Глава девятнадцатая.
Клад положен, головою наложен, а кто знает- достанет.
- Э-ге-гей, - размахивая ветками, радостно вопил Пенек, оседлав солнечный луч.
- Не голоси, окаянный! – ткнула в деревянную спину Пенька Яга. - а не то спихну тебя и жизнь всем облегчу.
Но ворчала Яга на Пенька не со зла и без умыслу, а скорее по привычке. Но надо отдать ему должное, повторить его радость от полета на луче хотели бы все. Ну или все. Кощей в расчет не шел, так как начисто был лишён чувств.
Когда, уморившись от бега и жары, друзья достигли края раздорной землицы и прижались к шершавому стволу дуба, укрывшись в его густой тени, Кощей напряжённо следил за скатывающимся к закату Ярилой во все глаза. Упустить последний луч у последнего дерева лишило бы всех возможности достичь Нави, как можно скорее. Кто знает, что еще придумает Морана, чтобы сбить их со следа и не дать проникнуть в свое царство. Знала, а может догадывалась, подколодная, что схрон Финиста у нее под носом, на границы ее царства, а, значит, погибель ее прямо на кончике одной из калёным стрел или же меча булатного. Вот и лютовала и им пути -дорожки заметала. Знала, что найди Витослав отцовский меч со стрелами-не жить ей тогда. Да что там, все понимали, что в последнем луче Яриловом, на краю раздора, их путь к спасению Тридевятого. И, как только луч коснулся тени дуба, Кощей кинулся по нему, не оглядываясь, а за ним, ошарашенные его резвостью и молчанием, товарищи.
- Вот же бестолочь, - с трудом переводя дух, плюхнулась на луч и обхватив его руками, и ногами, Яга.- Ну ладно бы Пенек или там Виталик так глупили, можно было бы понять, но Кощей… чаво молчишь, шкелетина? Слышь-ко, к тебе обращаюсь!
В ответ Кощей, как капитан корабля, стоявший у штурвала, обернулся, прижал к губам палец и вновь отвернулся.
- Ну и молчи, стоеросина, - плюнула в сердцах Яга и оглянулась назад. Шишок, Светява, Витослав и Евсей – все успели. Блаженно закрыв глаза, Яга вздохнула с облегчением и… тут во весь свой деревянный рот заголосил Пенек. И не то, чтобы он как-то напряг своими воплями, ну нравится ему быть наездником, нет - он просто разметал умиротворение на мелкие кусочки. – Ну, погоди, дурья башка, слезу с луча этого в мелкие кусочку покрошу и подожгу тебя, деревяшка безмозглая!
- Ну, вот, - фыркнул Пенек, - когда молчу - плохо, когда кричу- плохо. Хорошо-то, когда будет?
- Когда пугать своими выходками перестаешь,- прошамкала Яга.- Ишь ты, как мчит Ярило.
То, что творило солнце последним лучом, словами было не передать. И красиво, и страшно одновременно. Ярило лучом будто вспахивал и землю, и воду. Попадись ему на пути – порубал бы, что твой меч. Но зато, там, где луч соприкасался с землёй вставали леса и травы, где касался воды, там резвились рыбы невиданной красоты, подставляя под россыпь брызг свои перламутровые спины. Широко раскинулось Тридевятое и казалось ни конца ему, ни края нет, что никогда последний луч солнца не достигнет заката, не доберется до горизонта, но не тут-то было. Едва ворвался он в сумеречную границу между Явью и Навью, как все вокруг изменилось; плодородная земля сменилась скалистыми бесплодными отрогами, где ни травинки, ни деревца, кругом все мертвым мертво. Кощей поднял руку, привлекая внимание друзей и, на мгновенье замерев, спрыгнул с луча на каменистую почву, отпечатав в ней следы своих железных сапог. Оставшиеся на луче его товарищи с испугом смотрели вниз, где Кощей, не раздумывая, пошагал прочь от пути-дорожки луча.
- И-и-эх! – вскрикнула Яга, приготовившись к прыжку, как вдруг луч остановился и превратился в сверкающий столб, по которому вниз соскользнули те, кто надеялся на другой исход. Постояв, сияя, всего лишь один миг, солнечный луч рассыпался сверкающими искрами вечерней росы. Повалившись друг на друга, возмущаясь и охая от ушибов и ссадин вся компания, потирая бока, да шишки на головах, бросилась вдогонку за Кощеем, а тот, взобравшись на пригорок уже исчез из виду.
- Погодь, Кощеюшко,- задыхаясь и поддерживая багровевшую скулу, простонал Шишок, карабкаясь на кручу.
- Вот ведь бесчувственный чурбан,- едва переводя дыхание и спотыкаясь через выдавленные из земли корни и камни, бормотала Светява. Но вдруг ее подхватили чьи-то руки и вынесли на самый верх пригорка, так же неожиданно рядом с ней объявилась Яга.
