Любовь нервно теребила прядь своих длинных волос, глядя на часы. Через пять минут должна была прийти ее свекровь, Настасья Павловна. От одной мысли об этом у Любы начинали дрожать руки.
- Любаша! Ты где, родная? - раздался голос с порога.
"Началось", - подумала Люба, делая глубокий вдох.
- Я на кухне, Настасья Павловна! - крикнула она в ответ.
В кухню вплыла пышная фигура свекрови в ярко-розовом платье с оборками.
- Ох, Любонька, что ж ты такая бледная? Совсем себя не бережешь! - запричитала Настасья Павловна, хватая невестку за щеки. - Вот я сейчас тебе борщика сварю, котлеток нажарю...
- Спасибо, не стоит, я уже приготовила обед, - попыталась возразить Люба.
- Ну что ты, милая! Твоя стряпня разве сравнится с моей? Мой Пашенька с детства привык к домашней еде. А ты его чем кормишь? Не мудрено, что он такой худой!
Люба закусила губу, чтобы не ответить резкостью.
Ее муж Павел был в прекрасной форме, но переубеждать свекровь было бесполезно.
- Настасья Павловна, может, чаю? - предложила Люба, пытаясь сменить тему.
- Ой, да какой чай! Ты лучше скажи, когда внуков подарить собираетесь? Я же не вечная, хочу еще понянчиться! - свекровь уселась за стол, пристально глядя на невестку.
Любовь почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Тема детей была для нее болезненной - они с Пашей уже два года пытались зачать ребенка, но пока безуспешно.
- Мы работаем над этим, - тихо ответила она.
- Работаете они! - фыркнула Настасья Павловна. - В мое время как-то без работы справлялись. Может, ты Пашеньку не так любишь? Или он тебя? Ой, не нравится мне все это...
Люба сжала кулаки под столом. Ей хотелось закричать, что она любит мужа больше жизни, что они счастливы вместе. Но она промолчала, зная, что любые оправдания только подольют масла в огонь.
- А вообще, Любонька, я к тебе с предложением, - неожиданно сменила тон свекровь. - Давай-ка ты на работу свою забудешь на время, а я тебя народными средствами полечу. Глядишь, и понесешь!
Люба почувствовала, как внутри все похолодело. Работа была для нее отдушиной, единственным местом, где она чувствовала себя нужной и компетентной.
- Спасибо за заботу, Настасья Павловна, но я не могу бросить работу. У нас важный проект...
- Ах, проект у нее! - всплеснула руками свекровь. - А семья - не проект? Внуки мои - не проект? Эх, Люба-Люба, не так я воспитывала своего Пашеньку. Он-то, бедный, наверное, каждый день домашнего борща ждет, а ты ему полуфабрикаты подсовываешь!
- Я не готовлю полуфабрикаты, - тихо, но твердо возразила Люба.
- И Паша доволен моей готовкой.
- Ну-ну, - скептически покачала головой Настасья Павловна. - А что это он тогда ко мне так часто заходит? Может, не хватает ему чего-то дома?
Люба почувствовала, как к горлу подступают слезы. Неужели Паша действительно недоволен их жизнью? Может, она и правда плохая жена?
- Настасья Павловна, я... - начала Люба, но свекровь перебила ее.
- Ладно, милая, не переживай так. Я же для вашего блага стараюсь. Вот что, приходи-ка ты завтра ко мне, я тебе свои секреты семейного счастья раскрою. А то вижу я, совсем ты растерялась, бедняжка.
Люба кивнула, не находя в себе сил спорить. Когда за свекровью закрылась дверь, она без сил опустилась на стул и разрыдалась.
На следующий день Люба стояла перед дверью квартиры свекрови, собираясь с духом. Она не хотела идти, но и отказаться не могла - Настасья Павловна звонила Паше и сказала, что будет учить Любу готовить. Муж обрадовался, что они наконец-то нашли общий язык.
- Любонька, проходи! - Настасья Павловна встретила ее в фартуке, с поварешкой в руке. - Сейчас мы с тобой такое наколдуем - пальчики оближешь!
Следующие несколько часов Люба запомнила надолго.
Свекровь командовала, критиковала каждое ее движение, постоянно сравнивая с собой.
- Нет, не так режешь! Дай сюда, я покажу. Вот, смотри, как надо. Эх, Люба-Люба, чему тебя только мама учила?
Люба почувствовала, как внутри все закипает. Она вспомнила свою маму, которая умерла, когда Любе было всего 16 лет. Мама научила ее быть сильной, независимой, верить в себя. А теперь эта женщина пытается все это разрушить.
- Знаете что, Настасья Павловна, - неожиданно для себя твердо сказала Люба. - Моя мама научила меня самому главному - быть счастливой. И я счастлива. С вашим сыном, с моей работой, с моей жизнью.
Свекровь замерла с поднятой поварешкой, явно не ожидав такого отпора.
- Я благодарна вам за заботу, - продолжила Люба, чувствуя, как ее переполняет давно сдерживаемые эмоции. - Но я не нуждаюсь в том, чтобы меня учили быть женой и матерью. Мы с Пашей сами разберемся в своей жизни.
- Да как ты смеешь! - вскричала Настасья Павловна. - Я столько лет...
- Вы столько лет были прекрасной матерью для Паши, - мягко перебила ее Люба. - И я уверена, вы будете замечательной бабушкой. Когда придет время. А сейчас, простите, но мне пора.
Люба сняла фартук и направилась к выходу, чувствуя, как с каждым шагом ей становится легче дышать.
- Стой! - окликнула ее Настасья Павловна. - А как же борщ? Паша расстроится, если ты не научишься его готовить!
Люба обернулась и улыбнулась:
- Паша любит мой борщ. И меня. Такой, какая я есть. Спасибо за урок, Настасья Павловна. Он был очень... поучительным.
И Люба глубоко вдохнула. Она, наконец, почувствовала себя свободной. Впервые за долгие годы.
Вечером, когда Паша вернулся с работы, Люба встретила его с улыбкой.
- Как прошел день у мамы? - спросил он, целуя жену.
- Познавательно, - ответила Люба. - Знаешь, а мама то наша, такая артистка!
А у тебя, милый, у тебя такие сильные руки!
Потом они говорили всю ночь. Люба рассказала мужу о своих чувствах, о том, как тяжело ей было все эти годы под постоянным давлением свекрови. Паша слушал, удивлялся, и принимал сторону жены.
- Я люблю тебя милая, - сказал он под утро, обнимая Любу. - И мне нужна только ты. Ты – самая лучшая жена, ты моя Любовь.