Это было давным-давно, когда сказки были не сказками еще, а реальностью. Люди жили в те давние времена, чувствуя, что то-то тайное, неизведанное их окружает. Они видели, понимали, что мир вокруг намного сложнее и опаснее и всюду их окружает загадка, за которой часто крылась смерть. Но не умели они еще обращаться с этим Неизведанным, не понимали его, боялись. А может и правильно делали, ведь Неизведанное только-только начинало касаться мира людей, проявляться. Были те, кто вопреки страху обращался к Неизведанному за его могуществом. И тут уж кто попросит - тот и откликнется.
Жила была в одной деревне женщина. Не добра к ней была жизнь, уж точно. Ни красотой, ни умом не наделили ее родители, ни добрым сердцем. Да как и могли наделить то! Отец бил и пил, пил и бил нерадивую дочь, а когда той стукнуло десять и вовсе его Подводный пьяного забрал во время купания в свое царство. Не стало отца, в общем. Мать так же не жаловала дочь. Что не попросит сделать – все не так как надо делала, за то и била поганой метлой девочку, приговаривая:
- За что мне наказание то такое, за что, о боги.
Так и росла девочка, не грамотная, неказистая, несчастная. Как выросла до возраста брака, мать сбагрила ее первому попавшемуся жениху, да и померла. Вздохнула сначала девочка от облегчения, да только рано было. Жених был ленивым работником, жили они бедно. Охотился он плохо, не редко приходил с пустыми руками, рыбачил тоже не ладно, а про работы в полях и вовсе не стоит говорить. Часто пил, жену свою тюкал, все ему было не так: не так волосы заплела, не так одета, не так морда вышла, не так ужин приготовила, не так подмела. Жена попробовала как-то слово ему поперек сказать, когда в сотый раз слушала его ругань:
- Щи тебе не нравятся? Вкусней бы были они, коль ты б принес с охоты дичь, да только не охотник ты и не рыбак!
Муж тогда аж побелел, глаза его недобро сверкнули, тут слышит баба, удар. Да такой громкий, что в ушах заложило. А потом помнит, лежит она на полу, руку к щеке прижимает, а та болит страшно. Не бил ее никто и никогда с такой силой еще, даже отец.
- Это было предупреждение! – рявкнул муж. - Еще мне хоть слово поперек скажешь – весь дух выбью. Так и знай!
Не смела потом жена слова молвить в ответ на его колкости, так и слушала день ото дня, как он ее пилит, смотрела, как он ленится и чувствовала, как в душе ее не осталось ничего, кроме ненависти, тихой и безумной. Мужик хоть и был лодырь и бездельник, но знатный любовник. Сделал он своей жене семерых детей и еще с десяток соседкам их по всей деревне и даже одной соседней. Ох, тяжело было бабе детей растить, непоседливы были они, играться очень любили, по дому помогали мало, а что делали – все не так было. Злилась баба страшно, что переделывать нужно, да только слово сказать не могла, ведь отец любил своих детей и все им разрешал, а если она хотела их отругать, то грозился ей, что убьет ее.
Шли года, детки подрастали, и увидели соседские мужья, что больно похожи их отпрыски на соседа. Такие же глаза, нос, улыбка, даже смех похож. Разгневались они и затеяли месть, да только руки марать в крови не захотели. Позвали они однажды мужика с ними выпить, напоили его до чертей да отправили в баньку в третий пар париться, там его и заперли, а баньку подожгли. Сказали всем, что банщики забрали, все и поверили.
Так и не стало мужика, а баба осталась с семью детьми совсем одна. Старшая дочь видела, как тяжело матери и старалась ей помочь по дому, да только все не так было, все не нравилось матери. И изменилась она. Ранее такая тихая и покладистая превратилась она в безжалостную и злую. Кричала на них, орала, била чуть что не так. А "не так" было все. Не так одевались, не так косы заплетали, не так готовили, не так убирались. Стали бояться дети матери, а та все равно их содержала, целыми днями работала в полях, помогала собирать пшеницу, а как возвращалась, заходила в свою избу и видела семь пар глаз ее мужа, семь его улыбок, семь его носов, и злость такая ее брала, что кулаки сами сжимались. Иногда совестно ей становилось, задумывалась, а не жестока ли она с детьми, но потом вспоминала, что это дети ее мужа, такие же ленивые и бестолковые, как и он сам, а ей нужно их поднимать совсем одной.
