Ранее опубликованные главы можно читать здесь
Следующие два дня после собрания прошли, словно в тумане. Все окончательно вышло из-под контроля и запуталось.
- Кира Борисовна? – Катя с виноватым видом вошла в мой кабинет и дрожащей рукой со слезами на глазах протянула мне лист бумаги.
- Что случилось? – недоуменно спросила я и приняла, как оказалось, официальное уведомление, подписанное генеральным директором, то есть моим отцом, в котором сообщалось о том, что в понедельник утром меня ждут в зале для совещаний, где руководство будет рассматривать вопрос о моем ненадлежащем исполнении своих обязанностей.
Я сглотнула ком в горле и, с трудом сдерживая себя от непрошеных слез, смогла улыбнуться Кате и кивнуть головой в знак того, что поняла все, что тут написано.
- Спасибо, – отозвалась я, несмотря на то, что мой голос пропал от сдерживаемых эмоций. – Буду тебе признательна, если никто об этом не узнает, – она понимающе кивнула и, горько всхлипывая, выбежала из кабинета.
- Кажется, я потерпела поражение еще до начала войны...
Горечь обиды и чувство несправедливости происходящего душили меня непролитыми слезами. Я была абсолютно бессильна и потеряна, но впереди у меня есть два дня, чтобы все обдумать и принять правильное решение. Мой следующий шаг должен быть осторожным, но решительным.
Я собрала все свои эскизы, чертежи и наработки в папку и решила поехать домой. У лифта я увидела Игоря и уже хотела развернуться, чтобы подождать момент, когда он уедет, но мне не удалось остаться незамеченной.
После всего, что на меня свалилось, глупо бегать от него и испытывать неловкость, но один взгляд на него лишил меня способности не только мыслить здраво, но и держать свои чувства под контролем.
- Уже домой? – спросил Игорь, когда я остановилась рядом с ним, в ожидании лифта.
- Да, решила себе устроить сегодня короткий день, – ответила я и улыбнулась, не глядя на него.
- Как твои дела? – после небольшой паузы продолжил он свой допрос.
- Ты же знаешь, что не обязан говорить со мной, чтобы заполнить тишину? – устало выдохнула я.
- Я спрашиваю только потому, что мне действительно интересно. А не для того, чтобы заполнить тишину. Если бы мне нужно было заполнить тишину, я бы лучше пел. О-о-о-а-а-у... - громко и нараспев начал голосить Игорь, и я испуганно посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что за нами никто не наблюдает.
Наконец, подъехал лифт, но Игорь продолжал петь, и мне пришлось тащить его за рукав пальто в лифт и тянуться на носочках, чтобы прикрыть ладонью его рот.
Как только мы оказались заперты вдвоем, он замолчал и мягко убрал мою ладонь от своего лица, заглядывая в мои глаза.
- Нам нужно... - вкрадчиво начал он.
- Поговорить? – с надеждой спросила я.
- Нажать кнопку, – с сожалением ответил он, и я отступила, не удержавшись от разочарованного стона. – Мне продолжить петь? – весело предложил он, отчего я начала громко смеяться. Громко, раскатисто и от всей души, сгибаясь пополам от воспоминаний о его воплях, которые услышала несколько минут назад.
Через мой смех ушла вся моя нервозность, и я ощутила внутреннюю пустоту.
- Кира, ты в порядке? – спросил Игорь, наклоняясь так, чтобы увидеть мое лицо, но я проигнорировала его вопрос.
Когда дверцы лифта открылись на этаже подземного паркинга, я прошла мимо Игоря и решила, что прежде чем сесть за руль, должна выйти на улицу, чтобы успокоиться. И как только я оказалась на свежем воздухе, мне стало намного легче. Я сделал несколько жадных вдохов и медленных выдохов, а затем неторопливо дошла до одной из скамеек, расположенных в пятнадцати метрах от здания нашего офиса и села к нему лицом, вытягивая ноги перед собой.
На самом деле мне не нужно было время, чтобы принять решение. Я сделала это, как только увидела уведомление, подписанное единственным родным мне человеком. Теперь мне нужно было время, чтобы свыкнуться с этим решением. Боль? Предательство? Обида? Все это я чувствую, но не позволяю себе наслаждаться и смаковать эти эмоции. Или наоборот бороться с ними и объяснять себе, что все наладится, а, возможно, станет еще хуже. Я просто была здесь и сейчас. Одна. Без ложных надежд, заветной мечты или злости на жизнь.