- Чаво зыркаешь?- усмехнулась она.- Я тоже думала, что чудо приключилось, ан нет. Витославушка да Евсеюшка подмогли. – Да не вертись, как баранья вертячка. Вон они. – Она кивком показала на бегущих впереди Витослава и Евсея.
- А Кощей-то, где?- спросил, вскарабкавшийся, наконец, на вершинку пригорка Шишок.
- Да, кто его знает.- хмыкнула Яга и засеменила вниз.- До того валуна дойдем, а там и посмотрим.
Валуном оказалась Мертвая Голова. Вернее задняя ее часть. Это к ней они спешили, чтобы попасть в Навь, а пред тем должны были отыскать схрон Финиста. Да все впустую. На них глядел пустыми глазницами выбеленный дождями да ветрами оскалившийся череп.
- Вот те на, - опешил Шишок.- Это что же такое?
- Череп,- нахмурившись, ответил Кощей.
- Да видим, что не пятак свиной,- огрызнулась Яга.- И где ж теперь меч да лук со стрелами искать?
- Под левым ухом прятали мы с Финистом,- отозвался Кощей.
- Под левым, под правым,- передразнила Яга.- Таперича ни левого, ни правого уха не сыскать. И Головушка словно из земли выворочана. О том, кто и как умертвил голову я даже не спрашиваю и так всё ясно. Вон,- она показала на шлем, что съехал на одну из глазниц. – знатно пытали. А что, если голова все рассказала…
- Если бы, да кабы, - перебил ее Кощей,- во рту выросли грибы. Морана бы уже изничтожила бы все в Тридевятом. А так выходит, голова молчала, ее и…
- Согласен с Кощеем.- обойдя вокруг головы, сказал Витослав.- Где, говоришь, спрятали батюшкино добро? Слева - спереди или сзади?
- Да, вроде, спереди… или сзади…,- Кощей пытался вспомнить, почесывая затылок.
- В лицо голове смотрели, а ли в затылок? – Яга шумно втягивала носом воздух.
- Ясно, чего там! Тут помню, тут не помню.- вспомнил Евсей фразу из фильма про авантюристов, которую смотрел в детстве, и махнул рукой.
- Чего ясно-то? – фыркнула кикиморка. – Шли-шли, бежали-бежали, а тут мертвяк мертвячный. Ни ушей, ни глаз, ни языка! Тьфу-ты…
- И что дальше? Делать-то чего? – Витослав ковырялся в земле сзади головы, швыряя в разные стороны камни да ветки.
- Может обкопать голову-то вокруг? Лопатой? – предложил молчавший до сих пор Пенёк. – А чего? Дело говорю.
- Себя обкопай, олух деревянный, - сплюнула Яга попавшую в рот пыль, поднятую Виталиком. – Будто бы первый день на земле живёшь. Все что вкруг мертвого, само мертвым становится. Да в руки живым не даётся.
- Так пусть Кощей и копает, он же,- сделал Пень шаг в сторону, - того, Бессмертный, вроде как и не живой, и не мертвый.
- Э, нет,- почесал макушку под шапкой лесовик. - Здесь другая оказия. Все что схоронено в мертвой землице - живым не даётся, а мертвым не откроется. Тут надоть, что-то другое придумать, как схрон достать.
- А вы Василиска покличьте, он достанет. За ним, как-никак, должок,- услышали вдруг друзья и обернулись на голос. В нескольких шагах поодаль на своем роскошном хвосте сидел кот Баюн и умывался, словно только что словил жирную мышь и теперь слизывал с морды остатки еды.
- Баюн! – расплылся в улыбке Витослав, радуясь встрече с мохнатым другом. – Ты каким образом очутился-то тут?
- Опять в сумке у меня прятался? – фыркнула Яга – или свои ходом добрался?
- Своим ходом? Буду я лапы бить, - задрав хвост, кот осторожно пробирался между острых камней, что усыпали землю вокруг Мертвой Головы на полверсты.- На луче добрался, как и все.
- Во даёт, котяра,- ухмыльнулся Евсей. – Не видел я тебя на луче. Я последний его оседлал.
- Глазастый, да? – зашипел на него кот.- Смотри, как бы зрения не лишиться за дерзость.
- Да, ладно тебе, Баюн, - опустил ему на дыбастый загривок ладонь Виталик.- Он же не со зла.
- Да я ничего, - сразу же успокоился Баюн .- Просто я собак не люблю, а от него до сих пор дворняжкой несёт. Ладно, забыли. Давай, доставай, дудку Василиска и дуди, что есть мочи.
