Вчера после «визита» домой Марина даже не стала обдумывать всё услышанное, потому что головная боль не давала трезво осмыслить слова мужа.
Но рано утром, проснувшись и ещё лёжа в постели, она задумалась.
- Оказывается, мой Стёпа совсем непрост, - с горечью заметила она. - И когда это он успел завести себе какую-то женщину, ведь у нас всё было хорошо?! Тогда Анна Ефимовна права насчёт его — что-то он скрывал от меня.
Она решила проанализировать всю их совместную жизнь, стараясь не включать такие эмоции, как любовь, привязанность, доверие. Вот такой взгляд со стороны — непредвзятый, холодный и расчётливый. Трезвый.
Первое — жилищный вопрос. При покупке двухкомнатной квартиры её взнос, естественно, был больше — продажа её квартиры плюс небольшая помощь её матери. А на недостающую сумму, которая составляла примерно четверть всей стоимости новой квартиры, муж взял ипотеку, которую закрывал со своей зарплаты. Марина в это время платила квартплату, да и в основном продукты тоже покупала она.
Тогда ей такой расклад казался нормальным, потому что они оба хотели поскорее расплатиться за ипотеку. Сейчас это показалось ей не совсем справедливым, потому что теперь квартира по документам принадлежала уже им двоим поровну.
Второе, на что она обратила внимание - задержки Степана на работе, особенно в последнее время, которые он объяснял большой загруженностью. Говорил, что и его зарплата соответственно выросла, хотя Марина этого не ощущала, ведь почти все его деньги уходили на погашение ипотеки. Ей и в голову не приходило его контролировать, она ему доверяла полностью.
- Наверное, я наивная дурочка, но мне казалось, что у нас настоящая семья, - с досадой произнесла она вслух.
- Ты с кем это разговариваешь? - в комнату заглянула Анна Ефимовна.
- Сама с собой, уже поумневшая - с глупышкой, - вздохнула Марина.
- Как это?
Марина рассказала ей о «свидании» с мужем и своих умозаключениях.
- Ты не глупышка. Ты была нормальной любящей женой, - возразила ей Анна Ефимовна. - А вот кто твой муж — это ещё тебе предстоит узнать.
Марина закрыла лицо руками:
- Сегодня мама приезжает... Господи, как она всё это переживёт?!
Анна Ефимовна обняла её:
- Попробуй сегодня «увидеть» свою мать, может, она почувствует, что ты живая.
- Точно, это хорошая идея! - оживилась Марина. - Она у меня натура чувствительная и эмоциональная, возможно, и поймёт меня. Я даже знаю, как это проверить. У меня дома есть мягкая игрушка — белый медвежонок, мне его отец подарил на новоселье. Я этого медвежонка берегу, как память об отце. Так вот, у этой игрушки снизу есть небольшая застёжка-молния, чтобы иногда вытаскивать содержимое и стирать меховую шкурку медвежонка. У мамы в этом году осенью будет юбилей — 55 лет - и я втайне от Степана складывала туда деньги ей на подарок — она давно мечтала о натуральной шубе. Я когда мужу заикнулась о таком подарке для неё, он рассердился. Сказал, что сейчас мы не можем себе позволить дарить такие дорогие вещи, вот когда рассчитаемся с кредитом, тогда и подарим. И тогда я стала копить деньги ей на подарок, и теперь в этом медвежонке находится уже достаточная сумма.
Анна Ефимовна усмехнулась:
- Выходит, ты не совсем доверяла мужу?
- У мамы слабое здоровье, а зимы у нас в Сибири холодные. Она же всё время жалела деньги на себя тратить, вот я и решила сделать ей подарок, - вздохнула Марина. - Сначала меня совесть мучила, что это я делаю втайне от мужа, а со временем успокоилась — ведь я для матери старалась. Степану, наверное, трудно было меня понять, ведь его вырастили дедушка и бабушка, а мать всё время где-то свою личную жизнь устраивала.
- А сейчас где она? - поинтересовалась Анна Ефимовна.
- Степан сказал, что её уже нет.
- А когда твоя мать приезжает?
- Она, наверное, уже прилетела. Значит, скоро Степан привезёт её к нам домой.
Марина вопросительно посмотрела на Анну Ефимовну:
- Я, наверное, попробую снова «слетать» туда?