Так и жили дети каждый день в страхе ожидая прихода мамы, затаив дыхание гадали они, что же ее разозлит сегодня или все ж будет спокойный вечер.
Шло время, времена года сменяли друг друга и за зимой пришла весна. А зима была в том году лютая, беспощадная. Морозы были такие, что казалось, что земля промерзла до самого ее основания, каким бы оно не было. Стало ясно, что урожая будет мало. За холодной зимой пришла не менее холодная весна, дождливая и морозная. Снега шли даже в мае, видать, прогневались на что то боги. Не помогли вернуть тепло ни подношения, ни жертвенный бык – холода не отступали.
К концу весны получилось что-то посадить в полях, но когда пшеница взойдет, да и взойдет ли, было не известно. Страх голодной смерти охватил всех, не прошел и мимо матери, которой нужно было поднимать семь детей. Она пыталась рыбачить с ними, но рыба из-за холодов так же поздно расплодилась а может и померла - было ее очень мало. Охотиться дети пока не умели, грибы собирать тоже холодно было, хозяйство, благодаря ничего не скопившему мужу, было бедно и не могло прокормить семь ртов. Каждый день смотрела женщина на начинающих постепенно голодать детей и думала о голодной смерти.
Народ деревни тоже переживал и старался что-то сделать. Днями и ночами стали молиться они богам, возводили их идолы в полях, приносили в жертву скот. Со стороны наблюдала за этим женщина и тлело в ее душе сомнение. Однажды, глядя в окно на то, как несут на жертвенный убой теленка соседи, она мрачно прошептала.
- Да не слышат нас боги. Лучше обратиться к тем, кто слышит.
- А если они ответят тебе, то что ты бы сделала?- послышался замогильный шепот за ее спиной.
В ужасе женщина обернулась, но изба была пуста. Дикий страх обуял женщину, задрожала она. В пустой избе раздался смех.
- Да не бойся ты, я тебя не трону.
- Кто ты?
- Дух.
- Добрый или злой?
- Для тебя добрый.
- Что ты хочешь, дух? Как звать тебя?
- Мое имя останется при мне. А тебе я хочу предложить сделку.
- Какую сделку?
- Я могу дать тебе силу, свою силу, с ней ты никогда не будешь голодать. Даже больше. В достатке жить будешь. Чудеса творить будешь. Такие, какие не снились тебе.
- Какие такие чудеса?
- Да любые! Какие хочешь! Хочешь наказать обидчиков – накажешь так, что им и не представить. Никто не посмеет тебе слова злого сказать, все бояться тебя будут, считаться с тобой, умолять о помощи.
- Не верю я в такие сказки.
- Что ж, давай покажу. – хихикнул голос. – Баба ты неказистая, даже страшная. Мужики на тебя не смотрят. Даже муж твой и тот когда ложился с тобой, думал о соседской жене. Так ведь?
Женщина проглотила болезненный комок в горле.
- Да не обижайся ты.- рассмеялся голос - На правду не обижаются. Я помочь тебе хочу. Вижу же, что не знала ты настоящей мужской ласки никогда. Да и хорошего мужика никогда не знала. Дай помогу в этом. Чувствую, что хочешь.
Женщина со вздохом кивнула.
- Иди на улицу, выбери себе мужика посимпатичнее. Не смотри, женат ли он али холост. Поймай его взгляд и прошепчи эти слова – и далее голос прямо на ушко прошептал женщине что-то, от чего ее лоно загорелось. – Главное, прошепчи это, пока смотришь в его глаза. Давай, иди и делай. А я приду к тебе завтра.