- Как это я мог забыть про дудку… так, а где она?- растерялся Виталик.- Я же тогда деревянный был, когда он мне дудку дал, да чешуйку свою, чтобы, значит, я ее вместо щита использовал. У меня и сумки не было, чтобы ее спрятать.- Виталик схватился за голову, пытаясь вспомнить, куда дел подарок Василиска.
- В Пеньке поглядеть надобно, - упёрла руки в бока Яга, выпятив вперёд нижнюю челюсть. – Глядишь, гдей-то в евонных складках и отыщется, ежели не сожрал с голодухи.
- Давай, болезный, выворачивай карманы. – согласно кивнул Шишок.
- Чего это я болезный?
- Так жрёшь без остановки. Видать глиста в тебе сидит,- сделал умозаключение лесовик и подмигнул кикиморке.
- Сидит, ой, как сидит.- подыграла Шишку Светява.
- Да, ну вас,- замахал на них Пенек молодыми ветками.
- Карманы, говорю, выворачивай,- подступил к нему ближе лесовик.
- Да нет у меня карманов,- возмутился Пень богатырский. – Дупла есть, складки в коре есть, а карманов отродясь и не было.
- Но ведь спрятал же куда- то дудочку Витослав, когда в твоей шкуре был! – топнула костяной ногой Яга. – Доставай, кому говорят, остолоп стоеросовый.
- Не знаю я ни про какую дудку и чешую! – возмутился Пень.- Вам надо, вы и ищите, а меня тогда во мне не было. Я тогда человеком был.
Пенек упёрся покрепче корнями в землю и, растопырив во все стороны ветки и веточки, и ощетинился корой, отчего стал похож то ли на ежа, то ли на старую сапожную щётку. Баюн, увидев такое превращение, вздыбился шерстью, зашипел и заплевался.
- Ох ты ж, - оторопел Евсей.- Ну и страшилище!
- Надо же, - почесал затылок Виталик, - а я и не знал, что так можно было. Давно бы уже всех врагов распугал, да разогнал.
- Смейтесь, смейтесь! – обиженно кивал деревянной макушкой Пенёк.- Я ещё и не так могу
- Это-то и страшно.- фыркнула Яга, обследуя каждую складочку в его коре. – Знать бы, куда спрятана дудочка, меньше б мороки было.
И в самом деле, рядом с белым черепом Мертвой Головы, вокруг распущенного зеленью Пня, ползая на коленях, они казались более чем странно. Но время шло, а дар Василиска так и не был найден.
- А дудочка не могла выпасть, когда они телами менялись? – задумчиво спросил Шишок.
- Могла и не могла, - ответила ему из густой заросли кикиморка.
- Енто, как? – высунулся наружу Шишок
- А так, - ответила ему Яга. – Дудочка ведь деревянная, стало быть она в Пеньке и осталась, а будь она костяная, либо глиняная, то вывалилась бы. Но могла и застрять, смотря куда ее Витослав сунул… Погодьте, погодьте! Сунуть он мог ее только туда, куда дотянулись бы руки. Открывай, Пень богатырский, рот!
- Почему, в рот? – не понял Кощей.
- Потому, соколик, что Витослав -человек, пусть даже в Пне. Чтобы руки освободить в прыжке сунул дудку да чешуйку в рот, да и сиганул. А ежели, был бы он настоящим Пнем, то куда бы спрятал, чтобы не потерять?
- Чего тут думать? – отозвался Пенёк. – Среди корней, конечно!
Яга, выбравшись из веток, веточек и корней, засунула руку прямиком в рот-дупло и, вот чудо-чудное, достала и дудочку, и змеиную чешую Василиска. Сунула дудку в руки Виталику, а чешуйку в сумку. Тот, долго не думая, дунул в дудку и заколыхалась земля под ногами, показались огромные кольца змеи, вынесшие на поверхность позеленевший от времени и сырости сундук.
- Ай да, Василиск! Сдержал слово свое, не обманул! – хлопнул себя по коленям Виталик. – Спасибо!
- Долг платежом красен! – отозвался из земных глубин Василиск. Шуршание и дрожь земли тут же прекратились. Кощей, подойдя к сундуку, без усилий, сорвал крышку. На дне, завёрнутый в тряпицу лежал меч булатный да лук со стрелами калёными.
- Держи, богатырь русский! – Кощей протянул оружие Виталику. – Владей, как владел этим твой батюшка, Финист Ясный сокол!
- Ну, всё, хватит, хватит! – прервал торжественный миг вручения меча и лука со стрелами Пенёк. В горле после вторжения саднило, чесалось и ужасно хотелось пить. – Куда дальше- то? Меч и все остальное найдено, что дальше?
- А дальше в Навь,- усмехнулась Яга.- Через Голову. Коли была бы она жива, вошли бы через рот. Отгадали бы загадки и прошли, а теперь только через ухо, вернее, воооон, через то отверстие в черепе. Ох, не подтвердились бы догадки мои.
