Кони "хулиганы" и ветеран вольного табуна

К ушедшему Дню лошади привожу зарисовку из жизни вольного табуна на острове Водный заповедника "Ростовский"

Кони – хулиганы и ветераны

В табунах вольно живущих лошадей складываются группы молодых жеребцов, объединяемые взаимной симпатией. Молодые кони, знакомые с раннего детства по совместным играм, составляют сообщества, или, как их называют зоологи «холостяцкие группы».
Поведение этих «подростков» не всегда вписывается в жесткие правила «взрослого» табуна. Молодые кони – «шалопаи» нередко нарушают границы чужих гаремов. Еще не имеющие доступа к кобылам, но уже явно проявляющие интерес к противоположному полу, такие группы и их отдельные члены часто оказываются в непозволительной близости от «прекрасных дам».
Не терпящие шуток косячные жеребцы жестко доказывают свое превосходство. В одной из коротких стычек у водопойных корыт конь – холостяк был злобно искусан, сбит с ног и ушел сильно хромая. На его плече красовался полученный ранее едва заживший шрам от зубов взрослого жеребца. Но уже через несколько минут «хулиган» стал причиной скандала в другой гаремной группе. Так, хромая и явно страдая от облепивших свежие раны кровососущих насекомых, этот «мачо» еще несколько раз за время водопоя оказывался в центре жестоких конских «разборок».
Нужно сказать, что лошади, как животные социальные, хорошо знают и помнят «в лицо» многих членов табуна. Иногда можно видеть двух взрослых жеребцов, явно симпатизирующих друг другу. Нередко такая симпатия возникает между разновозрастными животными. При этом более молодой и сильный конь может «покровительствовать» слабеющему «ветерану».

В один из жарких летних дней мне пришлось наблюдать интересную картину. Только высадившись на остров, я заметил сильно исхудавшего старого коня, без движений лежавшего в грязи у самого уреза воды. Приняв его за погибшее животное, я подошел ближе. Оказалось, что конь был жив. Но находился он в совсем плачевном состоянии. Выпиравшие ребра, кости суставов и отростки позвонков на спине говорили о крайней степени истощения. Тем не менее, при моем приближении старик с трудом после нескольких неудачных попыток сумел встать. Оказалось, что у него правая передняя нога вывихнута в плечевом суставе. Кое-как переставляя травмированную ногу, старый конь побрел прочь.
Наблюдая за поведением лошадей у водопоя, я совсем забыл об обреченном на мучительную смерть животном. Но вот, когда почти все лошади уже напились, а самые «высокоранговые» жеребцы увели свои косяки в степь, около поилок появилась необычная группа. Трое молодых «шалопаев», еще недавно вносивших суматоху в размеренную жизнь косяков и вызывавших ярость косячных жеребцов, поддерживая плечами, вели к поилке старого коня – инвалида. У самого корыта, наполненного водой, они предоставили старику полную свободу. К моему удивлению, истощенное животное так и не стало пить. А ведь описываемая сцена происходила в обеденное время, когда летняя жара уже набрала силу.
Старый конь долго неподвижно стоял, глядя помутневшими глазами на степь и берег озера. Казалось, он прощался с родным островом, и всем, что долгие годы составляло его жизнь. Больше этого коня я не видел.

Этот текст - выдержка из моей книги "Мир лошади донских степей".