С этими словами что-то неизведанное исчезло, и женщина заметила, как посветлело сразу в избе, словно с окон протерли толстый слой пыли и пустили солнечный свет. Сомневаясь, женщина все же вышла на улицу, в поисках подходящего мужика. Выбор ее пал на лучшего охотника во всей деревне, который как раз возвращался с богатой добычей домой. Он был бородат, плечист, могуч, словно великий воин, казалось, каждая девка в деревне в него была влюблена. Все еще сомневаясь, женщина подбежала к нему, когда он на лошади ехал по дороге, испугалась кобыла, а мужик раздраженно посмотрел на нее:
- Куда прешь, дура!- крикнул он ей.
В этот момент женщина поймала его взгляд и быстро пошептала заветные слова.
В миг переменился его взгляд, наполнился похотью и страстью. Спешил он лошадь, и схватил ее за руку.
- Никогда не замечал, как ты хороша собой. Какой же я дурак, что раньше этого не видел! – воскликнул он, облизывая губы.
Он побежал с ней в сарай и любил ее всю ночь, как никто никогда не любил. Той ночью поняла она, какое удовольствие может получать женщина от мужчины, какая она может быть пылкая, страстная, желанная и красивая. Всю ночь шептал он ей слова любви, всю ночь обладал ей нежно и горячо. Только на утро прошло его наваждение, а похоть испарилась.
- Только не говори никому… Сам не знаю, что нашло на меня. – сказал он, уходя.
А баба румяная да довольная направилась домой.
- Ну что, как тебе ночь? – раздался снова голос в пустой избе. – Вижу по щекам, что довольна.
- Спасибо тебе, добрый дух!- воскликнула она.
- А представь тебе, что ты так можешь сделать с каждым мужиком. И не на одну ночь, а навсегда, чтоб жениться на тебе хотели. Хоть охотник, хоть царь – все падут перед твоими ногами. А хочешь из грязи создавать еду и никогда не голодать? А болезни лечить? А насылать порчу на обидчиков? Обзовет тебя соседка – а у нее молоко скиснет, детей хворь настигнет, дом сгорит. Что хочешь делай! Все будет.
- Но… что же ты хочешь за такую силу?
- Детей твоих хочу забрать.
- Моих детей?- ужаснулась женщина. – да как так можно!
- Подумай сама. Баба ты бедная, семь ртов прокормит и так сложно, а тут еще голод, помрут они и тебя с собой утащат. Ты знаешь, что такое голодная смерть? Ужасна, мучительная. Такой судьбы ты хочешь им?
- Нет конечно, но…
- Я их к себе заберу, в свой мир. Пораскинь мозгами, что лучше: вам всем умереть от голода и холода или заберу только несколько непутевых, детишек, так похожих на папашу их, а в обмен дам тебе великую силу, с которой ты никогда не будешь голодать, да и дети твои, кто останется.
- Но как ты выберешь детей?
- А я с ними поиграю в игру. Кто проиграет – того и заберу.
- Не знаю я, не правильно это как-то.- Сомневалась женщина.
- Решать тебе. Подумай, а когда решишь – я рядом буду. Взглянешь в зеркало и попросишь показаться.
И снова дух исчез, в избе стало светлее, а женщина осталась в тяжелых думах думать, как ей быть. Куда заберет дух детей, как им будет – она не знала. А вдруг ее обманут. С другой стороны голос не слукавил и действительно дал ей силу приворожить охотника, чьи прикосновения она чувствовала до сих пор на своей коже. Так и думала она до вечера, а потом пришли дети. Старшая дочь принесла грибы, да только опять спутала, какие опята брать можно, а какие ложные. Младшая дочь по дороге из курятника разбила пару яиц, средняя кашу сожгла, а непутевые сыновья снова весь день попусту охотились. Еды и так мало было, а из-за этих оболтусов и вовсе почти не осталось. И что с ними делать, такими глупыми и неуклюжими. Ждали они с трепетом, что мама снова будет гневаться, да только молчала она весь вечер и смотрела на них странно. Глядела, и видела в их взглядах своего глупого кобеля-мужа, который жизнь ей испортил и даже смертью своей несвоевременной умудрился подложить свинью. Хоть охотился бы сейчас получше младших сыновей, авось побольше еды бы было. А теперь они все умрут с голода.
