Представьте. Тайга. Россия. Красноярский край. На берегу Ангары притулился забытый богом поселок на пять тысяч человек. Добираются до Мотыгина на трех паромах - через три переправы. Покосившиеся избы и бараки. Густой, дурманящий кислородом воздух - смесь мазута с тайгой. И странный мотыгинский театр. Драматический. Уместный, как метро в Магадане.
Первых театралов сюда доставили в 30-е годы под конвоем. Отчего появилось четыре «театра» сразу (они назывались Дом культуры). Причем суровые лесорубы и добытчики золота так увлеклись искусством, что разные концы Мотыгина мерились, бывало, не мордобитием, а чья самодеятельность круче.
Наконец, в начале 90-х местный режиссер Анатолий Быков уговорил власти создать в деревенской России первый драматический. И в богом забытый край через переправы и колдобины поехали театральные знаменитости - увидеть то, чего быть не может: таежных лицедеев.
Среди залетных гостей оказался и молодой питерский режиссер Дмитрий Турков. Взволнованный Ангарой и «настоящей Россией», он остался жить в Мотыгине. Вместе со своими питерскими друзьями-актерами он решил сделать деревенский театр по-настоящему знаменитым. И Мотыгино заодно.
«Мы будем настойчиво двигаться в сторону нашей мечты - сохранение театра и возрождение Мотыгино», - напишет он пылко в интернете.
Культурная жизнь действительно закипела. Постановки, аншлаги, театральные премии (кроме краевых, два попадания в лонг-лист престижной «Золотой маски»). О таежной труппе заговорили в столицах, сюда поехали журналисты, съемочные группы. Планировалось открытие международного центра и даже учреждение мотыгинского фестиваля...
Все рухнуло драматургически идеально. Однажды режиссер попытался отремонтировать туалет. Единственный унитаз в театре.
И закрутилась эта фантасмагорическая история.
ВО ВСЕМ ВИНОВАТЫ НАГГЕТСЫ
Как-то на дверях театральной уборной появилось объявление: «По-большому не ходить!» Виной тому канализационная труба, установленная криворукими сантехниками при последнем ремонте.
Замученные бытом актеры решили действовать. Благо проблем с перестройкой санузла быть не должно - рассудили они. Нужно-то всего 300 тысяч рублей. Да и зрителям надо туалет поставить: негоже после высокого «быть или не быть» бежать на улицу в деревянный скворечник.
Что в таком случае делает горожанин? Идет в администрацию.
Этот поход артистов оброс мифами и легендами.
- По слухам, дело было так, - рассказал мне мой новый приятель - бывший местный чиновник, которого эта история сильно забавляла. - Просто питерцы наггетсами отравились. Спасибо Богучанской ГЭС, Ангара зимой промерзать перестала. Пару месяцев в году отрезаны от материка. Свежих продуктов мало. Вот и прихватило артистов. А в туалете «по-большому» нельзя. Психанули городские, пошли жаловаться... И к кому - к главе района (усмехается).
- А к кому еще идти? - удивляюсь.
- Люди даже фамилии его не помнят, - машет рукой. - У нас же через год-два - новый. А такие объявления на сортирах в наших школах давно висят. В музыкальной и спортивной вообще туалета нет. Но никто на рожон не лезет. В провинциях какие обычаи - у начальства спросят осторожно: «Денег нет?» Те эхом: «Денег нет». И ладно. Ссориться никто не хочет. Городок маленький, все за свои места держатся... Вон, музыкальная школа лет пятнадцать просит детишкам поставить туалет. Ну как просят - намекают раз в пять лет. В итоге посреди XXI века маленькие дети в 30-градусные морозы бегают в скворечник. А режиссер ваш Турков, значит, решил все исправить?! Я тебе так скажу - у него изначально не было шансов...
- Почему?! - начинаю волноваться. - Это же просто унитаз! Неужели сложно починить?
Чиновник расхохотался.
- То есть, получается, - вдруг стал серьезным он, - мы тут десятилетиями ничего сделать не можем, а он р-р-раз и в дамках?! Э-э-э, брат, шалишь! Не понимаешь ты Мотыгина...
- Ага, такие вы тут загадочные, - ворчу.
И, заинтригованный, иду к главе.
КТО ЗДЕСЬ ВЛАСТЬ?
Пустой кабинет. За окном стаи бродячих гигантских собак - похоже, помесь лаек с волкодавами. Евгений Габрат сидит за пустым столом, все его вещи вынесены. Он четвертый глава Мотыгина за десять лет. Завтра в отставку. В поселке судачат: а не сгубил ли главу злосчастный туалет?
При слове «Турков» Габрат вздохнул и посмотрел на меня с тихой мукой.
