Сыну шестнадцать лет, дочери семнадцать. Родители сказали: «У нас времени нет. У мамы срочный отчет, у папы завтра командировка, нужно помочь бабушке и дедушке выкопать картошку. Так что, ребята, собирайтесь».
Дочь вытянула руки, на пальцах длинные ухоженные ногти: «Не собираюсь ради их картошки ногти свои уродовать. Я столько старалась – никуда не пойду».
Ее слова почему-то не вызвали у родителей раздражения, будто так и надо.
На сына насели: «Поторапливайся, они уже, наверное, на огороде».
Сын возмутился, что не мешало бы заранее предупредить. Планы у него на сегодня.
Отец прикрикнул: «Нечего важничать. Планы у него! Главный план – бабушке и дедушке помочь. Быстро собирайся»!
Мать сказала, что старые штаны в ванной ждут, и старая футболка: «С собой возьми, там переоденешься».
Сын понял, что сопротивляться бесполезно. Да и отца лучше до гнева не доводить – худо будет.
Пришлось подчиниться.
Нехотя собрался, на лице, мягко выражаясь, неудовольствие.
Пришел к «старикам». Они очень обрадовались. Бабушка улыбнулась: «Вот и помощь подоспела».
Внук молча работал, на бабушку и дедушку не смотрел.
Дед не выдержал: «Что с тобой? В школе все хорошо? На себя не похож».
Парень буркнул, что все хорошо.
Собирает картошку в ведро, спина быстро устала, хотелось встать и уйти.
Решили немного отдохнуть, присели на перевернутые ведра, и дед снова поинтересовался, все ли у внука хорошо?
Парень зло сказал: «Не понимаю, зачем вам столько картошки? Вам бы мой отец купил пару ведер на рынке, ели бы. Зачем мучиться»?
Бабушка ответила, что всю жизнь картошку выращивали, привыкли. И своя картошка, вкусная, покупать не надо.
А внук почувствовал раздражение: «Рабство это, глупое рабство! Человек с годами лучше быть должен, а вы не понимаете. Насажали, как в колхозе, и спину гнете. Надо на земле работать – цветы посадите».
Дед побагровел: «Так, нас с бабушкой учить не надо, понял? Лучше уходи».
Бабушка вздохнула: «Иди себе, иди, сами справимся».
Парень гордо выпрямился, пнул ведро и пошел со двора – с грязными руками.
И не видел, как бабушка слезы вытерла.
Остановился на улице, прижался спиной к забору. Что же делать? Домой рано, да и «старики» родителям позвонят, отец может такое выкинуть, что до конца года не забудешь.
Постепенно успокаивался, злость уходила, на душе становилось ясно.
И подумал: «Отними у них картошку, и что будет? Тосковать будут. Привыкли».
Рассердился на себя, что сдержаться не сумел.
Переступил через самолюбие, вернулся. Дед и бабушка по-прежнему возились на огороде.
Внук подошел: «Извините, не хотел обидеть».
И стал помогать.
«Старики» молчали. Дед подумал, что у подростков бывает такое, не виноваты они – особенность возраста.
И бабушка подумала, что мальчик у них добрый, хороший. Ну, наговорил лишнего, с кем не бывает?
Закончили, дед костер развел, чтобы получилась печеная картошка. Бабушка принесла из дома соль.
Снова сидели на перевернутых ведрах, разламывали черную горячую картошку, ели. Щеки и руки были в саже.