— А на вырученные деньги от продажи Людмилиной квартиры, Зина, — говорил Стас, — мы купим другую! Понимаешь? В новом доме! Рядом с метро. Которую оформим...
— На меня! — поспешила радостно продолжить Зинаида.
«С какого перепугу на тебя? — подумала я. — Вот это номер?»
Я в это время жарила котлеты на кухне и, конечно же, слышала всё, о чём разговаривали мой муж и та женщина, с которой он только что вошёл в квартиру.
«Стало быть, её зовут Зинаидой, — подумала я. — Забавно получается. Мало того, что она в сговоре с моим мужем мою же квартиру продаёт, чтобы купить другую, так ещё и оформить её на себя собирается? Интересно. Да кто же она такая, что позволяет себе подобное? Она или безмерно хитрая, или слишком наивная. Или и то, и другое вместе взятое. А может, у неё просто не хватает мозгов? Но в любом случае, скорее всего, она очень красивая. В противном случае ни хитрость, ни отсутствие ума не помогут».
Честно скажу, сначала, как только я поняла, что в квартиру пришли, хотела сразу выйти. Но, услышав такое, решила подождать. Интересно стало, что дальше будет. А кроме того, мне представился шанс узнать, на кого же мой муж меня променял.
Тот факт, что он меня променял на другую, я уже давно знала. Не знала только, на кого, и поэтому ждала случая, чтобы расстаться с ним. И случай представился.
Котлеты к тому времени уже дожарились. Я тихонечко выложила их на тарелку. Положила на тарелку две варёные картофелины. Достала из холодильника малосольные огурцы. Села за стол, взяла столовые приборы и стала есть.
Меня не пугало, что они зайдут на кухню. Чего мне бояться? Я ведь у себя дома. Правильно? Но при этом я старалась не привлекать к себе внимания, чтобы не нарушить их беседу, и поэтому сидела и ела по возможности тише.
«Разговор у них начался серьёзный, — думала я, — и, скорее всего, они ещё не скоро уйдут из прихожей. Так что мне всё будет слышно».
— Почему квартиру на тебя оформим? — удивился Стас.
«Вот именно! — думала я, доедая первую котлету. — С какой стати?»
— А на кого? — обиженно произнесла Зинаида. — Ты же говорил, что любишь меня.
«При чём здесь это? — в недоумении подумала я, приступая ко второй котлете. — По-моему, одно с другим здесь совершенно не вяжется. Или я не права? Может, сейчас уже всё по-другому? Интересно, сколько ей лет? По голосу не определить. Но, зная своего мужа, думаю, что-то среднее от 19 до 21. Интересно, чем ответит муж?»
— Я и сейчас не отрицаю свою к тебе любовь, — начал объяснять Стас. — Но здесь дело в другом. Сама посуди, уговорить жену продать другую её квартиру я смогу.
«Это точно, — подумала я. — Толку от той квартиры всё равно никакого. Думала на аренде заработать, а в результате одни только проблемы с жильцами. На ремонт больше денег уходит».
— Людмила, конечно, меня обожает, — продолжал Стас, — и сделает всё, что я ей скажу. И я не сомневаюсь, что смогу уговорить её продать свою старую квартиру и купить новую. Но как мне объяснить ей, что новая квартира должна быть оформлена на тебя?
«С моим тебя обожанием ты, конечно, погорячился, но в основном я с тобой согласна, — подумала я. — Объяснить мне это будет ой как непросто. Ну, Зинаида, чем ответишь?»
Малосольные огурцы у меня в этот раз ну очень хорошо получились. Просто нет слов. А вот котлеты... Если бы я знала, что всё вот так будет, что мне одной их есть придётся, я бы в них больше чеснока положила.
— А ты ей не говори, на кого будешь оформлять новую квартиру, — ответила Зинаида.
«В смысле? — не поняла я, доедая очередной малосольный огурец и принимаясь за очередную котлету. — Что значит, не говори? Как ты себе это представляешь, девочка? Интересно, а за кого ты меня вообще принимаешь?»
— Просто оформи её на меня и всё, — продолжала Зинаида. — Тогда и объяснять ничего не надо будет. Господи, какой же ты у меня ещё ребёнок. Таких элементарных вещей не понимаешь.
«Это она серьёзно сейчас? — подумала я. — Ничего мне не говорить, и всё будет в порядке? Нет, ну с ней мне уже почти всё ясно. Но меня сейчас больше интересует, как покажет себя в данной ситуации мой муж. Судя по всему, ему будет непросто. Ведь то, с чем он столкнулся, — это не просто глупость, помноженная на жадность. Это куда более серьёзно».
