5 сентября исполняется 95 лет со дня рождения Андрияна Григорьевича Николаева (1929 – 2004), советского космонавта № 3 (5-й в мире), дважды Героя Советского Союза, генерал-майора авиации. Юбилейная дата дает повод вспомнить его яркую и непростую судьбу, отдать дань уважения памяти этого достойного человека и деятельного исследователя космоса.
5 сентября 1929 года в чувашском селе Шоршелы родился тот, кому суждено было прославить на весь мир свою малую родину. Андриян Григорьевич Николаев (1929–2004) – летчик-космонавт № 3, из первого легендарного отряда – прошел огонь, воду, небо, космос и медные трубы, но никогда не терял глубинной душевной связи со своей малой родиной. И Чувашия тоже всегда гордилась героем при его жизни и по сей день чтит его память.
Судьба Андрияна Григорьевича мало похожа на сказку, хотя его самого вполне можно сравнить с богатырем из глубинки, прошедшим много испытаний и одержавшим много побед. Два слова – Сила и Сердце – будут не раз звучать в нашем рассказе, возможно, они главные в его судьбе и заслуживают заглавных букв.
Сильным и взрослым пришлось стать очень рано, годы юности совпали с тяжелым военным временем и послевоенной разрухой. Космонавт вспоминал: «В войну все подростки очень рано повзрослели. Уже будучи учащимся шестого класса, в дни каникул, я бороновал вспаханное поле. Уставал до изнеможения».
После такой школы жизни и закалки Андриян имел мощный ресурс для нового жизненного этапа, старт которого состоялся в школе воздушных стрелков при Кировобадском военно-авиационном училище летчиков им. В. С. Хользунова. В 1954 году будущий космонавт получает назначение в истребительно-авиационный полк Московского округа ПВО, там «служебное окружение» Николаева составляют легендарные герои: И. Кожедуб, А. Покрышкин, Н. Гулаев, Е. Савицкий, А. Боровых, А. Колдунов. Очень скоро он принял от них эстафету умелого пилотирования и уверенно летал с асами в групповом строю. Стремительно, лишь за один год службы, Николаев становится старшим летчиком, а потом адъютантом эскадрильи. 7 марта 1960 г. он и еще 11 военных пилотов были зачислены в первый отряд космонавтов ВВС. С этого момента открывается центральная – космическая – глава жизни Андрияна Николаева.
В РГАНТД хранятся уникальные свидетельства полетов Николаева в космос. Первый документ «Доклад космонавта, майора Николаева А.Г. о полете на космическом корабле «Восток-3» 11-15 августа 1962 года» (РГАНТД. Ф. 1. Оп. 13-1. Д. 8). В докладе 34 страницы интересного текста, знакомящего «из первых рук» с космическим полетом во всех деталях, от технических – до психологических. Доклад содержит последовательное описание действий космонавта и его самочувствия, отражает в малейших нюансах работу оборудования и приборов, фиксирует выполнение плановых экспериментов по программе, отражает увиденное из космоса на Земле. Кроме того, практически по всем пунктам, Николаев высказывает предложения по устранению выявленных на практике недочетов для облегчения работы последующих космических экипажей.
Здесь обратим особое внимание на раздел «Медицинские наблюдения» (cтр. 19–22): «Основным вопросом, на который предстояло дать ответ во время полета, был вопрос о влиянии факторов космического полета и в частности невесомости на вестибулярный аппарат. <…> Работалось легко, все операции как в фиксированном, так и в отвязанном положении выполнялись свободно. Можно было бы летать еще не одни сутки. <…>».
Однако в фондах РГАНТД хранится и другой документ, сопоставление с которым предыдущего дает нам возможность объективно представить развитие ситуации.
Итак, у нас «в руках» «Дело об абсолютных мировых рекордах космического полета экипажа в составе граждан СССР: командира корабля Николаева Андрияна Григорьевича, бортового инженера Севастьянова Виталия Ивановича на пилотируемом многоместном космическом корабле «Союз-9» 1-19 июня 1970 года» (РГАНТД. Ф. 24. Оп. 1-1. Д. 25).