- Чай? – я открыла глаза и повернула голову на звук голоса Игоря, который держал в протянутой руке дымящийся стаканчик из кафе на соседней улице. Я интуитивно приняла протянутый горячий напиток, а Игорь тем временем опустился рядом со мной, но лицом к дороге. Сейчас мы в прямом смысле были по разные стороны.
- Иногда на меня накатывает странное ощущение того, что я проживаю не свою жизнь. Может быть, я у кого-то украла эти дни? Эти минуты? Этот глоток воздуха? – я сглотнула и разочарованно покачала головой, озвучивая свои самые большие страхи. – Все могло закончиться десять лет назад, но по какой-то причине я все еще здесь и каждый день расплачиваюсь за счастье просто жить. А может быть, расплачиваюсь за то, что хочу нечто большее, чем просто жить? – я сделала глубокий вдох и наклонила голову назад, чтобы посмотреть на высокое двадцатиэтажное здание, которое принадлежало моей семье.
- Следовать по начерченному кем-то пути всегда сложнее, чем двигаться своим собственным. Просто потому, что ты не можешь предугадать ход мыслей другого человека, – задумчиво констатировал Игорь, не глядя на меня.
- Именно поэтому я буду следовать своей дорогой. И будь что будет. Ты был прав, – я повернула голову так, чтобы видеть его лицо, освещенное ярким солнечным светом. – Наши страхи – ничто, в сравнении с каждым драгоценным мигом нашей жизни. Время намного ценнее, – я слабо улыбнулась и отсалютовала ему стаканчиком в своей руке, когда он взглянул на меня в ответ.
Игорь несколько секунд разглядывал мое лицо, нервно сглотнул, а затем заглянул в мои глаза. Казалось, в этот момент он хотел сказать мне что-то важное.
- Береги себя, хорошо? – серьезным тоном обратился он ко мне и протянул руку, чтобы бережно обхватить ладонью мой затылок и поцеловать в лоб, притягивая к себе мою голову. Я закрыла глаза, опасаясь, что все это просто сон. Сладкое забытье в разгар великой депрессии в моей жизни. – Прости меня, – прошептал он сквозь судорожный вздох.
Когда я открыла глаза, Игоря не оказалось рядом. И я окончательно запуталась в наших с ним отношениях.
***
«20 марта 2019 года
Почти месяц я ничего не писала в своем дневнике. Наверное, это потому, что мне было с кем делиться своими мыслями и чувствами. Со мной произошло много всего, но самое важное – это то, что в моей жизни неожиданно настал тот момент, когда я по какой-то причине вдруг стала никому не нужна. У моих друзей появилась личная жизнь, мой отец неожиданно женился, а человек, который бессовестно ворвался в мою жизнь и не покидает мои мысли с самого первого дня нашего знакомства, по неизвестной мне причине, отверг меня. Даже в качестве дизайнера я допустила непростительную ошибку. И теперь не востребована в собственной компании.
Сегодня в моей жизни переломный, но очень важный момент. Я все для себя решила. И прямо сейчас я выйду из своего кабинета, чтобы озвучить это решение.
То уведомление лишь стало движущей силой, которая помогла мне ускорить процесс. Впереди неизвестность и новые препятствия. Это будет трудное время, но все к лучшему. Я в это верю...».
Шагая по коридорам нашего огромного офиса, я старалась одарить каждого сотрудника, встречающегося на моем пути, искренней улыбкой и показать всем, что солнце светит даже за тучами, главное – разглядеть его под слоями тяжелых облаков. Если есть слезы, значит, есть радость.
- Доброе утро всем! – с улыбкой, предвкушая все то, что сегодня услышу здесь, поприветствовала я Кирилла, Игоря, своего отца, его жену и Алексея. Валерий Игнатьевич уехал в небольшой отпуск сразу после того, как закончил изделия.
- Кира Борисовна, вы слишком радостны для такого дня. Вы в курсе, по какому поводу собрание? – не упустила возможности задеть меня Валентина Николаевна.
- Да, Валентина Николаевна, - улыбнулась я. – Я готова выслушать каждого, и прошу оставить для меня немного времени. У меня тоже есть, что вам сказать.
- Что ж, наверное, мне будет легче всех озвучить мысли, которые мучают присутствующих, – женщина оскалилась, глядя в мои глаза, а затем неуклюже поднялась на ноги. Да, уверенности в себе ей было не занимать. – Итак, по вине нашего главного дизайнера в сеть попали снимки нашей новой коллекции, в связи с чем компания понесла невосполнимые убытки. Наше предложение самое простое – отстранить на неопределенный срок Киру Борисовну от ее должности.