К тому времени я уже съела половину картошки и три котлеты. Хотела остановиться. Но происходящее меня так взволновало, что я продолжила есть дальше.
— Что значит «не говори»? — возмущённо воскликнул Стас. — Хм. Не говори! Покупать-то новую квартиру она будет, а не я.
— Почему не ты? — удивилась Зинаида.
«По кочану! — подумала я. — Не, ну надо же быть такой, мягко говоря, недалёкой. Здесь, по-моему, уже никакая красота не может служить оправданием».
— Потому что это её квартира, а не моя, — спокойно разъяснял Стас. — Стало быть, и деньги за неё получу не я, а она. Следовательно, и новую квартиру покупать станет тоже она, а не я. Теперь поняла?
«О как! — подумала я. — А он, оказывается, может быть спокойным, когда нужно что-то разъяснить. Надо же.
Со мной он ведёт себя иначе. Любой мой вопрос, любое моё непонимание чего-нибудь сразу воспринимает агрессивно. И если начинает что-то объяснять, то обязательно кричит.
А здесь? Всё так спокойно, тихо. По-доброму! Значит, действительно любит. Нет, это просто поразительно, как любовь меняет человека в лучшую сторону.
А ведь были времена, когда и на меня он не кричал. Когда же это было? Давно. Лет двадцать пять назад. Ещё до рождения сына».
— Я ничего не поняла из того, что ты сказал, — капризно произнесла Зинаида.
«Ну кто бы сомневался, девочка, — подумала я. — Понять такое трудно. Это ведь такая сложная задача».
— По-моему, ты просто хочешь меня запутать, — продолжала она.
«Поражаюсь, как Стас ещё держится, — подумала я, — на его месте я бы, наверное, уже не выдержала и чем-нибудь стукнула её... По голове. А вот мне интересно, если бы и я до свадьбы так же себя вела, он бы на мне всё равно женился? А может, так и надо было себя вести? И не только до свадьбы, но и после?»
— Я не хочу тебя запутать, любимая, — ласково и нежно ответил Стас. — Я просто хочу, чтобы задуманная нами хитрость получилась. Понимаешь?
К тому времени я уже съела все котлеты, всю картошку и все малосольные огурцы. И чтобы дальше слушать подобное, мне нужно было ещё что-нибудь. Я достала из холодильника коробку с пирожными и пакет молока. Я не боялась, что они меня услышат. Слишком уж они были увлечены разговором.
«Пирожные с молоком в таких случаях успокаивают, — думала я, откусывая пирожное и делая первый глоток молока, — в противном случае, ещё немного, и я за себя не ручаюсь».
— Вот если бы новая квартира была оформлена на меня, я бы всё сразу поняла, — продолжала Зинаида. — А так мне кажется, что ты просто хочешь оставить меня без квартиры. Интересно, а на кого, если не на меня, ты собрался её оформлять? На себя, что ли? Так я и знала. Это всё потому, что ты себя любишь больше, чем меня.
Пирожные и молоко сделали своё дело. И нелогичность Зинаиды уже не так сильно меня раздражала. И, кроме того, мне доставляло удовольствие тот факт, что вся глупость Зинаиды (а может, и не глупость) была направлена против мужа. И именно ему и нужно было с ней как-то справляться.
И Стас, судя по изменившейся интонации, начал нервничать.
— Вздор! — решительно заявил он. — Тебя я люблю не меньше, чем себя, а квартиру я хотел оформить на маму.
— Надеюсь, что на мою маму? — спокойно уточнила Зинаида.
В этот момент я чуть пирожным не подавилась.
«Твою, разумеется! — чуть не закричала я. — Чью же ещё? Больше ведь ни у кого матерей нет, только у тебя. И больше ведь не на кого, кроме как на неё, на мать твою, всё взять и оформить».
Судя по всему, и Стас тоже несколько ошалел от услышанного.
— При чём здесь твоя мама, Зина? — спросил он. — Ну вот она-то здесь каким боком, ты можешь объяснить?
«Может! — уверенно подумала я. — Даже и не сомневайся. Зинаида может объяснить что угодно и кому угодно. В этом деле она очень хороший специалист. У неё дар объяснять любой абсурд!»
— Просто я подумала, — спокойно ответила Зинаида, — что, если не на меня, не на тебя, то остаётся только моя мама. А на кого же ещё?
