– Я подал на развод, – просто говорит муж, без всяких объяснений
Олег вернулся домой позже обычного, словно нарочно оттягивая этот момент. Вошёл, как будто собирался взломать собственную дверь.
Я стояла на кухне, нервно постукивая пальцами по столешнице. В воздухе висел запах свежесваренного кофе, но от него я не чувствовала ни тепла, ни уюта.
– Лика, нам надо поговорить, – произносит муж, даже не пытаясь скрыть тяжесть в голосе.
– Ну, говори, – смотрю на него пристально, словно пытаясь поймать каждое его движение, каждую мимолетную эмоцию.
Олег стоит у окна, как будто его кто-то там ждет. Только вот кого он ждет? Птицу свободы? Или кого-то более конкретного?
Смотрю на него, чувствуя, как горячая волна негодования поднимается в груди. Он, как всегда, молчит. Это его способ держать ситуацию под контролем – заставить меня сказать первой, сделать шаг в бездну, в которой нет места её жизни, привычкам, любви.
– Я подал на развод, – просто, без всяких вступлений, бросает муж.
В моей голове на мгновение становится пусто.
Развод? Смотрю на него, стараясь понять, что происходит, и не верю своим ушам.
– Что? – пытаюсь улыбнуться, но уголки губ предательски дрожат. – Это шутка такая?
Олег качает головой, избегая моего взгляда.
– Нет, Лика, это не шутка. Я устал. Я больше не могу жить так, как жил. Ради семьи, ради детей. Я хочу пожить для себя.
Для себя… повторяю в голове, как эхо.
Эти два слова, как два холодных осколка стекла, врезаются в моё сердце. Я всегда считала, что семья – это смысл жизни. И вот теперь он, мой Олег, тот самый, кто клялся быть рядом и в радости, и в горе, внезапно хочет «пожить для себя».
А что у него есть? Только желание «пожить для себя». Проклятая фраза, колет в самое сердце.
– А как же дети? Как же я? – мой голос предательски дрожит, но я стараюсь держать себя в руках.
– Дети выросли. Ты сама это видишь. Они сами справляются, – он смотрит на меня, но этот взгляд чужой. Словно передо мной стоит не Олег, которого я знала, а человек, который уже мысленно покинул этот дом.
– А я, Олег? – Голос мой срывается. Хоть бы удержать слезы, хотя бы перед ним не показать слабость. – Ты обо мне подумал?
– Лика, ты сильная, ты справишься. Я… я просто хочу пожить для себя.
Вот она, его правда. Пожить для себя. Сколько раз за последние годы я повторяла себе, что ради семьи, ради нас двоих, я могу терпеть его отстраненность, его незаинтересованность.
Всегда думала, что он просто устал от работы, от давления, но нет. Он устал от меня, от нас. И теперь он хочет «свободы».
– Ты что, нашёл себе молодую?
– Лика, прекрати, – Олег встаёт, пытаясь выглядеть уверенным, но нервно теребит ключи в кармане. – Я просто хочу пожить один.
– Один, – с сарказмом повторяю я. – Ты уверен, что именно «один»? Может, всё-таки с кем-то?
Я вижу, как он избегает моего взгляда, как отворачивается, делает шаг назад, словно ищет путь к отступлению. Но я не даю ему этой возможности.
– Олег, ответь мне честно. У тебя кто-то есть?
Он молчит. Это молчание говорит больше, чем тысяча слов.
– Не могу поверить, – качаю головой, стараясь сдержать слёзы. – Ты… ты даже не удосужился соврать мне красиво.
Олег, наконец, поднимает глаза, полные печали и вины. Он всегда был слаб в таких моментах, но теперь слабость его бьёт по мне как пощёчина.
– Я просто хочу начать новую жизнь, Лика, – он произносит это с таким пафосом, словно говорит о благородном деле, а не о разрушении семьи.
Мое сердце наполняется болью.
– Начать новую жизнь? Серьёзно? А я, значит, останусь в старой, да? В нашей старой, замшелой жизни, где всё уже пройдено, где ты меня больше не хочешь?
Он отворачивается, как будто не слышит её. Как будто она – это уже прошлое, которое он пытается стереть из своей памяти. Лика смотрит на него, словно видит впервые, и понимает, что этот человек больше не тот, которого она когда-то любила.