- Раньше в нем все было по-людски, - сказал он. - А тут как-то пошел я на спектакль «Как Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем». Они на сцену поставили большое корыто. Вроде как лужа. Понимаете, да?! Вроде как упрек (смотрит в окно, где, как назло, выпятилась лужа - нагло так: мол, ха! - я то корыто!). А я тогда все про Туркова понял. Больше в театр не ходил. Пусть Гоголь, пусть сатира, пусть премии театральные, пускай! Но нашему зрителю это неинтересно...
- Что касается унитаза и общежития, - вздохнул Габрат. - Тут такое дело...
И парализовал меня минут на 30. Рассказом, почему решительно нельзя ничего сделать. Законы, инструкции, правила, лимиты. Мол, бюджет дефицитный, ни денег, ни полномочий...
- Я этот бред слушал целый год, - рассказывал мне потом Турков. - И не мог понять - это же нелогично! Вы тут власть. В любой ситуации можно найти решение. Но в Мотыгине словно привыкли, что ничего изменить нельзя. А я не люблю ощущения тупика. Как бы ни блокировали, хоть щель, но найдешь. И я упрашивал, убеждал. Чиновники обещали, но упорно ничего не делали.
- Дима своим упрямством довел наших до белого каления, - вспоминает знакомый чиновник. - Его так долго водили за нос, что он стал тайно записывать разговоры с чиновниками на диктофон. Это были мощные записи. Его унижали: мол, ты кто такой...
- Потом я узнала, что разговоры записывались, - спокойно улыбнулась начальник управления культуры Анастасия Ходько. - И я действительно спрашивала Туркова: зачем вы ходите тут со своим туалетом... Вы кто? Режиссер. Ну и ставьте спектакли, не лезьте в хозяйственные дела. А он все настаивал... Дерзко! У нас не принято так нахрапом. У нас ценится бережное, уважительное отношение друг к другу. Ну поживи, стань своим, и все получится.
- Господи, я просто пытался довести дело до конца и отремонтировать этот чертов туалет! - воскликнул Турков. - У меня просто не было выхода! Они мне его не оставили. Я решил действовать сам...
КАК ТЫ МОГ ОПОЗОРИТЬ МОТЫГИНО?!
Артисты вышли из ситуации по-столичному - через краудфандинг (сбор пожертвований через интернет). В сети появилось воззвание: «Возродим Мотыгино вместе».
«Первым этапом нашего проекта мы обозначили ремонт туалета в театре, - писал в интернете Турков. - Но это только начало. Мы хотим сделать Мотыгино привлекательным местом для преподавателей, актеров, режиссеров и других деятелей искусства. Спасти театр - значит спасти район. В этом заключается наша главная миссия».
Деньги собрали... за три дня.
Причем театр вместо необходимых 300 тысяч получил почти полтора миллиона рублей. На мотыгинский туалет сбросились даже звезды театра, такие как звезда «Левиафана» Алексей Серебряков.
Но вовсе не Серебряков впечатлил Мотыгино. Само обращение к миру потрясло поселок.
Началось все с приезжих журналистов, неосторожно назвавших Мотыгино дырой.
- Чего они обзываются? - нахмурились аборигены.
Затем в репортаже мелькнули курящие за гаражами дети...
Народ вскинулся: в смысле? Они намекают, что у нас дети беспризорники?!
- Этих приезжих актеров проверить бы - кто они? Они ж ходили по деревне, к детям на улицах приставали, - рассказывает мне на остановке бабушка-мотыгинка. - Ну играет ребенок на улице. Им-то что! А тут представьте - подходит мужик к ребенку и говорит: приходи будто бы в театральный кружок. Наши мужики им чуть морды не набили! Кто их знает, этих питерцев, может, они педофилы!
- Мой брат на лесопилке работает, все хотел этого пид... режиссера найти, поговорить, - вспоминает местный работяга. - Обещал прийти в театр и разогнать пидар...сню ломом.
- За что? - уточняю.
- А он же, сука, нас опозорил! Уважать надо людей. А теперь что в округе говорят: Мотыгино - это где на туалет всем миром собирали? Да пошли они! Мы что, хуже всех?!
Поселок злился, хотя у пришельцев все, что не решалось десятилетиями, волшебно разрешалось. В театральную школу, несмотря на сопротивление алкашей, пошли дети. Туалет починила пристыженная краевая власть (даже снабдив театр, простите, вторым унитазом).
- Еще чуть-чуть, и Дима пробил бы другой свой проект - приют для бездомных собак и свою мечту - актерский фестиваль, - сказали мне шепотом в администрации. - И весь поселок понимает, благодаря кому театр перевели в краевое подчинение с достойным финансированием.
В итоге состоялось театральное собрание по случаю этого радостного события.
Из зала: «Эй, это ты Турков? Ты будешь извиняться за туалет?! Как ты мог опозорить Мотыгино?!»
Аплодисменты.
Турков: «Я готов извиниться».
Из зала: «Перед каждым мотыгинцем надо!»...