«Ну вот, — радостно подумала я, — пожалуйста. Чем не объяснение. И попробуй скажи, что оно нелогичное! Если не на её маму, то на чью же? Умница, Зиночка. Так держать».
Я откусила пирожное и сделала глоток молока.
— А про мою маму ты забыла? — спросил Стас.
В этот момент я не выдержала и прыснула от смеха. Но мой смех был заглушён словами Зинаиды.
— Ты хочешь оформить квартиру на неё? — искренне удивилась она.
«Ты ж моя лапочка, — подумала я, — тебя удивляет, что он хочет оформить квартиру не на твою, а на свою маму? Да? Серьёзно? Как я тебя понимаю».
— Да, Зина, ты угадала, — спокойно ответил Стас, — я хочу оформить квартиру на свою маму.
«Ты чудовище, Стас, — подумала я. — Как ты можешь так поступать? Она отдала тебе всю себя, а ты? Оформляешь проданную мою квартиру не на её маму, а на свою? Тебе нет места среди нормальных людей, Стас. Ты — животное. Ну-ка, Зинаида, ответь ему. Пусть знает наших!»
— Потому что любишь свою маму больше, чем меня? — спросила Зинаида.
«Вот сейчас, Стас, будь честным, — подумала я, — скажи хоть раз в жизни правду. Ты действительно любишь свою маму больше, чем Зинаиду?»
— Зачем ты так ставишь вопрос, любимая? — ответил Стас.
«А как ещё она должна его ставить? — подумала я. — Или она, или твоя мама. Выбирай!»
— Я люблю вас обеих, — продолжал Стас. — Одинаково. И вы обе дороги мне.
Мне уже казалось, что я слушаю какой-то радиоспектакль. И поэтому я стала сочувствовать главной героине. А кому мне было сочувствовать? Себе? Я и так вся в шоколаде, и моё будущее понятно. Оставались только Стас и Зинаида. И я выбрала Зинаиду.
«Не верь, Зина, ни одному его слову не верь, — подумала я, нервно кусая пирожное и запивая его большими глотками молока. — Он тебя обманывает. Мне он то же самое говорил. Но в реальности это не так. Свою маму он любит больше».
— Докажи! — уверенно ответила Зинаида.
— Что доказать? — не понял Стас.
— Что ты нас любишь одинаково.
— Каким образом?
— Не знаю. Любым.
— Ну, хочешь, когда мы с Людмилой продадим и эту квартиру, и купим новую, я оформлю её на тебя?
«А меня куда денете? — подумала я. — Где я-то жить буду, если вы и эту мою квартиру продадите?»
Зинаида задумалась.
— А Людмилу куда денем, если эту квартиру продадим? — спросила Зинаида.
«Спасибо, Зина, — подумала я. — Женщина, какой бы она ни была, всегда будет думать о другой женщине. В отличие от мужчин».
— Да не думай ты о Людмиле, — брезгливо ответил Стас. — Тоже мне, хм, нашла о ком беспокоиться. К тому времени её, может, вообще уже не будет.
«В смысле, не будет?» — удивилась я.
— Как это? — спросила Зинаида.
— Так это, — ответил Стас. — Ей ведь уже сорок пять. А в таком возрасте с женщиной что угодно может произойти.
«Что произойти?» — подумала я.
— Например? — спросила Зинаида.
— Поедет, например, на горнолыжный курорт, — тревожным голосом произнёс Стас, — и не вернётся.
— А чего это она не вернётся? — спросила Зинаида.
— А я знаю. В жизни всякое бывает. Может, встретит кого-нибудь, полюбит и с ним останется.
«А что? — подумала я. — Это хорошая мысль. Одну квартиру продать и купить другую, на горнолыжном курорте. Там я обязательно кого-нибудь встречу и останусь с ним. Ай да Стас. Ай да... Ну — голова. Ну, спасибо тебе».
— Нет, — уверенно ответила Зинаида. — Не хочу ждать, когда там твоя жена уедет на курорт. Хочу, чтобы на меня ты оформил ту квартиру, которую твоя жена сейчас сдаёт.
«Правильно, девочка, — подумала я. — Живи настоящим. Кто его знает, что там когда-то будет».
— А уже эту квартиру оформляй на кого тебе угодно, — продолжала Зинаида. — Можешь даже на свою маму. Мне всё равно.
— Да я бы с радостью! — не выдержал и закричал Стас. — С радостью оформил бы на тебя все квартиры. Но это невозможно, как ты не понимаешь. Или ты думаешь, что Людмила глупее тебя, что ли?
— Конечно, глупее, — уверенно ответила Зинаида. — Она почти вдвое старше меня, стало быть, и вдвое глупее.
— По-твоему выходит, что кто старше, тот и глупее?
— При чём здесь я? — искренне удивилась Зинаида. — Так оно и есть на самом деле.
— Выходит, что и я тоже глупее тебя, так, что ли?
— Выходит, что так, — спокойно и уверенно ответила Зинаида. — А ты не знал?
— Не знал.
— Это только подтверждает мою правоту.
— Какую ещё правоту, Зина? О чём ты?
— Странный ты, Стас. Банальных вещей не понимаешь. Какую правоту, спрашиваешь. Да самую что ни на есть обычную.
— Твои слова обидные, Зина. Я требую обоснований. С чего вдруг я глупее тебя? Объясни.
— Легко. Тебе пятьдесят, мне двадцать. Ещё объяснения требуются?
«Браво, — подумала я. — Коротко и ясно».
— Но я ведь люблю тебя, Зина!
— И что? Думаешь, твоя любовь ко мне делает тебя умнее?
— Нет, но я думал, что ты тоже меня любишь.
— Я тоже тебя люблю, — ответила Зинаида. — А почему мне тебя не любить? Ты водишь меня по ресторанам, говоришь красивые слова, покупаешь мне подарки, обещаешь, что разведёшься, женишься на мне и купишь мне квартиру. Твой единственный сын уже взрослый и живёт отдельно. Следовательно, после развода тебе не надо платить алименты. Почему бы мне, приезжей в Москву из далёкого городка, тебя после всего этого и не полюбить? Да, я тебя люблю.
— Но я думал, что ты меня любишь не за это.
— А за что? — не поняла Зинаида. — За что ещё тебя можно любить? За твои пятьдесят лет?
— Нет, но...
— Или за то, что ты после двадцати пяти лет брака предаёшь свою жену? Дождался, когда сын женился, и предаёшь? За это тебя любить?
— Но я ведь это делаю только ради тебя. Всё ради любви к тебе.
— Спасибо, конечно, что ты стал предателем ради меня. Но сути дела это не меняет. Предательство в любом случае остаётся предательством. Ради кого оно бы ни совершалось. Понимаешь?
— Не понимаю, если честно.
— Чего ты не понимаешь? Не понимаешь, что человека нельзя полюбить только за то, что он стал предателем?
От таких слов я просто застыла с поднесённым ко рту пирожным.
«Эх, — подумала я, — жаль, что это не кинофильм. Я бы промотала этот кусочек назад».
— Если это ради любви, — произнёс уверенно Стас, — то почему бы и нет? Я ведь думал, что если мы любим друг друга, то всё остальное — неважно.
— Даже ради любви, Стас, это недопустимо. Впрочем, кому я это объясняю. Тебе ведь, чтобы такое понять, ума не хватит. За те тридцать лет, что лежат между нами, Стас, ты, судя по всему, уже израсходовал весь свой запас.
— Запас чего?
— Ума. Чего же ещё? Впрочем, кому я это говорю. Хорошо ещё, что хоть слова мои ты понимаешь. Жаль только, что смысл сложенных из них предложений тебе не ясен. Но с этим уже ничего не поделаешь. Воспринимаю как факт и смиряюсь.
А вот тут уже не выдержали нервы Стаса.
— В таком случае пошла отсюда вон.
— Что?
— Вон пошла! И чтобы ноги твоей в моём доме не было.
— Да и пожалуйста, — спокойно ответила Зинаида. — Подумаешь. Найду вместо тебя другого. Твой начальник Карл Христофорович уже давно мне глазки строит. Пойду к нему. Он на десять лет тебя старше, значит, ещё глупее, чем ты. С ним у меня точно всё получится. Он всё на меня оформит. И без лишних разговоров.
И Зинаида выбежала из квартиры.
— Стой! — закричал Стас, выбегая за ней. — Прости меня. Я сказал не то. Я был неправ. Не уходи. Я тоже всё на тебя оформлю. Без разговоров. Зина. Я был неправ. Карл Христофорович. Только не к нему. Я не вынесу.
Это было последнее, что я услышала. В квартире вдруг стало очень тихо.
«Конец фильма, — подумала я. — Жаль, что не узнаю, что у них там дальше было».
Я вышла из кухни в прихожую и закрыла дверь. ©Михаил Лекс