Никита просто светился от счастья.
На день рождения дед подарил ему велосипед. Новенький, красивый. Ни у кого больше на улице из многочисленной детворы не было такого. Яркая наклейка на раме, изогнутый блестящий руль, катафоты на колёсах и крыльях. На переднем крыле белый световозвращатель – как фара. На заднем – красный, как стоп-сигнал. Круто. Гоняй куда хочешь по пыльным улицам с ямами и буграми. Здесь, в частном секторе, машины ездили редко. Да и то осторожно, на маленькой скорости – из-за неровных дорог. Названия окрестных улиц сохранили старинный колорит, когда-то здесь располагались мельницы. Мельничная, Заовинная, потом 2-я Мельничная, а следом уже более современная Кирпичная.
Ближайший магазин располагался рядом с автобусной остановкой. Она тоже называлась «Мельничная», в честь главной, пусть плохо, но всё же асфальтированной улицы. Во второй половине 90-х, в период бурного роста доморощенного бизнеса, магазином назывался любой ларек, а владелец ларька по праву считался «крутым». Обшитый жестью вагон-дом являл собой зрелище уродливое, но вполне соответствующее веяниям времени.
Оставив велосипед в узком предбаннике, Никита купил хлеба, макарон и сахара, как наказала бабушка. А когда с покупками вышел наружу, то чуть не лишился дара речи. Новенький, красивый, блестящий велосипед… пропал. В панике обежав три раза вокруг вагончика, Никита метнулся на соседние улицы, но и там не обнаружив следов велика, в слезах помчался домой. Бабушка, взволнованная его долгим отсутствием, шла навстречу.
– Баба, велосипед украааали, – захлебываясь от слез и обиды поведал Никита бабушке. – Что делааать? Что я деду скааажу? – мальчишка находился на грани истерики.
– А мы деду не скажем, это же не последний велик в магазине? – проявила хитрость бабушка. – Мало ли, сломался. Он сегодня не придёт к тебе в гости, а потом поедем и купим.
– Он дорооогой, – пуще прежнего заревел Никита.
- А ничего, - у меня пенсия хорошая, накопила немного, - ответила бабуля.
Через час о том, что у Никиты украли велосипед, знала вся улица.
Зной стоял над городом. На голубом небе до горизонта – ни облачка. Народ ближе к вечеру собрался идти купаться. Порядок купания определялся негласными правилами и никогда не нарушался. Детвора собиралась у дома на лавочке, и кто-то из взрослых шёл с ними через Мельничную и дальше, мимо старинного храма, вниз к Волге. Полудикий пляж рядом с покатым берегом, засыпанный золотистым песком, дарил раздолье. Волга здесь у берега мелкая и можно было зайти далеко, постепенно погружаясь в прохладную, несмотря на зной, воду. Дети слушались старшего группы, «из воды» – значит из воды, а «идём домой» – значит идём домой. Иначе в следующий раз могли и не взять.
– Никита, пошли купаться.
– Не пойду, у меня велосипед украли, – с обидой ответил мальчишка.
– Пошли, не вернёшь же уже.
В этот раз детвору повёл купаться Игорь, живший неподалёку. Отец двух девочек, которые тоже отправились на Волгу, работал на «зеркалке» – зеркальной фабрике, где трудился грузчиком, резчиком стекла и везде, где нужны крепкие мужские руки. Вдоволь наплескавшись в воде, собрались обратно. Вверх, мимо старинного здания из красного кирпича и дальше, к Мельничной. Справа показался пивной ларёк – этакий клуб по интересам для местных завсегдатаев ближе к вечеру. Но народ пережидал зной, и у ларька было пусто, только скучающая продавщица выглядывала из проёма, грудью навалившись на пластиковый прилавок.
– Никита, смотри! Это же твой велик! – воскликнула одна из девочек.
По дороге к пивному ларьку на велосипеде ехала цыганка. Края её длинной юбки болтались почти у педалей. На багажнике восседала другая чернобровая красотка, при этом дымя папиросой, вонь от которой распространялась в неподвижном мареве воздуха на приличное расстояние.
– А ну стой! – Игорь встал перед велосипедом, заставив цыганку спешиться. – Это ваш велосипед, где вы его взяли?
– Конечно наш! – заорали цыганки. – Купили мы его! – вдвоём они подняли такой шум, как будто рядом собралось полбазара.
– Это мой велосипед! – голос Никиты срывался.
Мускулистая жилистая рука работяги легла на руль.
– Чем докажете, что он ваш? – недобро прищурился мужчина.
– А ты, ты чем докажешь, гаджо[1]?! – завизжали цыганки. – Документы покажи.
– Есть документы? Дуй за ними, – велел Игорь Никите, и тот помчался домой что было сил.
– Баба, докумен.. на вел.. там вели.. мой, – воздуха не хватало после быстрого бега, и Никита глотал окончания. Бабушка поспешила вслед за внуком.
– Вот документы! Это не документы разве?! – Игорь отвесил ближайшей цыганке увесистого пенделя.
Тем временем из подошедшего автобуса вывалились трое цыган и встали в сторонке, поглядывая, но не вмешиваясь в происходящее.
– Валентина Павловна! – голос Никитиной бабушки обращался к разбитной продавщице, высунувшейся из пивного ларька. – А вызови-ка ты милицию.
– Так уже вызвала! – бодро соврала та. – Едут уже.
Цыганки быстро исчезли, цыгане прыгнули в подошедший автобус и уехали на нём. Домой Никита возвращался с видом победителя, катя рядом велосипед.
Подойдя к дому, он увидел вдалеке деда, шедшего навстречу.
_____________________________________________________________________________________
[1] Гаджо́, или гаджё (мн. ч. «гадже́») — в цыганской философии обозначение человека, не имеющего романипэ. Таким может быть даже этнический цыган, воспитанный вне рамок цыганской культуры, не имеющий цыганских качеств и не стремящийся принадлежать к цыганскому сообществу. Но всё-таки обычно «гаджо» практически означает «нецыган».
Автор: Андрей М
Источник: https://litclubbs.ru/articles/52201-velosiped.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на канал с детским творчеством - Слонёнок. Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: