не были жестко привязано к одной территории.
Вскоре опустевшие земли в Удомельской волости раздаются новым помещикам за службу. Среди них есть и новокрещены: Аракчеевы (1639), Елмановы (1647), Чиримовы (1665) и др. В «Генеалогии господ дворян Тверской губернии» на 1869 год среди 140 дворянских родов Вышневолоцкого уезда достаточно большой процент имеет татарские корни: Абдулаевы, Агашевы, Ахматовы, Еналгычевы, Еналеевы, Кутлашевы, Тимиревы, Улановы, Чекменовы и др.
Спустя 200 лет вышневолоцкие дворяне помнили о своих татарских корнях и крепко сохраняли родственные связи. Так, в исповедальной книге храма Воскресения Христова с. Котлован за 1790 год упоминается семья богатых землевладельцев обербергмейстера Григория Никифоровича Клеопина и жены его Анастасии Александровны (урожд. Мордвиновой). Они потомки знатных татарских родов, как и проживающая у них племянница – 22 летняя княжна Авдотья Андреевна Девлеткильдеева. В «Обыскных книгах» за 1571-1571 годы в Удомельской волости упоминается помещик Баубек Девлет Килдеев (Девлеткилдеев), который относился к выходцам из Золотой Орды: «первый рода их предок князь Кранчей». Княжна Наталья Ивановна Девлеткильдеева стала женой П.А. Аракчеева, младшего брата самого известного уроженца нашего края А.А. Аракчеева (потомки крещеного татарина Аракчея Евстафьева).
*Страты – некая общность, характеризуемая единым стилем жизни.