- Простите, но на каком основании? Какие конкретно есть прямые доказательства вины Киры Борисовны? – вмешался Кирилл, а я усмехнулась, понимая всю абсурдность ситуации.
- Данные были на ее компьютере, и именно с него произошла отправка. IT-отдел это подтвердил, - не задумываясь ответила жена моего отца.
- Я смотрю, вы подготовились. Даже к программистам сбегали, – теперь Лёша подключился к дискуссии.
- Так считаю не только я, но и Борис Петрович и Игорь Михайлович тоже, – я удивленно вскинула брови и посмотрела на своего отца.
- Борис Петрович, вам есть, что мне сказать? – обратилась я к отцу.
- Что я могу сказать? Я поддерживаю Валентину Николаевну, – спокойно ответил он, на что я беззвучно рассмеялась и недоверчиво покачала головой. Этот человек не мог быть моим отцом.
- Игорь Михайлович? – я посмотрела на Игоря, в глазах которого было сожаление, но, несмотря на это, я поняла, что он тоже считает меня виноватой. – Что ж, все ясно. Кто-нибудь хочет еще что-то сказать? – повисла пауза, во время которой я вынула из своей папки заготовленные заранее документы. – Думаю, нет смысла проводить голосование. Итог все равно известен. Поэтому, вот. Кирилл Валерьевич, передайте, пожалуйста, это Борису Петровичу. Это мое заявление на увольнение по собственному желанию. А точнее на отпуск с последующим увольнением.
- Кира... - Кирилл испуганно посмотрел на меня, на что я вымученно ему улыбнулась с немой просьбой не препятствовать моему решению.
- А это... – я передала через Кирилла следующую партию бумаг, – …уведомление о планируемом созыве акционеров компании «Beautiful Swan» для принятия решения по выходу компании из состава «Beautiful diamonds». Для тех, кто недавно присоединился к нашему ювелирному дому, поясню. Компания «Beautiful Swan» производит бижутерию и создавалась с целью спасения «Beautiful diamonds», а именно для оформления ссуды и другой финансовой помощи, и последующего финансирования нужд основного ювелирного дома.
- Ты понимаешь, что мы должны будем выплатить огромные деньги? – прозрел мой отец и испуганно взглянул на Кирилла, в поисках поддержки. Но мой друг не дал никакой реакции.
- Да, именно поэтому я заранее вас обо всем уведомляю. Через неделю пройдет собрание учредителей «Beautiful Swan», на котором мы все детально обсудим, - спокойно ответила я.
- Как же неустойка мистеру Аллену? – потрясенно спросил мой отец.
- В выходные я связалась с его представителем и попросила рассмотреть мое предложение, касательно переноса суммы неустойки с ювелирного дома лично на меня. Думаю, это будет справедливая плата за сорванную выставку и причиненный ущерб, который возник, судя по всему, по моей вине. Борис Петрович, подпишите, пожалуйста, мое заявление. Мне нужно еще собрать вещи. Сегодня вечером я уезжаю в отпуск, - посчитала нужным уведомить я всех присутствующих о моих планах.
Отец нервно сглотнул и посмотрел на свою жену, которая побледнела и почти не дышала, глядя перед собой.
- Кира, ты поступаешь импульсивно, – шепнул мне на ухо Кирилл.
- Нет, у меня все под контролем, – шепнула я ему в ответ и вновь решила обратиться к отцу. – Если вы не подпишите, я обращусь в трудовую инспекцию. Не рекомендую вам расценивать мои слова, как пустую угрозу.
Отец нарочно медленно вынул из внутреннего кармана пиджака свою сделанную по моему эскизу ручку (подарок на его последний юбилей) и долго пристраивал ее перо в нужной области на листе бумаги, но в конечном итоге подписал мое заявление.
- Отлично! – воскликнула я и оглядела всех присутствующих. – Всем спасибо за многолетнее, а кому-то за многодневное сотрудничество. С вашего позволения, я пойду. Прошу, сообщите мне, когда найдете замену. Чтобы я могла передать дела и решить вопрос с правами на эскизы, – я сделала глубокий медленный вдох, победно улыбнулась Кириллу, затем суетливо собрала со стола свои вещи, а также подписанное заявление и на дрожащих от напряжения ногах направилась в свой кабинет.
- Ну, как все прошло? – нетерпеливо спросила Катя, вскочив со своего места при виде меня.