МЫ ВАМ ЕЩЕ И НЕ ТАКОЕ НАРИСУЕМ
В поселке говорят, точно так же из больницы ушел то ли хороший, то ли вообще единственный хирург. Пришелец из Красноярска проводил сложные операции, за которыми раньше больных везли полсуток до краевого центра. Тоже пытался что-то изменить. С помощью меценатов нашел деньги, привез в Мотыгино высокоточный хирургический аппарат. Но его уволили, как только главный врач заподозрил, что «выскочка» метит на его место...
Мой местный приятель-чиновник, циничный философ, на это изрек:
- И правильно уволили. Таких в провинциях и надо убирать! Ты знаешь, что не трогать Туркова просил сам министр культуры края Зинов? Но питерцев все равно разогнали. Потому что у директора театра сестра - завхоз театра, племянница - литературный редактор театра, муж - реквизитор театра, а зять - сторож театра, и другой работы в поселке нет. И шебутные конкуренты тут не нужны.
- Слушай, но это же гниение, - говорю. - Болото.
Чиновник смотрит с усмешкой.
- Я, - говорит, - сам хоть и местный, но сначала армия, потом долго учился. Отвык от нашего мотыгинского брата. Приезжаю и ржу: здравствуй, родина! Люблю этих балбесов. А Турков нас, людей, не понял, хоть и режиссер. Ожесточился. Пошел на конфликт. Смотрите (показывает куда-то вниз). Видите, мусора по колено? Питерцы как-то устроили акцию - расхаживали по Мотыгину в образе большевиков с баяном, призывали людей на субботник. Говорили: сделаем Мотыгино чище! Почти никто не вышел. А потом выпал снег. И вышел на реку мужик. Целый день вытаптывал на белом-белом снегу километровый ... (член). И вытоптал, сука! Что это значит? А значит это, что к ангарцу на хромой кобыле не подъедешь. Иди его расшифруй! Он за свой век много повидал! Тут в старину золотостаратели проституток с материка завозили и в речках топили. Тут ссыльные в стужу и голод выживали, а «театрики» все равно строили. Мотыгино должно было еще в 70-х погрузиться на дно водохранилища для Ангарской ГЭС, но передумали, а люди до сих пор живут во времянках, без канализации. Это прекрасные, закаленные нашей дурной историей люди. Вы думаете, можете вот так просто приехать и научить, как нам тут жить?! Ну-ну! Мы вам, бл..., еще не такое нарисуем!
- Дело ваше, - вздыхаю.
Мотыгинец смеется.
- Вижу, как ты на нас смотришь - странные мы тут. Обидчивые. И ты не понял ничего. Да, русская глубинка похожа на ведро с раками, при попытке одного вылезти остальные будут тащить его назад. Но это наш мир. Мы сами решим проблемы, без вашего сволочного пиара, суеты и оскорблений, которые вы, городские, выдаете за целительную правду. Я серьезно. Не веришь? Ты зрителя спроси.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Другая цивилизация
- Угощайтесь! - подпрыгнул официант. - Вам блондинку или брюнетку?
- Что?!
- Пить будете?..
Новый режиссер. Новый спектакль, в ходе которого меня вытащили на сцену.
Зал аплодировал. Смеялся. Спектакль шел внепланово уже второй месяц два-три раза в неделю - и аншлаг за аншлагом.
Именно такое искусство обожало Мотыгино.
Пьеса «Калина красная». Молодые актеры копируют Василия Шукшина, Федосееву-Шукшину, Ивана Рыжова, Георгия Буркова...
«Это пьеса? Или плохая попытка переснять фильм и замучить актеров?» - думаешь ты.
Но зал ликовал.
- Зато зрители не мучаются, что хочет сказать автор, - объяснил мне один из актеров. - Не выходят из зала загруженные, растерянные. Они пришли отдохнуть, улыбнуться и уйти с хорошим настроением. У нас есть еще один театр - «Народный». Там уж вовсе самодеятельность. Знаете, на какую пьесу пришло чуть ли не все Мотыгино? О том, как тетушки сидят в баньке и под водочку говорят обо всем - о муженьках, детях, бабской доле... А еще Шукшина у нас любят. Свой он здесь. А еще Чехов, Островский...
В этот момент мне снова позвонил Турков. Служит где-то в Сибири, скучает по Мотыгину. Говорит, собранные деньги власти взять не захотели. Пришлось отдать полтора миллиона на создание такого же деревенского театра в Костромской области.
- Что говорят обо мне? - спрашивает осторожно.
- Разное, - выразительно гляжу на актера.
- Понятно, - вздыхает. - Жаль, что в Мотыгине люди боятся хоть что-нибудь изменить. Нельзя прятать проблемы в себе. Их нужно решать. Сегодня. Сейчас. А там привыкли: пьет в семье отец, бьет - синячки спрячем, никому не скажем. Неужели они до сих пор этого не поняли?
- Питерцы хотели построить здесь свою цивилизацию, - холодно улыбнулся на это местный актер и покачал головой. - Не выйдет.
Занавес...
Автор: Владимир ВОРСОБИН. Из архива «КП»