– Ты жалок, Олег, – говорю, с трудом сдерживая гнев. – Уж лучше бы ты признался, что нашел себе кого-то. Было бы хоть честно.
Он вздрагивает, как от пощечины, но быстро восстанавливает контроль. Вот это умение – не показывать настоящих чувств – оно всегда меня раздражало. Сейчас оно просто бесит.
– Не в этом дело, – произносит он, уже более уверенно, но я знаю, что он лжет. – Я устал жить ради других, Лика. Ты этого не понимаешь?
Я понимаю. Только понимаю я совсем другое.
Ты устал от меня, от семьи, от жизни, которую мы строили вместе. Тебе захотелось чего-то нового, свежего…
И теперь ты стоишь передо мной, жалкий в своей попытке выглядеть благородным, в своей лжи, которую я вижу насквозь.
– Ты уже выбрал для себя новую жизнь? – прищуриваю глаза, пытаясь прочесть на его лице хоть что-то, что могло бы объяснить всё это.
Но в ответ – пустота.
– Мне просто нужно время, – произносит он, желая его выиграть.
Но я знаю: это не просто время.
Это конец.
Резко встаю, толкаю стул так, что он с грохотом падает на пол. Олег вздрагивает, но ничего не говорит. Иду к двери, пытаясь сохранить остатки достоинства, но в душе бушует ураган эмоций.
– Ты ничего не сказал о «ней», Олег, – говорю на пороге кухни, оборачиваясь к нему.
Муж молчит, напряжение между нами нарастает.
Он тоже поднимается, идет в комнату, я машинально за ним.
– Значит, ты уходишь? – спрашиваю я, глядя прямо ему в глаза.
– Да, Лика. Ухожу, – отвечает он, словно это не обсуждается, как будто на все уже поставлена точка.
Медленно киваю. Хорошо. Пусть будет так. Но внутри у меня кипит буря. Это не конец, Олег. Ты думаешь, ты уходишь один? Нет. Ты уходишь с теми, кого притащил за собой в нашу жизнь.
Он собирает свои вещи, не глядя на меня, стараясь не задерживаться. А я стою и смотрю на него, на его суету, на то, как он старается покинуть меня как можно быстрее. Мелкий и жалкий человек, который когда-то был всей моей жизнью.
И вот, наконец, дверь захлопывается, оставляя меня в пустой квартире. Лишь спустя минуту я слышу, как кто-то поднимается по лестнице.
Сердце замирает. Неужели вернулся?
Но нет. Это соседка.
Та самая, которая... Она улыбается, как будто знает что-то важное, и подходит ближе.
– Лика, ты не поверишь, – говорит она, и в её глазах мелькает неприкрытая радость. – Я видела твоего Олега вчера… с молодой девушкой.
В голове раздается звон, как от удара. Но я не удивляюсь. Всё стало на свои места. Теперь я знаю, с кем он хочет пожить для себя.
Не могу сидеть дома одна, звоню подруге и спустя тридцать минут, мы встречаемся.
Сижу за столиком в кафе, глядя на чашку кофе, которая уже давно остыла. Рядом со мной – Марина, моя подруга, которую я знаю всю жизнь. Она всегда была для меня опорой, голосом здравого смысла, но сегодня мне её советы кажутся далекими, как чужая жизнь.
Олег подал заявление на развод. Просто подал. Поставил меня перед фактом, как будто это – обычное деловое решение, не требующее обсуждения.
– Лика, ну что ты так убиваешься? – Марина смотрит на меня, делая глоток своего латте. – Пусть катится. Найдешь себе молодого, красивого. Да таких мужиков – полно!
Она говорит это с такой уверенностью, словно знает всех этих «молодых и красивых» лично.
А я сижу и думаю, что эта уверенность – не более чем попытка меня успокоить.
Как бы я ни старалась, в голове не укладывается – как он мог так просто взять и уйти? Мы ведь столько лет были вместе, строили семью, растили детей.
– Марин, да я не о том, – шепчу я, стараясь не показать, как сильно мне больно. – Не в молодом дело. Просто… как я скажу об этом детям?
Марина вздыхает, откидываясь на спинку стула. Её глаза становятся серьёзными, почти строгими. Она всегда умела так смотреть – словно учительница на провинившегося ученика.