- Попробуй. Но смотри, долго не задерживайся. Как только почувствуешь, что тебе там лучше, чем здесь, сразу же возвращайся, договорились?
Марина вернулась в свою комнату, легла на кровать, расслабилась, пытаясь представить, что она находится в своей квартире. Но сразу у неё не получилось, отчего она напугалась, боясь не увидеть мать. У неё заболела голова, заныла нога, на которой ещё не сошли синяки. Марина заплакала, почувствовав себя больной и несчастной.
И в тот же момент она очутилась у себя дома и увидела мать, сидевшую на диване. Марина, «взглянув» на её безучастное бледное лицо, опухшие глаза, опавшие плечи, моментально очутилась рядом, положила ей голову на плечо и сказала:
- Мама, не верь, я - живая.
Мать вздрогнула, со страхом посмотрела по сторонам, из её глаз потекли слёзы.
- Мама, не верь, я — живая, - повторила Марина.
В глазах матери блеснула искра надежды, она снова посмотрела вокруг и прошептала:
- Где ты, доченька?
- Мама, забери белого медвежонка, которого подарил мне отец, - попросила Марина, не очень надеясь, что мать услышит её.
- Хорошо, - тихо сказала мать побелевшими губами.
- С кем это вы разговариваете, Вера Григорьевна? - в комнату зашёл Степан, неся в руках чашку с чаем. - Попейте хотя бы чаю, ведь у нас сегодня будет тяжёлый день.
- Стёпа, а где белый медвежонок, мягкая игрушка Марины? Отдай её мне. Это память о ней и её отце, - не отвечая на его вопрос, попросила Вера Григорьевна.
Степан, недоуменно пожав плечами, поставил чашку на стол и принёс игрушку из спальни:
- Вот ваш медвежонок, возьмите, конечно, ведь Марина так дорожила этой игрушкой. Может быть, вы ещё что-нибудь хотите взять из её вещей?
Вера Григорьевна покачала головой:
- Нет, не надо больше ничего.
Марина, слушая их, чувствовала себя такой лёгкой и свободной, ей было так хорошо и спокойно рядом с матерью. Мелькнула мысль, а может быть, остаться такой, какая она сейчас?
И вдруг услышала, как кто-то издалека настойчиво зовёт её:
- Марина!
Она вспомнила Анну Ефимовну и моментально очутилась в доме лесника. Почувствовала, что кто-то трясёт её за плечи и кричит:
- Марина, Марина!
Она открыла глаза и увидела перед собой бледную, испуганную Анну Ефимовну.
- Что случилось? - спросила Марина её.
Та облегчённо выдохнула:
- Ну, слава Богу, ты вернулась! Ох и напугала ты меня! Я уж думала, всё, ты уже не вернёшься.
Марина села и восторженно воскликнула:
- Анна Ефимовна, представляете, мама меня услышала! Она забрала медвежонка, значит, поняла, что я живая! Только бы она Степану не рассказала об этом.
- Зря беспокоишься. Даже если расскажет, кто же ей поверит? Скажут, что от горя ей такое привиделось, только пожалеют бедную мать. Но что-то мне подсказывает, что она никому об этом не расскажет. А вот когда она уедет к себе домой, сначала я ей позвоню и расскажу о тебе, а потом уже и ты сама с ней поговоришь. Иначе слишком сильный стресс она испытает.
- Анна Ефимовна, а у меня потом будет получаться такой выход из физического тела, когда в моей жизни всё наладится?
- Не знаю. Я один раз тоже попробовала провести такой эксперимент. После рассказа одной пациентки, которая во время операции испытала такое состояние, я начиталась про эти практики и решила испытать на себе. У меня немного получилось — я почувствовала, как будто я раздвоилась — одна часть, тяжёлая, осталась лежать, а другая, лёгкая, поднялась над телом и зависла. Я тогда очень напугалась и моментально вернулась, так сказать, в исходное состояние. Больше я не занималась подобными делами, боюсь, - вздохнула Анна Ефимовна. - Вот и сегодня я очень испугалась за тебя, всё-таки это опасное занятие.
- Но зато такое нужное и важное, - задумчиво сказала Марина. - Мне теперь будет спокойней за маму.
***
Продолжение следует...