- Отлично! Мне нужны три больших коробки под документы и твоя помощь. И еще. Передай вот это в отдел кадров, – я протянула ей заявление и улыбнулась. – А еще скажи всем нашим дизайнерам, чтобы не расходились раньше времени. У меня будет небольшое объявление.
Не дожидаясь от нее ответа, я вошла в свой кабинет и выдохнула, снимая со своего лица искусственную улыбку.
- Все к лучшему. Да, именно так! – Попыталась успокоить я сама себя, но, обернувшись, наткнулась на суровый взгляд Кирилла.
- Ты ненормальная! – закричал он обвинительным тоном.
- Тоже мне новость, - отшутилась я и развернулась, чтобы пойти к своему столу, но он схватил меня за руку и притянул в объятия, крепко прижимая к своей груди. – Ты ненормальная, но уделала всех ловко и красиво.
Я рассмеялась и со слезами на глазах в ответ обхватила его руками за талию.
- Я знаю, что делаю. Не думай, что заставлю тебя принимать чью-то сторону. Просто доверься мне. Я все решу сама, – я бросила взгляд на стеклянную перегородку и заметила, что Игорь наблюдает за мной из коридора. Наши взгляды встретились, и я ощутила острую боль в груди. Несмотря на то, что мы прекратили любые отношения, мне было больно от того, что он не поддержал меня. – Мне нужно собрать вещи, – я отстранилась от Кирилла и прошла к своему столу. А вскоре и Катя появилась в моем кабинете с бумажными коробками в руках.
- Что происходит? Ты увольняешься? Борис Петрович рвет и мечет вся и всех!
- Перестройка, – пояснила я все, что происходило прямо сейчас в стенах офиса. – Не обижайся, но я расскажу все в конце рабочего дня, хорошо? И, пожалуйста, отмени все мои встречи.
- На какое время их перенести?
- Ни на какое. Просто отмени их, хорошо? – с вымученной улыбкой распорядилась я.
Катя взглянула на Кирилла, но он просто кивнул ей в знак того, что все под контролем, после чего она вышла, настороженно поглядывая в нашу сторону.
- Уверена, что не пожалеешь? – продолжал допытываться до меня Кирилл.
Я энергично закачала головой и улыбнулась.
- Я все хорошо обдумала. Я всю жизнь жалела отца... - я горько усмехнулась, продолжая разочарованно покачивать головой. – В детстве мне казалось, что мама обходится с ним слишком жестоко, наверное, это дало свой отпечаток и на мое взрослое сознание. Я всегда старалась его оберегать, – я подошла к полке с документами и начала поочередно изучать содержимое папок, на предмет того, что мне нужно забрать с собой, а что оставить. – Но он не нуждался в моей заботе. Теперь у него есть жена! А я займусь своей жизнью. И, как мои родители, буду делать только то, что сама захочу. И тебе пора подумать о своей жизни, – я повернулась, чтобы подмигнуть ему, после чего продолжила собираться.
Ненавижу прощаться, но обязана сообщить своей команде о том, что теперь они предоставлены сами себе. Я собрала в коробки все, что было для меня важно, и оглядела кабинет, который принадлежал мне много лет. Единственное, что отделяет меня от новой жизни – это стеклянная дверь, через которую я вижу своих суетящихся дизайнеров. Каждого я когда-то лично привела сюда, и с каждым из них у меня своя особенная история.
Еще минута и я смогу сделать последний шаг. Но я знаю, что им будет ничуть не легче прощаться со мной, как и мне с ними.
- Ребята! Коллеги! – обратилась я ко всем присутствующим с верхней ступеньки, ведущей в мой кабинет, и поджала губы. – У меня для вас объявление.
Все настороженно поднялись со своих мест, и подошли к ограждению лестницы.
- Кира Борисовна, только не говорите, что вы на самом деле собираетесь увольняться! – Катя встала рядом со мной и недоверчиво покачала головой.
- Я хочу вас поблагодарить. К сожалению, раньше я не так часто это делала, но...я люблю вас! Вы – моя семья! Я безумно рада, что мне выпала честь не просто руководить такой превосходной и слаженной командой профессионалов как вы, но и познакомиться с вами, научиться многому у каждого из вас, но... - я судорожно набрала в легкие воздух и попыталась выдавить из себя улыбку. – Моя эпоха здесь подошла к концу. Я надеюсь, что вы не оставите наш ювелирный дом в беде и поможете вашему новому руководителю освоиться здесь и зададите ему нужное направление, – мой голос дрогнул, и я сделал медленный судорожный вдох, глядя в идеально ровный белый потолок.
- Вы же не можете так просто уйти! – возмутилась Катя и все согласно закивали головой.