И не заметил никто в избе, да и сама женщина не заметила, как последний кусочек доброты в ней угас и душа потемнела, как та ночь. Ночь, в которую она, уложив детей спать, подошла к зеркалу и прошептала:
- Я согласна. Покажись. – краем глаза заметив тень у себя за спиной.
Проснулась старшая дочь тогда особенно рано, и показалось ей, что в избе как-то темновато, несмотря на то, что солнце пробралось уже в окно. И запах какой-то был неприятный. Увидела она мать, которая загадочно улыбаясь водила кочергой по тлеющим уголькам в печи. Что-то в ее выражении лица, в ее отрешенном взгляде показалось ей недобрым.
- С добрым утром мамочка. – промолвила она. – я сейчас схожу к колодцу за водой.
Мать посмотрела на нее взглядом, напоминающим чем-то хищника. Такой взгляд она видела однажды, когда увидела, как лиса за зайцем в лесу по осени охотилась.
- Не надо, доченька.- ласково сказала она. – Буди братьев и сестер, пойдем с вами в лес.
- Зачем, маменька?
- Поиграть с вами хочу, дети мои. Так давно мы с вами не играли. Собирай всех и пойдем.
Спорить с мамой дочь не посмела, разбудила всех братьев и сестер, помогла одеться, пока мама смотрела в окно. Чувствовала она, что что-то не то, да только понять никак не могла, что.
Отвела их мать глубоко в лес, куда не ходили даже охотничьи тропы и молчала всю дорогу. Дети сначала спрашивали, почему так далеко идут и когда придут, а во что будут играть, да женщина только с улыбкой шикала на них. Спорить никто не посмел и следовали за мамой.
Выйдя на лесную поляну, где росла высокая трава, а деревья покрывала такая густая листва, что солнечный свет едва просачивался, мама заговорила:
- Детки мои. Хочу я с вами поиграть в одну игру, вы же любите игры.
Ребята неуверенно кивнули.
- Хорошо. – Хищно улыбнулась мать. – Правила игры просты. Я сейчас закрою глаза и буду считать до сотни. Вы должны будете спрятаться так, чтобы я вас не могла найти и поймать. Победит тот, кто доберется из леса, а как выйдет, должен крикнуть мне «Из леса вон, до дома бегом». А кого поймаю выбывает. Кто выиграет, получит подарок от меня особенный. Поняли правила?
- А какой подарок мы получим?
- Узнаете, когда доиграем – подмигнула женщина.
Младшие дети заулыбались, ведь похожа была эта игра на «убеги от дракона», в которую они так любили играть. А вот старшая почувствовала, что что-то не так так и это чувство продолжало нарастать. Движения матери стали более плавными, кожа казалось что разгладилась, лицо излучало абсолютное спокойствие, которого старшая никогда не видела. Не видели его и младшие, но только не обратили они на это внимание. Мама была спокойна и хотела с ними поиграть – это ли не счастье.
- Ну что, готовы, дети? Я начинаю! Один, два, три…- она закрыла глаза и начала считать.
Дети с смехом разбежались кто куда, побежала с старшая. А в лесу стояла гробовая тишина, даже птицы не пели в тот солнечный день, чьи лучи скрывались за густыми кронами деревьев. Бежала старшая и слышала, как мать считает, уже до 50 досчитала, как отдаляется и приближается смех ее братишек и сестричек, как топают их ножки по сухим веткам и листьям. Так увлеклась старшая поиском укрытия, что показалось ей, что голос мамы, которая досчитала уже до 80 как-то поменялся, стал замогильным и холодным, будто и не мама это вовсе. Но это все ведь ей кажется. Спряталась она в густом кусте смородины, затаилась и глядит по сторонам. Видит она, как по соседству спряталась ее младшой братик, за деревом. Увидав ее улыбнулся он и помахал рукой. Вздохнула старшая – братишка маленький, не умеет еще прятаться. Так его быстро найдут.
