Легендарный шведский гитарист Ингви Мальмстин отверг мнение о том, что игра на гитаре — это «соревнование», заявив, что «музыка и игра на гитаре рождаются изнутри».
61-летний Мальмстин в своих социальных сетях написал:
«Я вижу много комментариев, в которых люди говорят: "Я не могу быть таким же хорошим, как ты", или "Я бросил играть на гитаре после того, как увидел тебя".
Музыка и игра на гитаре — это не соревнование, хотя с самого начала моей карьеры все хотели изобразить именно это. Вот почему есть все эти лучшие гитаристы, которые играют на гитарах. Музыка и игра на гитаре рождаются изнутри, и этим можно наслаждаться на любом уровне, независимо от того, на каком этапе вы находитесь в своей жизни. Даже если вы делаете карьеру, если вы играете с мыслью, что будете соревноваться с другим гитаристом или другим музыкантом, вы будете несчастны. Соревнования нужны для спорта и спортсменов, а не для игры на гитаре, и точка. Это не соревнование. На гитаре нужно играть и получать удовольствие от этого на любом уровне. А теперь идите и возьмите в руки гитару».
В интервью австралийскому изданию X-Press Online в 2006 году Ингви рассказал о том, откуда взялась идея объединить классическую музыку и рок-гитару:
«Я был самым младшим в своей семье. У меня были старшие брат и сестра, моя мать, мой отец, мои дяди, мои тети — все они музыканты. Мой дедушка был барабанщиком. Везде и всегда звучала музыка... Много искусства и музыки. У меня было художественное воспитание.
Когда я был маленьким ребёнком, мне не очень хотелось быть музыкантом. Мама подарила мне гитару на мой пятый день рождения, трубу на шестой день рождения и так далее, но когда мне было семь лет, я увидел по телевизору сюжет о Джими Хендриксе. Там показывали, как он сжигает свою гитару, и я не слышал музыки, а видел, как он сжигает гитару, и я подумал, что это круто. У меня уже была гитара, и я начал играть в тот же день — 18 сентября 1970 года. Я был совсем маленьким. Через год моя старшая сестра Лулу подарила мне альбом DEEP PURPLE “Fireball", который был хард-роковым, а я пошёл и купил "In Rock" на следующий день. Я слушал такие песни, как “Fireball", "Flight Of The Rat” — очень тяжёлые — и научился играть все эти соло, и, вопреки мнению или теории большинства людей, DEEP PURPLE, как и все остальные рок-н-ролльные группы, были основаны на блюзе. Пентатонические гаммы и моё классическое влияние не имели к ним отношение. Многие люди так думают, но нет. Я люблю этих ребят… Это моя самая любимая группа на свете. Любовь к классической музыке у меня не оттуда, но моя любовь к хард-року определённо от DEEP PURPLE.
Я хотел попробовать играть двойными бас-бочки, маршаллами и всей этой фигнёй, с контрапунктами и педальными нотами, перевёрнутыми аккордами, фригийскими ладами, перевёрнутыми гаммами, уменьшенными гаммами... Потом я увидел телепередачу: там был парень, играющий на скрипке. Говорили, что это музыка Никколо Паганини. Когда я это услышал, я решил: "Чёрт, вот что я хочу играть на гитаре". Так что на мою игру на гитаре на 99,9 % повлияла классическая скрипка, в основном Паганини, Вивальди и Чайковский, а в сочинении песен я очень похож на Баха, потому что мне всегда нравились контрапункт и гармонический минор. Но мне нравится звучание металлической группы. С этого всё и началось».