Пираньи, если и знамениты, – а известны они широко, – то в дурном смысле. Как одни из демонов «Зелёного Ада» – Амазонии. Стаи алчущих крови пирай, вселяющие ужас даже в крокодилов, заживо, за какие-то минуты пожирающие застигнутых в вода реки волов… видимо, всё-таки, легенда. Сложилась она на базе рассказов проникших в дебри на берегах Амазонки первопроходцев. Но – не сразу. Действительно первыми проникшие в глубину Южной Америки испанцы и португальцы, боялись многого, – друг-друга, главным образом, – но точно не пираний и анаконд.
Набравшая силу к началу прошлого века легенда о свирепых пираньях к концу столетия стала тускнеть, – и считалось уже, что пираньи опасны не везде, а только там, где человек выбил других хищников. Однако и в таком виде миф слабеет, ввиду нежелания пираний поддержать его, сожрав кого-то с костями.
...Последнее, впрочем, не значит, что пираньи безопасны (просто, из всех опасностей сельвы, они, видимо, наименьшая), и тем более, что пираньи не кусаются. Или, что пираньи, навалившись толпой, не могут человека убить. Просто, как и всякие вменяемые животные, от существ крупнее и сильнее себя они стараются держаться на максимальном расстоянии. Рыбы семейства пираньевых, – а видов в нём более сотни, – просто обычные рыбы южноамериканских рек. Обычно, небольшие, – хотя крупные виды достигают метра в длину, – они находятся не на вершине пищевой пирамиды, а образуют её основание. Пираний едят все, – крокодилы, речные дельфины инии, гигантские выдры, ягуары, арапаимы. И всем хватает, потому что пираний много.
Много же пираний, в свою очередь, потому что они всеядны. Есть виды питающиеся преимущественно водорослями, – это крупные пираньи, – есть преимущественно хищные (мельче, но тоже до 40 сантиметров в длину). Тем не менее, и «травоядная» пиранья не пропустит падаль, или улитку. Хищные же, в отсутствии живой добычи (мелкой рыбы и ракообразных), не побрезгуют падалью и водорослями… Собственно, на интересе пираний к трупам крупных животных, вероятно, и основан миф об их свирепости.
Ну и, конечно, на зубах. У любых пираний очень мощный укус. Зубы же растительноядных видов пугают даже больше, чем зубы хищных. Больно уж они похожи на человеческие.
Зубы же пираний служат основой и утверждения, что это самые прогрессивные из лучепёрых рыб. А значит и из рыб вообще. Пираньям, – а ещё барракудам, но успехи последних меньше, – удалось справиться с критической слабостью класса костистых рыб.
Умение кусать – и откусывать, – не заглатывая добычу целиком, а поглощая её удобными частями, не такая уж мелочь. Первыми это изобретение сделали хрящевые рыбы, благодаря укусу сохраняющие сильные позиции в верхних ярусах пищевой пирамиды в море. Амфибии до сих пор не способны на такое, рептилии справляются кое-как. Рано обрели вкус к укусу предки млекопитающих – синапсиды. Рыбы же, пока в лице пираний и барракуд, присоединились к клубу избранных лишь в конце неогена.