Саша стояла у окна своей маленькой квартиры в центре Москвы, глядя на мрачный пейзаж, укутанный серыми облаками. Неосвещенные улицы находились в плену сумерек, и дождь лил, как будто сам мир сожалел о чем-то великом. Капли стекали по стеклу, оставляя за собой мутные следы. Это напоминало ей о переживаниях, которые не давали покоя.
Каждый вечер она вновь и вновь ощущала это состояние. На сердце тяжесть, словно с камнем в груди. Саша старалась отвлечься: открывала книгу, включала музыку, но вместо этого мысли уносили её в глубокие дебри воспоминаний. Она вспоминала, как когда-то планировала свою жизнь, полную света и радости. Тогда она думала, что может все. Под свободу хорошего путешествия она рисовала себе горизонты, о которых мечтала. А теперь?
Она сбросила с себя одеяло, которое сковывало, и повернулась к обстановке. На кухне запомнились бутылки с неприкосновенным вином, а стол был уставлен пустыми упаковками от еды на вынос. В горле пересохло, но Саша не двигалась. Она чувствовала, как густые слюни обжигают язык. Снова она была одной, среди этой брошенной жизни, полной незавершенных дел и неосуществленных желаний.
Саша всегда верила, что искусство соединяет людей. Она охладела к своей мечте стать художником. Когда-то ее работы расписывали стены выставок, и сами галереи с охотой принимали ее картины. Теперь о ней никто не слышал. Она потратила больше времени на борьбу со страхом перед неудачами, чем на создание чего-либо ценного. Каждый штрих казался неуместным, не хватало вдохновения.
В момент отключенной тишины, она услышала знакомый стук в дверь. Сердце стукнуло чаще. Саша не ждала никого, но она знала, что должно быть кто-то. Ближе к двери, она замерла, прислонившись к стене. Сложив пальцы на груди, напоминала себе, что не обязана открывать. Внезапная неуверенность охватила её.
«Кто там?» — голос неуверенно вырвался из уст. Ответа не последовало.
Она слабо улыбнулась своим мыслям о том, что это может быть кто угодно, даже не существующий персонаж её воображения. Это мог быть Алекс, тот самый друг, который когда-то зажег в ней искру. Он всегда знал, как поднять ей настроение, как сделать так, чтобы этот мир казался ярче. Он умел слушать и рассуждать о жизни, вдохновлять на что-то новое. Но теперь… её утешение из нежданных разговоров иссякло, и Саша не готова была открыться вновь.
Наконец, неохотно, она подошла к двери и открыла. На пороге стояла она — Маша, лучшая подруга Саши, с длинными, взъерошенными волосами и яркой улыбкой, словно облейся радостью в дождливом увертюре. Всегда забавная, вдруг излучала такую жизненную силу, что Саша не удержалась и расплакалась.
«Я тебе испекла пирог!» — произнесла Маша, протягивая ей упаковку. Их взгляды встретились, и в этот момент Саша исчезла в объятиях подруги. Слова, которые ускользали от неё, постепенно стали формироваться в надежду. Наконец, она не чувствовала себя покинутой.
Сидя на кухне и запивая вино домашним пирогом, мгновенно стало легче. Их разговоры затекли в уши Саши, словно нота забытой мелодии. Поглощая каждый укус, она ощущала, как всё вокруг наполняется новыми цветами. «Как ты?», — спросила Маша, непринужденно шутя. Опять щелкнув пальцами, она заставила Сашу смеяться, распялив сердца.
Спустя некоторое время, разговор стал серьезнее. Маша не сдерживала слов, как будто целью ее визита было вытянуть Сашу из мрачного состояния. Она рассказала о своих усилиях, о том, как сама раньше переживала похожие сомнения, о трудностях в карьере, о находках и потере.
«Знаешь, мир двигается вперед. Мы просто должны его осваивать, пусть на улице дождь. Я верю, что ты найдешь свои цвета. Все, что тебе нужно — это открыть себя заново».
Саша потянулась за кистями, которые валялись на полу. В их потемневших углах прятались прерванные живописи, требующие внимания. Маша, умеющая разнимать оковы, стала легким дуновением надежды, сжимая в ладонях тёплую чашку, пока она считала те шумы и такты вечернего разговора.
В этот момент Саша ощутила, что тьма отступила. Появилась жизнь.
Как светильник, она не могла быть угасшей. Да и свет не всегда светит ярко. Не каждый час исполняется смехом, но порой даже небольшие приоткрытые двери могут быть достаточно широкими, чтобы пропустить что-то важное.
Когда Маша вышла, Саша осталась одна, но теперь ей не было страшно. Над её столом ярко светила лампа, руки тянулись к цветам, а на сердце весело тихо пело. Мир ждал, и Саша вновь могла взять в руки свою жизнь с честью и отвагой. Рисунок был в её мыслях, а паутина недоразумений трещала от свежих начал.
Следующей ночью она села за мольберт, освободив через кисть немало тревог. Поздно ночью, освещенная той же лампой, она помнила слова Маши: «Только не бойся потерять время». В этом мире, состоявшем из мгновений, Саша нашла гибкость и возможность исследовать сердца людей и новые идеи, которые вернули её к себе.
Всё было впереди.