— Не смей нас бросать, — кричала Антону Маша, — ты уедешь, и все, а мне тут с матерью вдвоем куковать? Она с каждым днем все хуже себя чувствует!
— Как ты не понимаешь, я мужчина, не могу на такое смотреть. А вам, девочкам, это привычнее. — Ответил ей брат.
— Ненавижу тебя, — закричала Маша, — так и знай, никогда не прощу!
Мама воспитывала Антона и Машу, своих детей от разных браков, одна, без помощи со стороны. Не было у них ни бабушек, ни дедушек, ни других родственников. Антон был старше сестры на 11 лет. Он как мог помогал матери, забирал Машу из садика. Потом она пошла в школу, стало легче. Мама работала педагогом в детском саду, зарабатывала мало. Часто их и вовсе кормила дача — посадки на огороде спасали и летом, и зимой.
В семье любили простые блюда, суп из щавеля и крапивы с яйцом, окрошку на домашнем квасе. А мамины плюшки и вовсе считали самыми вкусными на свете. Антон отучился на судоводителя, в период навигации – с весны до поздней осени, был в море. Когда он пошел работать, с деньгами стало полегче. Но случилась новая беда. Их мама перенесла сначала один инсульт, потом второй. И стала сама больше похожа на ребенка.
Глядя на толстую карту с перечнем маминых диагнозов Маша чуть не плакала. Ей было всего 14. А на руках хоть и не лежачая больная, но человек, который плохо понимал, где он находится. С годами ситуация только ухудшалась. Мама временами не узнавала дочь, хулиганила, норовила сбежать и потеряться, хоть и ходила с трудом, только держась за стеночку. Она все время разговаривала с друзьями своей юности, как будто ей все еще 18 лет. А еще не чувствовала насыщения. Могла съесть почти любое количество еды, а потом жаловаться окружающим, что ее не кормят.
Маша старалась следить за мамой. Регулярно давала ей лекарства. Выводила гулять, на крыльцо, на приставном стульчике. Развлекала. Но время шло, девушка понимала: у нее просто нет своей жизни. А на мамину пенсию вдвоем протянуть очень сложно. Пришло время поговорить с братом.
— Антон, ты же понимаешь, у нас большие сложности с деньгами, едва хватает, чтобы платить за квартиру. Может будешь помогать? Ты живешь в свое удовольствие, машину купил. А мы едва можем покупать маме самые дешевые йогурты.
— Ну так устройся на работу, — сердито ответил ей брат, —почему я должен оплачивать ваши прихоти? Я свою долю за квартиру даю.
— Антон, но маму нельзя надолго оставлять одну. Она что угодно может натворить, и газ открыть, и упасть.
— Вот и сделай так, чтобы этого не происходило. А еще лучше — иди работать и найми ей сиделку.
— Да я даже учиться никуда не смогла пойти из-за вас, сидела с мамой. Сколько еще лет это продлится? Кто меня на работу возьмет без образования и опыта? — Чуть не плакала Маша.
— Мне плевать, — ответил Антон, — ты сама это выбрала. Можем сдать мать в дом престарелых, я узнавал. И будешь жить своей жизнью, сколько угодно.
— Но ведь это подло! — Закричала Маша, — она нас растила, не бросила. Как мы можем с ней так поступить?
Тот разговор так ничем и не закончился. А ситуация ухудшалась. Мама зимой упала и получила сотрясение мозга и растяжение связки на ноге. Лечилась дома. Пришлось надевать памперсы, которые женщина с себя стаскивала и рвала. Маша металась между уборкой, кормлением и другими делами. А Антон заявил ей, что уезжает и помогать больше не будет. Он встретил женщину в другом городе и хотел на ней жениться. Маша заплакала. Она понимала, что мама теперь будет только ее заботой.
И потянулись серые будни, один день сменял другой. Мама после сотрясения стала испытывать еще больше проблем с памятью. А растяжение связок хоть и прошло, но проблем добавило. Мама теперь боялась ходить сама. Пришлось искать через благотворителей туалет для нее, который можно было поставить в комнате. Кормить в постели. Мыла маму Маша дважды в месяц, чаще не получалось, нужно было еще донести брыкающуюся женщину до ванны и погрузить ее в воду.
О личной жизни или устройстве на работу не было и речи. А потом, неожиданно, случился третий инсульт, госпитализация и печальный финал. Маша, рыдая, позвонила брату. А тот ответил только через три дня. Деньги, чтобы достойно проводить бывшую воспитательницу, дочери помогли собрать друзья и коллеги мамы.
Брат же приехал через месяц. Маша все это время пыталась прийти в себя. Много плакала, ощущала бессилие. Она даже не помнила, когда в последний раз ела. А Антон сразу начал на нее нападать:
— Ну что, я приехал ненадолго, давай быстренько подадим на вступление в наследство.
— Тош, ты не хочешь к маме съездить?
— Это потом. Давай с делами решим. А что это вы квартиру так загадили? Ну совершенно невозможно. Нужно отмыть. Мы же ее продавать будем. И чего ты такая кислая. Радуйся, мама отмучилась. Продадим хату и каждый будет с деньгами. Я узнавал, наша стоит миллиона три. Ты таких денег и не видела. Купишь себе комнату и иди, учись, работай, наслаждайся.
— Да что ты такое говоришь. Нельзя так. Как это радоваться?
— Лично я с матерью давно мысленно простился, — ответил Антон сестре, — лишние сантименты тут не нужны. А ты тоже нюни не распускай. Давай, собирайся, приведи себя в порядок. Отощала, кожа да кости. Завтра выкинем лишние вещи, займемся уборкой. Я сделаю фото. Как в наследство вступим, займусь продажей. Цени, тебе даже ничего делать не придется.
Маша покорно следовала указаниям брата. Как робот она ездила с ним к нотариусу и риелтору. Что-то подписывала. А через полгода состоялось вступление в наследство. Тогда-то Маша и узнала, что она подписала отказ в пользу брата. Он стал единственным хозяином квартиры. О чем и сообщил сестре.
— Я подумал, три миллиона лучше, чем полтора. И при оформлении платить меньше.
— Но как, я же подписывала бумаги, — изумилась Маша, — на наследство.
— Правильно, отказ в мою пользу, чем ты слушала. Квартира на продаже. Так что, готовься съезжать.
— Куда, на что, Антон?
— А мне все равно, — ответил ей брат, — подкину тебе немного денег на бедность, исключительно из моего душевного расположения. А дальше крутись сама.
— А прописка? Ты же меня бездомной оставляешь! — Кричала Маша, словно очнувшись.
— Ну, раз жизнь тебя еще не научила, что каждый за себя, вот дополнительный урок, — усмехнулся Антон. — Ты же наивная, Машка, уж лучше я с тебя состригу купоны, чем другие облапошат.
Через пару месяцев брат продал квартиру и уехал. Маша устроилась ученицей на завод вахтой. Ей дали комнату в общежитии, оформили регистрацию. Впервые за 24 года девушка учится жить одна. И пока ей это нравится. Но брату его поступок она никогда не простит.