Знаешь, мам, я до сих пор смотрю прогноз погоды, чтобы узнать, в чем мне идти в магазин за хлебом. Несмотря на то, что я в другой стране.
Я смотрю новости, которые предлагает мне "вконтакте". Почему в "Хорошем" на Вологдинке продают черствый хлеб? А что случилось с бабой Машей с соседнего двора? Её давно не видно. Продаю мешок картошки. Ищу калым. Василий Васильевич ушёл на СВО и не вернулся.
Когда я просыпаюсь здесь, на чужой кровати, и думаю о том, что пойду на занятия в чужой университет, мне кажется, что, если я выйду на улицу, пройду пару шагов и вернусь домой, мне станет легче. Мы снова с тобой попьём чай, поедим пирожные, которые ты захватила после работы, обсудим всех подряд и подытожим: "Мы есть у друг друга, и это хорошо". Но я прохожу эти пару шагов, еду на автобусе, в метро, в поезде или лечу в самолёте. И всё равно ещё не рядом.
Знаешь, мам, я скучаю. Я думала, что не буду вспоминать о наших дорогах, которые залатаны-перелатаны и все равно все в ямах, о маленьких магазинчиках-ларьках, где можно достать конфеты с истёкшим на 5 лет сроком годности, о бабушках, которые стоят на рынке с банками свежих ягод, о небольших кафе, где, разговорившись с хозяином, ты узнаешь всё и обо всех. Я не думала, что буду вспоминать об этом с теплотой.
Я иду по улицам, где нет ни одного знакомого лица. Все пристально смотрят на меня, кричат что-то вслед. Я прохожу мимо заведений, где подают незнакомую мне кухню, мимо людей, что разговаривают на незнакомом языке. Порой мне кажется, что и я себе незнакома. Так и идём по улицам: незнакомцы и я, незнакомка.
Знаешь, мам, ты была права. Может, и правда, дома лучше.
Но я сделаю так, чтобы незнакомой самой себе я не осталась. Я постараюсь. И знакомые лица найду. И познакомлюсь с улицами, кухней и культурой.
Знаешь, мам, а давай я приеду, и мы снова познакомимся?
Прозаическое произведение "Знаешь, мам" Анастасии Кирьяновой