– Лика, дети не глупые. Они всё поймут. Тем более, им уже не по пять лет.
– Да, но это не значит, что им будет легко, – возражаю я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Я быстро моргаю, пытаясь их удержать. В этом кафе уже достаточно людей, и последнее, чего я хочу, – это стать центром внимания. – Они привыкли к тому, что мы вместе. Как я им объясню, что их папа просто… ушел?
Марина молчит, смотрит на меня, словно старается найти нужные слова. Но её молчание давит на меня ещё больше. Олег уже всё решил за нас. А мне теперь нужно как-то донести это до детей, до наших родителей, до всего мира.
– Лика, пойми, – наконец говорит Марина, положив руку на мою, – это его выбор. Твой выбор сейчас – думать о себе. О детях ты всегда думала, и сейчас не будет иначе. Но ты должна найти в себе силы жить дальше.
– Я понимаю, – киваю я, хотя внутри всё кричит.
Я не хочу «жить дальше» без него. Не хочу ломать то, что мы так долго строили. Но, кажется, это уже не имеет значения.
Олег ушёл, как вор в ночи, оставив меня разбираться с обломками нашего брака.
Марина вдруг делает странное лицо, словно вспомнила что-то неприятное. Она медлит, будто не знает, как сказать мне что-то важное. Я замечаю это и напрягаюсь.
– Марин, ты что-то знаешь? – спрашиваю я, чувствуя, как внутри всё сжимается в комок.
Она отводит взгляд, делает глоток кофе, потом наконец поднимает глаза на меня.
– Лика… Я не хотела тебе говорить, но… кажется, у Олега кто-то есть.
Звон в ушах перекрывает все звуки в кафе. Сердце замирает, потом начинает биться, как сумасшедшее. Я смотрю на неё, не веря своим ушам.
– Что? – шепчу я, не в силах произнести это громче.
– Вчера… я видела его с какой-то женщиной, – продолжает Марина, избегая моего взгляда. – Молодая, блондинка. Они шли вдвоём, довольно… близко.
Свет перед глазами начинает меркнуть. Все её слова доносятся до меня как через вату.
Я знала. Где-то в глубине души я знала, что дело не только в том, что он «устал» или «хочет пожить для себя». Но чтобы вот так, в открытую… Боль пронзает сердце, как нож, и я понимаю, что это только начало.
Марина, видя моё состояние, пытается меня утешить, но её слова уже не имеют значения. Перед глазами стоит только одно:
Олег и эта блондинка, как символ всего, что уходит из моей жизни.
Что ж, теперь всё стало ясно. Олег не просто ушёл. Он ушёл к ней. И это знание, как яд, растекается по венам, отравляя всё вокруг.
Я возвращаюсь домой, захлопываю дверь и облокачиваюсь на неё, чувствуя, как стена за моей спиной словно расплывается, теряет твёрдость.
В голове гул – всё происходящее будто в тумане, но одно ясно: Олег предал меня. Эта мысль словно свербит, прорываясь сквозь отчаяние, обиду, боль. Как он мог? Мы столько лет были вместе. И всё – ради чего?
– Мам, ты чего? – Вика появляется в коридоре, смотрит на меня с недоумением. Её длинные волосы раскиданы по плечам, глаза светятся любопытством и лёгкой тревогой. – Ты чего такая? Что-то случилось?
Я пытаюсь выровнять дыхание, найти правильные слова, но их нет. Все фразы, которые могли бы объяснить ситуацию, кажутся либо банальными, либо слишком жестокими.
Как сказать дочери, что её отец – тот самый человек, которому она доверяла, которого она любила, – решил нас бросить?
– Вика… – начинаю я, стараясь не сорваться. – Нам нужно поговорить.
Её глаза мгновенно становятся серьёзными.
Мы идём на кухню, садимся за стол. Я машинально ставлю чайник, хотя не уверена, что нам сейчас нужен этот чай.
Нужно время, чтобы собраться с мыслями, найти в себе силы сказать то, что нужно. Но слова всё равно застревают в горле, как комок, который не проглотишь и не выплюнешь.
– Папа подал на развод, – наконец выдыхаю я, стараясь не смотреть ей в глаза.
Вика молчит. Это молчание пугает меня больше, чем любой крик. Она ведь ещё такая молодая, как она воспримет это?