- Что за догадки?- раскручивал Кощей верёвку, чтобы забросить за выступающую кость.
- Поднимемся, там и посмотрим,- сказала Яга, как отрезала.
- А мне с вами тоже в Навь? – Пень переминался с корня на корень.
- Эх, точно,- озадаченно произнес лесовик.- Ежели он в Навь пойдет, то тащить нам пень трухлявый придется по очереди. В Нави землица мертвая, скрутит корешки и… ага, прощай Пень Богатырский.
- Тьфу ты, напасть деревянная,- поджала губы Яга.- Ладно, стой на дозоре, никого не выпускай и не выпускай из Головушки.
- Даже вас? – опешил Пенёк.
- Даже нас.- ответила Яга и натянула верёвку, по которой на самый верх, ко входу в Навь лез Кощей. – Мало ли какими мы из нее, родимой, выйдем… а ежели, кто приблизится, то тут уж, хочешь- не хочешь, а биться придется.
Пенек согласно кивнул и с тоской глядел, как его товарищи, поднимаясь по верёвке, исчезают в Мертвой Голове, направляясь в самое логово Мораны. Помахав им вслед всеми ветками, Пенёк сел на корешки, облокотившись на белесый череп, и пригорюнился.
Поднявшись наверх, друзья двинулись вперёд по слуховому проходу, прямиком к вратам в Навь. Дойдя до них, покосившихся и приоткрытых, Яга заглянула внутрь.
- Стойте. Сразу здесь и сейчас надо определиться, кто остаётся, а кто идёт дальше.
- Как, то есть? – не понял Шишок. – Ягусечка, чегой-то ты пугаешь.
- Не пугаю я, не пугаю.- почесала Яга бородавку на подбородке. – А по-другому и быть не могло, раз от Мертвой Головы одна костяшка осталась. Привратника нет, факельщиков нет и… того, кто перевезет на тот берег тоже нет.
- А как же теперь?- растерялся Виталик.
- А так… Я встречу во вратах, отгадаешь три загадки пойдешь дальше. Лесовик и кикиморка проводят с факелами до реки. Там Кощей переправит на ту сторону. Одного.
- А я?- насторожились Евсей.
- А ты… достанешься перевозчику, как плата.
- Как то есть? – нервно выдохнул парень.
- Вот так. Победит Витослав Морану, все вернемся. Не победит- значит, считайте не зря жили.- ответила Яга и вперила в Виталика, ставшие вмиг белёсыми, пустые глаза. – Пока ещё я одной ногой в этом мире, возьми, Витослав, мою суму. В ней найдешь то, что тебе поможет там.
Яга сняла с плеча холщёвую сумку и опустила на пол. Ее примеру последовала и Светява.
- В моей котомке найдешь веточку, котелок-варенок, если испугаешься, всяко может случиться, - не дала кикиморка возразить Виталику,- и надумаешь в свой мир вернуться, веточкой закрутишь воронку и прыгнешь. - обняв бывшего муженька, кикиморка шагнула за грань, следом за Ягой.
- Вот, Витославушка, - повиснув на нем, всхлипывал Шишок. – Для этого готовили тебя. Не посрами землицы русской. Бейся за Тридевятое не на жизнь, а на смерть.
Когда и Шишок, и Светява, и Яга скрылись, Кощей положив Виталику на плечо руку и ничего не сказав, только указал пальцем на Евсея.
- Но ведь он же друг, а не плата… - Виталик понимал, что этот шаг его и Евсея будет последним. Назад дороги не было. Испугаются - погибнет Явь, а вместе с ней и его, Виталика, мир. Не струсят и дойдут до конца, значит, не зря прожили свои жизни.
- Не жалей, Витослав,- улыбнулся Евсей. – Батюшка всегда говаривал, что, если есть за что отдать свою жизнь, не раздумывай ни секунды. – Евсей обнял Виталика и последовал за Кощеем. Оставшись один, Витослав минуту поразмыслив, рванул на себя воротину.
- Погоди,- он обернулся и только сейчас понял, что Баюн остался с ним.
- Что, котейко? Вместе до конца?
- А я ведь говорил, что ещё не раз тебе пригожусь,- поднял Баюн хвост трубой.
- Нет, не говорил.- усмехнулся Виталик, вешая через плечо обе суммы.
- Говорил, мяу!
- Чего-то не припомню, - посмеиваясь, ответил Виталик и шагнул за грань.
- Говорил!- возмутился кот и, тряся высоко поднятым хвостом, как пальмовой ветвью, поспешил за ним.
Продолжение следует...
Понравилось? Ставь 👍, подписывайся и оставляй комментарий.