И здесь тоже обращаем внимание на «медицинский раздел». Николаев пишет: «… В течение всего полета два раза в сутки мы выполняли комплекс физических упражнений. Они доставляли нам большое удовольствие. <…> Полет мы перенесли хорошо и, откровенно говоря, не ожидали, что после приземления появятся некоторые трудности обратного привыкания к условиям жизни на Земле. Было трудно подняться с кресла. После открытия люка выбраться из спускаемого аппарата нам помогли товарищи из поисковой группы. После восемнадцати дней невесомости все тело стало тяжелым. <…> Сейчас мы чувствуем себя хорошо, вполне здоровы».
Такова официальная версия. Дело в том, что риск для здоровья в краткосрочных полетах советских космонавтов отождествлялся лишь с негативным воздействием невесомости на вестибулярный аппарат. На деле оказалось все сложнее и драматичнее.
Руководство космической программы предпочитало оптимизм и в скором времени планировало отправить в космос следующий экипаж на 20-30 суток. Однако космонавты не вставали с кроватей еще семь дней. Богатырское сердце не выдержало: у Николаева фактически было предынфарктное состояние, за которым инфаркты все-таки последовали, но остались в тени победы и рекордов. Полет длился рекордные 18 суток, а на восстановление здоровья космонавтов ушло почти 2 года.
В мае перестроечного 1995 года Андриян Григорьевич дал интервью газете «Правда», где, сняв с воспоминаний прежний глянец, рассказал, что действительно чувствовали космонавты после длительного полета: «Было очень тяжело. Из корабля без помощи выйти не могли, когда нас вывели – стоять на ногах не могли. <…> Сердце за 18 суток уменьшилось в объеме на 12 процентов. <…> Костная ткань потеряла калий и кальций, стала рыхлой. Изменился состав крови. После нашего полета первоочередная задача ставилась – обеспечить на орбите физическую тренировку космонавтов».
Тогда еще не было усовершенствованных спортивных снарядов. В распоряжении космонавтов был только эспандер для разминки. Существенный фактор, помогающий понять произошедшее: на тот момент не были изобретены специальные космические нагрузочные костюмы и космонавты летали в обычных летных. Кроме того, еще НЕ существовало медикаментов, способных регулировать распределение крови и объем жидкости в организме человека. Негативные – с позиции медицины – результаты первого долгосрочного космического полёта подтолкнули учёных пересмотреть взгляды на продолжительность безопасного пребывания человека в космосе и слагаемые такой безопасности.
«Эффект Николаева» (так медики назвали проблемы с адаптацией после длительного пребывания в невесомости) – это тоже веха не только сложной судьбы конкретного космонавта, но и истории отечественной космонавтики. Довольно оперативно были разработаны методики для обеспечения в ходе полёта необходимой физиологической нагрузки на организм. Всего через год, в 1971 году, был разработан легендарный нагрузочный костюм «Пингвин», который, кроме космоса, в адаптированном виде по сей день применяется в медицине при реабилитации пациентов с нарушениями функций опорно-двигательного аппарата. К спортивному арсеналу были добавлены велоэргометр, бегущая дорожка и другие средства. В итоге, стало возможным увеличить длительность полета до 185 и более суток, при сохранении нормального самочувствия космонавтов.
Третьего полета уже не случилось, как и бесперспективным оказалось участие Николаева в советской Лунной программе, досрочно закрытой. Эти обстоятельство добавили два новых рубца на сердце. Был и еще один, в личной жизни, но семейная история «Сокола» и «Чайки» рассказана сотни раз.
В последующие годы Силы и Сердце Андрияна Григорьевича восстановились и были вновь «мобилизованы»: в ЦУПе, на должности заместителя руководителя, и на государственной службе, в качестве депутата ряда созывов Верховного Совета СССР. Любое назначение он воспринимал ответственно и работал, не умея иначе, с полной отдачей.
Коллега по первому отряду космонавтов Герман Титов еще в молодости, сразу, дал точную характеристику Николаеву, которую подтвердила последующая достойная жизнь: «Тренировались мы вместе с космонавтом-3. Это среднего роста молодой человек. Удивительно спокойный, неторопливый, скромный, умеющий мыслить самостоятельно, чем-то похожий на летчика Алексея Маресьева. С ним можно долго быть рядом и не услышать ни одного слова, если это не требуется в интересах дела. Многим из нас, космонавтам по душе, этот добродушный, умный и волевой человек; способный быстро принимать решения, бесстрашно и последовательно мыслить. С таким можно работать целый век. Если он пообещает, то обязательно сдержит свое слово».
Целый век жизни отпущен не был, но славное имя Андрияна Николаева навечно вписано в историю космонавтики.
С.С. Иванова