- Поверьте, это было тяжелое решение и во многом из-за того, что я переживаю за вас, – я спустилась к ним по ступенькам, чтобы обнять каждого. И тут заметила, что все это время Кирилл наблюдал за нами из коридора. – Иди, я тебя тоже обниму! – сквозь пелену слез обратилась я к нему.
- Ты бросаешь нас и еще хочешь обниматься? – возмущенно спросил он, но все равно подошел ко мне.
- Я надеюсь, что это поможет мне заполучить твою помощь в перемещении коробок из кабинета в мою машину, – рассмеялась я, в то время как он ответил на мои объятия и отстранился, оглядываясь по сторонам. – Официально я буду уволена через месяц, а пока ухожу в отпуск, – объявила я всем присутствующим. – Неделю со мной невозможно будет связаться. По всем вопросам обращайтесь к Кириллу Валерьевичу, – быстро уточнила я и улыбнулась.
Наше прощание немного затянулось, и я чувствовал, что опаздываю, поэтому вернулась в кабинет за своими вещами, перенести которые в машину мне, к счастью, помог Кирилл.
- Кира Борисовна! – обратился ко мне охранник, который сегодня дежурил на стоянке цокольного этажа. Я обернулась, в то время как Кирилл продолжал носить мои коробки из лифта. – Вам просили передать, – объявил мужчина и протянул мне небольшой бумажный конверт, после чего поспешил занять свой пост.
- Кира! Все готово, – я обернулась на голос Кирилла и убрала загадочный конверт в сумку, после чего подошла к своей машине, у которой меня ждал мой лучший друг. – Куда ты собралась ехать?
- Не пытайся, все равно ничего тебе не скажу, – ответила я и подарила ему свою дежурную на сегодня «счастливую» улыбку.
- Ты едешь к маме? – продолжал он питать надежду на то, что я дам ему ответ на первый вопрос.
- Я еду в отпуск, – я подошла к нему ближе и потянулась на носочках, чтобы чмокнуть в щеку, а затем забралась в машину, но отпустила стекло, чтобы он смог услышать меня. – Не звони мне! – крикнула я ему, после чего отправила воздушный поцелуй и выехала со своего парковочного места, испытывая неведомое ранее облегчение.
Этот день закончился именно так, как я того хотела. Я взяла верх не только над своими эмоциями, но и над своей жизнью в целом.
Быть собой. Любить себя. Заботиться и думать только о себе. Слушать себя. Вот мои новые заповеди.
Когда я оказалась в самолете и открыла сумку, чтобы достать телефон и наушники, то наткнулась взглядом на конверт. Мне было интересно, что в нем находится, но внутренний голос подсказывал, что ничего хорошего ждать не стоит. Я осторожно открыла его и обнаружила в нем сложенный пополам лист бумаги и карту памяти.
Заинтригованная тем, что ждет меня дальше, я развернула лист бумаги, на котором было всего несколько строк.
«Есть всего три вещи, которые я хотел, но так и не смог сказать тебе:
1. Я люблю тебя.
2. Мне жаль, что тебе приходится через это проходить.
3. Я сын той женщины, которая вышла замуж за твоего отца...»
Эпилог
Я жалкий трус, который не смог победить своего внутреннего брошенного ребенка. Грехи родителей всегда искупают их дети. И прямо сейчас я понимаю смысл этой истины. Я знаю, что Кира получила мое сообщение, а еще знаю, что она возненавидит меня сразу после того, как посмотрит содержимое карты памяти.
Мой план мести изначально ничем не отличался от того, что был придуман моей мамой и вынашивался несколько последних лет. Но в ходе его реализации все повернулось в другом направлении. И дело не только в том, что я полюбил Киру.
Несмотря на то, что у меня была веская причина намеренно создавать трудности ювелирному дому, принадлежащему семье моей любимой женщины, я никак не смогу оправдать ту боль и последствия, которые теперь приходится переживать Кире. Если бы я знал, что полюблю ее так сильно и сам же отравлюсь этой любовью, я бы ни за что не приблизился к ней. Ведь ее страдания заставляют страдать меня самого еще сильнее. Почему месть не принесла мне никакого облегчения? Ведь, я смог расквитаться за то, что ее мать увела из семьи моего отца и разрушила всю мою жизнь...
И почему от одной мысли о том, что рано или поздно об этом узнает Кира, мои глаза наполняются слезами?
Я верну ее любой ценой, но есть то, что она никогда не должна узнать...
Читать книгу полностью можно по ссылке