– Наконец-то, – вдруг говорит она, как будто произнесла нечто обыденное, и делает глоток воды из стакана, оставленного на столе.
Я поднимаю на неё глаза, не веря своим ушам.
– Что? – спрашиваю, чувствуя, как внутри всё переворачивается.
– Мам, да ты чего? – Вика смотрит на меня с удивлением, даже с лёгкой улыбкой, как будто я сказала что-то смешное. – Я думала, ты знаешь. Да он давно встречается с другой.
Словно удар по голове. Удивление переходит в осознание. Я стараюсь сохранить самообладание, но внутри всё трещит по швам.
– С кем? – шепчу я, понимая, что сейчас услышу что-то, что изменит всё до неузнаваемости.
– С Ленкой, – отвечает Вика, не сразу осознавая, что сказала. Потом её глаза расширяются, и она добавляет: – Мам, прости, я думала, ты в курсе. Они уже полгода вместе.
Лена. Дочь Марины.
Та самая Лена, которая приходила к нам домой и веселилась с Викой на её день рождения. Та самая Лена, которая старше Вики всего на несколько месяцев. Я чувствую, как земля уходит из-под ног.
– Полгода? – переспрашиваю я, глядя на дочь, словно пытаюсь понять, шутит ли она.
– Да, – Вика кивает, но в её глазах появляется тень сомнения, словно она осознаёт, что сказала слишком много. – Они познакомились на даче Марины, когда папа приезжал помогать ремонтировать крышу. Марина его сама пригласила. А потом… ну, ты понимаешь.
Я чувствую, как в груди закипает гнев, как растёт волна возмущения и обиды.
Подруга.
Женщина, которую я считала близким человеком, которая должна была поддержать меня в любой ситуации. И вот что она делает? Приводит Олега к своей дочери и, что – они теперь собираются жениться?
– И Марина… она настояла на разводе? – спрашиваю, почти не веря своим словам.
Вика кивает, глядя на меня с сочувствием.
– Да, она сказала, что это будет лучше для всех. Ленка молодая, папа… Ну, ты понимаешь.
Я понимаю. Понимаю слишком хорошо.
Этот мир, который я считала своим, теперь раскололся пополам.
Моя семья – разрушена. Моё доверие – растоптано. Я смотрю на Вику, и в её глазах вижу всё: и боль, и растерянность, и осознание того, что она знает слишком много для своего возраста.
И что же мне теперь делать?
Вика отводит взгляд, не выдерживая моего молчания. Она не хочет смотреть мне в глаза, зная, как тяжело мне сейчас. Но что ей сказать? Что всё будет хорошо? Что это просто временные трудности?
Я не знаю, смогу ли найти силы утешить её, ведь сама сейчас чувствую себя совершенно опустошённой.
– Мам, я не хотела тебе говорить, – тихо произносит она, разрывая тишину. – Я просто думала, что ты уже в курсе.
– Я не в курсе, – отвечаю я, стараясь справиться с голосом, чтобы он не задрожал. – И не знала, что моя подруга способна на такое.
Я встаю из-за стола, чувствуя, как внутри всё кипит. Мне нужно что-то сделать, как-то реагировать, но что?
Разорвать отношения с Олегом? Легко сказать.
А с Мариной? Этой женщиной, которая за моей спиной разрушила мою семью? Да, похоже, что теперь и с ней я больше ничего не хочу иметь общего.
– Лика… – начинает Вика, но я её перебиваю.
– Всё, хватит, – говорю я, стараясь не сорваться на крик. – Папа сам сделал свой выбор. И Марина тоже. Пусть теперь живут, как хотят. А мы с тобой справимся.
Она молчит, смотрит на меня с грустью, но я не позволяю себе дрогнуть. Всё. Я отпускаю Олега. И с Мариной тоже всё кончено.
Пусть строят своё новое счастье.
Я выхожу из кухни, чувствуя, как внутри наступает покой.
Это не конец – это только начало. И пусть они знают, что я не сломаюсь. Я справлюсь.
Всем большое спасибо за лайки, комментарии и подписку) ❤️
Пишите комментарии.
За лайки спасибо!
Подписывайтесь на канал Чтобы не пропустить новые публикации!
Рекомендую к прочтению: