+18. Статья предназначена для совершеннолетней аудитории для ознакомления в исторических целях.
О личной жизни польских дворян известно крайне мало. В этой статье поговорим о нескольких наиболее ярких польских шляхтичах, окруживших себя фаворитами и в связи с этим породивших множество толков.
Владислав IV Ваза
Будущего короля Речи Посполитой, Владислава Вазу, и Адама Казановского связывала большая дружба. Адам, а также его брат Станислав воспитывались вместе с королевичем Владиславом. Молодой Казановский всюду сопровождал Владислава: и в его попытках занять русский престол, в 1610-1612 гг., и во время Хотинской битвы в 1621 году. Он сопутствовал ему всюду, в том числе в поездках по Западной Европе и в Ватикан. Вскоре после совершеннолетия Владислава, король Сигизмунд III даровал юному принцу дворец в Варшаве. Владислав, в свою очередь, передарил эту резиденцию вместе с прекрасной мебелью и произведениями искусства Казановскому. Неизвестно чем бы кончилась история с передачей резиденции в руки Казановского, если бы не смерть короля Сигизмунда.
Позднее, в 1633 году, благодаря поддержке короля Казановский выгодно женился на 14-летней Эльжбете (Гальшке) из Случкова. Приданое невесты составляло 50 тысяч злотых и включало в себя множество движимого и недвижимого имущества. Известно, что детей в этом браке не было. Но всю жизнь король помогал Адаму двигаться по карьерной лестнице. А в 1634 году благодаря королю Казановский получил отменённый ранее чин - стал стольником надворным коронным.
Так или иначе, историю о дружбе Владислава Вазы и Казановского можно считать притянутой за уши. К тому же она не идёт ни в какое сравнение с историей Януша Сангушко.
Януш Александр Сангушко
У князя Януша Александра Сангушко, великого меченосца литовского, по утверждениям мемуариста Марцина Матушевича, было множество «мужчин для любовных утех».
Его жена, красавица Констанция Денхофф, наследница огромного состояния, вернулась к родителям, так и не получив от мужа доказательств брака, помимо приветствий с добрым утром и пожеланий спокойной ночи.
А вот своему любовнику Каролю Шидловскому Януш Сангушко даровал целый город Козьмин и семнадцать деревень !
Как пишет ксёндз Китович, предметом страсти меченосца был высокий юноша, которому он передал почти все свои сокровища. Этот юнец властвовал над его сердцем, и лишил князя денег, драгоценностей и получал практически всё, что ему заблагорассудится.
Князем двигал один лишь страх потери любимого. В конечном итоге фаворит ушёл от князя вместе со всеми своими приобретениями. Однако у князя Сангушко были и другие фавориты.
Правда одного из фаворитов Сангушко ждала весьма печальная участь: Казимир Хилинский был лишён всего имущества, закован в кандалы и отправлен в гданьскую тюрьму, где в течение двенадцати лет отбывал наказание.
Похищение и заключение в тюрьму Хилинского было следствием интриги отца Сангушко. Отец безуспешно пытался уговорить своего сына вернуться к жене и прекратить разврат.
Молодой князь, запертый в комнате и испуганный розгами, выдал отцу письменное разрешение на командование гарнизоном в Дубно и над всем двором, после чего Хилинский был арестован.
До смерти отца Сангушко избегал связей с любовниками. Ситуация с фаворитами изменилась после смерти отца меченосца.
Вскоре после кончины отца, Сангушко продолжил шиковать, заводя связи с новыми фаворитами. Совершалось это практически в открытую, что мало вписывалось в рамки эпохи и мало соответствовало её нравам.
Ежи Марцин Любомирский
Другой известный польский деятель - Ежи Марцин Любомирский был выходцем из одной из самых богатых магнатских семей.
В юные годы, после завершения образования, Ежи путешествовал по Европе и задержался в Париже, где в возрасте шестнадцати лет растратил значительную сумму, которую выделил ему отец. Узнав о расточительной жизни сына, отец вызвал его в Польшу и решил посвятить его в военную карьеру. В конечном итоге благодаря различным протекциям Ежи Марцин получил звание генерал-майора. Вскоре Ежи удалось собрать отряд из двухсот разбойников и разграбить Полон, где располагались владения его отца. Затем он похитил семнадцатилетнюю фрейлину своей матери, Анну Вележиньскую, и сбежал с ней в поместье под Ченстоховой. Оно принадлежало его дяде Францишеку Любомирскому, которого он быстро ограбил и сжёг его имущество.
Во время Семилетней войны (1756-1763) Ежи вначале сражался на стороне Пруссии в чешских и силезских землях против Андраша Хадика (австрийского фельдмаршала времён Семилетней войны). В скором времени Ежи дезертировал, чтобы перейти на сторону Польши, для этого он основал лагерь для своей разбойничьей шайки в Камене под Ченстоховой. Этот отряд предлагал разбойничьи услуги русским войскам. Банда Любомирского нападала в основном на прусские обозы с продовольствием, часть из которых впоследствии была передана русской армии. Также его банда организовывала налёты на деревни и небольшие города Великой Польши и Силезии.
С прекращением существования Барской Конфедерации, Ежи перешёл на сторону конфедератов и предоставил им значительные средства. Некоторое время Любомирский воевал на их стороне, участвовал в битве за Краков вместе с Петром Потоцким. После неудачных военных действий, Ежи возвращается к мирной жизни, становится членом сейма и официальным представителем Киевского воеводства. Несмотря на то, что Любомирский состоял во множестве браков, это не мешало ему обзавестись фаворитами, одним из его фаворитов был секретарём ранее упомянутого Януша Сангушко. Другим его фаворитом был мальчик-казак, которого Любомирский даже сделал дворянином, выкупив дворянство у короля !
Однажды произошёл скандал, когда Любомирский появился в женской одежде на варшавском маскараде в 1782 году, это событие сразу же стало широко известно и попало на страницы варшавской газеты.
Дальнейшая судьба Любомирского сложилась трагично, он растратил практически всё своё состояние и провёл последние годы в одиночестве и бедности в Пжецлаве, где и умер.
Итоги
При знакомстве с польской историей следует учитывать, что в старину обвинение в гомосексуальных наклонностях служило средством борьбы с идеологическими и политическими противниками, и нередко могло использоваться в отношении умерших политиков. Например, хронист Ян Длугош, известный своей антипатией к Ягеллонам, утверждал, что в сексуальной жизни Владислава III Варненчика было нечто странное. Длугош не уточняет подробностей, но заявляет, что король был «слишком подвержен своим плотским желаниям» и «не отказался от своих развратных и отвратительных привычек».
Также имели место сообщения о гомосексуальных наклонностях Владислава IV Вазы, Якуба Собеского, а также Генриха Валуа.
Известно, что в ходе правления король Генрих Валуа окружил себя молодыми придворными, известными как миньоны, чьи таланты порой были весьма сомнительны. Король осыпал их деньгами и титулами, что породило ещё при жизни монарха слухи о его гомосексуальности. Однако среди современных историков нет единого мнения на этот счёт.
Cчитается, что подобные слухи могли распускаться противниками короля, как протестантами, так и радикальными католиками, которым не нравилось щегольство и гедонизм Генриха.
Можно рассматривать наличие фаворитов в контексте общеевропейской традиции, в стороне от которой не осталась Польша. Более того многие фавориты становились обеспеченными гражданами, а также получали возможности к продвижению по карьерной лестнице, что не могло не вызвать зависть. Однако когда речь заходит о Сангушко и Любомирском, нельзя не обратить на исторические свидетельства, указывающие на чрезмерное внимание к фаворитам с их стороны.