Досчитала мать и слышен крик:
- А я иду искать!
И снова затихло все в лесу, не слышно больше топота ножек детей, только тяжелые приближающийся шаги. Вжалась в куст старшая, да на братика из под листьев смотрит. Чует недоброе, а пошевелиться не может, будто все тело онемело, ни за что нельзя двинуться, даже дух перехватило. А шаги все приближаются и приближаются и остановились где-то совсем близко. И тут видит сестра, как из-за дерева за которым прятался братик, высовывается рука, длинная, костлявая, да с когтями на пальцах, острыми, синими, как у мертвеца. И хвать брата ее и силой за дерево куда-то унесла. Братик взвизгну только и снова тишина. Это один. Обомлела сестра, от страха не дышала, едва в сознании держалась. Замерла от ужаса. И видит, как выходит что-то из-за дерева. Высокое, костлявое, синее нечто с чертами лица как у мамы, только не мама это вовсе, а что-то неизведанное, потустороннее. Вместо носа две дырочки, зубы острые, глаза черные, кожа обвисшая. Стоит, оглядывается. Ужаснулась старшая от мысли, что сейчас подойдет этот чудище к ее укрытию, что же с ней тогда будет. И тут послышался где то хруст вдали и смешок. Существо мигом зашагало в ту сторону и скрылось в чаще. Где-то послышался вскрик. Это два. Сидела так старшая, слушала, как это чудище ходит по лесу и ищет ее и ее братьев и сестер. Боится пошевелиться, да только если не выйти из леса, оно рано или поздно ее найдет. Собрала всю волю в кулак старшая и тихо, не издавая ни звука вылезла из кустов и осторожно, но быстро поползла к следующему кусту. Так и ползла из леса она прочь, слыша то тут, то там вскрики ужаса своих родных. Это три и четыре. Когда шаги приближались, она затаив дыхание ждала, боясь шелохнуться и выдать себя. Когда шаги отдалялись, она выползла а и продолжала выбираться. Сердце колотилось как безумное, каждый раз когда она слышала очередной вскрик, все тело загоралось, словно от огня, хотелось вскочить и побежать как можно быстрее, да только понимала она, что если начнет бежать, то услышит ее чудище и непременно догонит. Не знала она, как там ее сестры и братья, поняли ли они, что нужно прятаться хорошо и двигаться тихо, наверное поняли, потому что крики стали реже слышны, да только понимала девочка, что не найдет она сама никого. Осталась только она и чудище. Вскоре и правда осталась только она, потому что крики смолкли, а насчитала она их шесть. Шестерых забрало чудище и теперь ищет только ее одну. Вжималась девочка в каждое дерево, в каждый корень и куст, пряталась в высокой траве и сквозь звон в ушах вслушивалась, не отошло ли достаточно неизведанное. Вот уже и опушка видна. Собралась с последними силами девочка, набрала в грудь воздуха и как даст деру, только пятки сверкали. Бежала она так быстро, как никто и никогда не бежал, умоляя всех богов помочь ей добраться.
Как только нога ее пересекла лес, вырвался из груди ее крик.
- Из леса вон, домой Бегом! – и упала на землю, тяжело дыша. Тут и птицы запели, и где-то в поле рядом зазвучал смех людей.
Поняла девочка, что в безопасности теперь и оглянулась. Увидела она, как на опушке леса стоит ее мать и улыбается.
- Ты пряталась хорошо, девочка. – сказала она своим обычным голосом, да только холодным. – А вот братья и сестры твои не очень. Себе их забираю, а твой подарок – твоя жизнь. Дарю тебе за хорошую игру.
И удалилась в чащу. Больше девочка никогда не видела ни свою мать, ни братьев с сестрами. Рассказала она в деревне, что приключилось с ней, мужики собрались искать детей, да вернулись только не все и рассказали, что в лесной чаще стоит теперь дом странный и живет там колдунья и злые вещи делала она с ними, а кого-то себе забрала. Плюнули всей деревней искать семью девочки, а дети так вдохновились историей, что стали играть в эту игру, прозвав ее «прятки»
