Что же такое советская власть? Последние 30 лет лидеры общественного мнения, теоретики, политики, жеманные парни и мужественные девушки во время очередной псевдоинтеллигентской попойки умно разглагольствуют по этому поводу. Советской власти уже нет, а словесные баталии не прекращаются. Хочется подчеркнуть, что не нужно никаких особых усилий, что бы пережевывать трижды разложившийся труп на плесень и липовый мёд.
Булгаков не только гениальный писатель, но ещё очень храбрый и смелый человек. Только такой человек мог написать 25 году одну из самых антисоветский вещей "Собачье Сердце". Это штучка бьет народившихся хомо советикусов не в бровь, а в глаз! Но если бы это была только антисоветская штучка, то это было бы не так значимо и интересно. В повести Булгаков ставит диагноз не только молодому советскому обществу, но и дореволюционным интеллигентам-интеллектуалам. Но давайте по порядку!
Собачий советский мир - это мир голода и холода. Именно такую апокалиптичную картину рисует Булгаков в первой главе. Но сквозь этого беспредела, озлобленности и холодного всепронизывающего холода, появляется Филип Филиппович. "Божество" как его называет безродный и голодный пёс Шарик. Можно утверждать, что в нечеловеческом мире появляется человек в лице Филипа Филиппович.
Филип Филиппович не замухрышка, не какой-то сморчок-пролетарии. Он целый и невредимый врач! Да не просто врач, а мировое святило. Но для советской власти это малозначительные факты. Главное достоинства этого учёного мужа состоит в том, что он лечит письки советской номенклатуры. И этот навык определяет существования Филипа Филипповича. Это позволяет ему не любить пролетариат, диктовать свою волю местным аборигенам в лице Швондера и ДомКома. В конце-концов, именно благодаря тому, что святило держит в руках номенклатурные яйца советских небожителей, позволяет ему со всем дореволюционным снобизмом и высокомерием презирать окружающий советский бардак. Автор не хочет нарекать Филипа Филипповича паразитом, но не лишним будет подчеркнуть, что он сам органичная часть советской власти. Таких Владимир Ильич нарекал "попутчиками".
Безусловно, Филип Филиппович и хомо советикусы - это неравнозначные соперники. Хотя точнее было бы сказать, что они представляют разные виды и состояния человека. Пролетарии, всякие Швондеры, Вяземские и иже с ними, это дети, но не просто дети, а туповатые и обозленные дети, которые движимы детским и наивным желаниям утверждать свою волю в пространстве. Многим знакома, как дети определяют уровень дозволения, что можно, а что нельзя. Так вот и Швондеры, так наопределялись, что случайно превратили страну в азиатский отстойник с неработающим электричеством и паровым отоплением. Филип Филиппович - это человек, но не просто человек, а европейский человек. Он привлекателен и интересен на фоне общего азиатского бардака с кожаными куртками, наганами и пением интернационала по четвергам в 18.00 часов. Человек, который занят своим делом, всегда выглядит симпатичным, на фоне глупости окружающих товарищей.
— Конечно, если бы я начал прыгать по заседаниям, и распевать целый день, как соловей, вместо того, чтобы заниматься прямым своим делом, я бы никуда не поспел, — под пальцами Филиппа Филипповича в кармане небесно заиграл репетитор, — начало девятого… Ко второму акту поеду… Я сторонник разделения труда. В Большом пусть поют, а я буду оперировать. Вот и хорошо. И никаких разрух… Вот что, Иван Арнольдович, вы все же следите внимательно: как только подходящая смерть, тотчас со стола — в питательную жидкость и ко мне!
Но по существу, Филип Филиппович ничем не лучше, а может даже хуже, пролетариев и деклассированных элементов. Разве не такие, как Филип Филиппович, словоблуды во время обедов рассуждали на темы демократии, гражданственности и свободы при царском режиме? Разве не такие господа восторгались февралем 1917 года? Вот то то и оно.
Власть советская, при всей своей убогости и отвратительности, даже, если хотите, пошлости не претендовала на божественное. "Весь Мир насилья мы разрушим/До основанья, а затем/Мы наш, мы новый Мир построим:/Кто был ничем, тот станет всем" Если совсем просто, грабь награбленное и ешь богатых! На что же претендует Филип Филиппович? Он претендует на божественное, он хочет встать на уровень с создателем. Омоложение - это одно из вечных чаяний человека. Вместо этого, он создал новую жизнь, гомункула. Конечно, убивать людей по признаку грамотности или умению подтирать зад, безусловно, ужасно. Но это приемлемо, потому что люди людей убивают. А вот идти против божьего замысла это не хорошо.
И он поехал лапами по скользкому паркету, так и был привезен в смотровую. В ней сразу поразило невиданное освещение. Белый шар под потолком сиял до того, что резало глаза. В белом сиянии стоял жрец и сквозь зубы напевал про священные берега Нила. Только по смутному запаху можно было узнать, что это Филипп Филиппович. Подстриженная его седина скрывалась под белым колпаком, напоминающим патриарший куколь; божество было все в белом, а поверх белого, как епитрахиль, был надет резиновый узкий фартук. Руки — в черных перчатках.
Наши желания - наши враги. Научный интерес, жажда познания привели докторов до ручки! Полиграф Полиграфович - это не просто человек, не столько человек, это суть советского общества. Плоть его от плоти Клима Чугункина, рецидивиста и алкоголика, разум его - это блатной жаргон и советские лозунги. Он обезличен и руководствуется биологическими потребностями. Интеллекта у него нет, как и принципов. И чаянья доктора о развитой психической личности, на которую можно повлиять лаской и только лаской, разбиваются в дребезги. Никакой ласки, таких вот нужно было топить в щенячьем возрасте, да вешать на столбах для благополучия народа. Но это так, не обращайте внимания!