Молодой францисканец старательно водит гусиным пером по бумаге: пишет готической фрактурой имена столпившихся вокруг зрителей. Восточный гость в терракотовом халате и узорчатой тюбетейке степенно поглаживает собранную в хвостик бородку. Мимо шагает суровый самурай. Одну из палаток украшает красно-синяя вывеска: «Клуб трех баб». Правда, за столом сидят только две красотки, так что почти каждый проходящий мимо интересуется: «А где третья?» «Обедать пошла!» – хором отвечают девушки...
Текст: Елена Мачульская, фото: Александр Бурый
Московский парк «Южное Бутово» на несколько дней преобразился волшебным образом. В зеленой зоне, соседствующей с современными многоэтажками, раскинулся настоящий средневековый город. Среди изумрудных трав с россыпями одуванчиков и диких ромашек белеют бесчисленные шатры, сверкают разнообразные доспехи, звучат старинные песни. А чуть в стороне, на поле сражений, вновь и вновь сходятся рати, чтобы решить наконец, кому же в XIII веке править Великим Новгородом.
Между тем средневековый город живет обычной жизнью: колоритные хозяюшки пекут хлеб и варят кашу, расторопные купцы нахваливают свои товары, молчаливые гончары лепят чашки и плошки, ремесленники нанизывают стеклянные бусы, плетут затейливые пояса, разбитной скоморох в мохнатой шапке трещоткой веселит честной народ...
В плавящейся от жары июньской Москве царил фестиваль «Времена и эпохи». На 53 площадках в разных районах столицы реконструкторы представили периоды мировой истории – от Древнего мира до середины XX века.
В «Южном Бутове» расположилась площадка «Господин Великий Новгород», где любой гость мог воочию убедиться, каким удивительно красочным было Средневековье.
В Новгороде XIII века были Немецкий и Готский двор, здесь торговали европейские купцы. Так что вполне к месту на фестивале оказались и мы – гости из Южной Франции, родины рыцарства, трубадуров и культа Прекрасной Дамы. То есть омский клуб исторической реконструкции Terra Provansal.
Обычно фестивали реконструкторов проходят в окрестностях сохранившихся замков и крепостей. Или хотя бы в чистом поле. В таких местах «машина времени» работает безотказно: о том, что на дворе ХХI век, быстро забываешь. Совсем другое дело – оказаться в окружении современных многоэтажных домов, постоянно напоминающих о том, что ты находишься в шумном мегаполисе. Но, к счастью, портал в прошлое открылся и здесь. Правда, на это потребовалось чуть больше времени.
И было все.
Обильные ливни и палящее солнце.
Шелест шёлка на ветру и капли дождя на клинке.
Роскошь общения со старыми и новыми знакомыми.
Ощущение удивительной яркости бытия...
ЛИКИ ВОЙНЫ
Пять дней на бранном поле под палящим солнцем и даже проливными дождями сходилось по 120 человек. Дружины посадника Новгородского, князя Псковского и князя Владимирского. А также войско европейцев, у которых здесь был свой особый интерес.
И не раз, глядя на жаркие схватки, вспоминала я самую известную сирвенту (один из жанров поэзии трубадуров XII–XIII веков. – Прим. ред.) окситанского поэта и трубадура Бертрана де Борна, которая в русском переводе обычно называется «Похвала войне»:
Как мне мила пора весны –
Пасхальной радости пора,
Что возвращает песни птиц
Объятым зеленью лесам,
Осыпав все цветами...
Еще отрадней видеть вновь
Ряды палаток и шатров –
Предвестье спора стали.
И стольких всадников в броне,
И стольких рыцарских коней…
Сначала в бой вступают всадники – русские витязи и европейские рыцари. Пешую часть сражения открывают стрелки – лучники и арбалетчики. Во врага летят стрелы, но скоро стрелки, израсходовав «боезапас», отступают за строй. Затем выходят поединщики, то есть единоборцы: лучшие воины вызывают на бой любого смельчака из стана противника. И только потом в бою сходятся основные силы.
Картину дополняла уменьшенная версия предшественницы требушета – перрье (от фр. perrier – «камнемёт». – Прим. ред.). Запускало это чудо средневековой технической мысли кожаные мешочки, набитые горохом. Правда, поначалу – во время первых технических испытаний перед фестивалем – мешочки упрямо летели в обратную сторону. Но проблему удалось решить: технику в итоге наладили, изменив длину веревки и вес «снарядов».
Средневековая война тоже была красочной, она очень отличалась от современной, где у всех бойцов одинаковый камуфляж. Тогда, до появления огнестрельного оружия, кардинально изменившего ситуацию на полях сражений, воины стремились привлечь к себе внимание противника. Как бы заранее бросая вызов любому, кто решится его принять. Неслучайно у лангедокского графа Гастона де Фуа был девиз «Тронь, если посмеешь»...
Кольчуга весит около 10 килограммов, классический рыцарский шлем топфхельм – 4 килограмма, длинный «полуторный» меч (англ. bastard-sword) – килограмм с небольшим. Нелегкая экипировка! Но когда ты становишься частью стальной волны воинов, когда тебя подхватывает и несет буря мечей, обычные законы природы над тобой уже не имеют власти, всё иначе. Мир сужается до полоски, видимой сквозь прорезь шлема. Веса доспехов не чувствуешь. Усталости – тоже. И нет большей радости, когда в бою «строй на строй» понимаешь, что, сбивая мечом вражеские копья, облегчаешь (а в реальном бою – спасаешь) жизнь тем, кто плечом к плечу рубится рядом с тобой.
Но в этот раз я чаще была среди тех, кому поручалось обходить противника с фланга. И однажды, оказавшись в нужном месте в нужное время, сумела сорвать аналогичную попытку обхода противника.
Правда, в первый день сражений фортуна была не на нашей стороне. Зато далее – после того как разверзлись хляби небесные – случилось так, что «европейцы» вместе с примкнувшими к нам псковичами побеждали с завидной регулярностью.
Для участников «сражения» завершались после того, как пропустил удар мечом или копьем. Это означает, что ты «убит». Опускаешься на одно колено и стоишь, наблюдая за тем, как дальше разворачивается бой. Кстати, реконструкторские сражения более «кровопролитные», чем реальные исторические. Настоящие средневековые битвы нередко заканчивались довольно быстро: осознав, что ситуация складывается явно не в их пользу, командующие предпочитали отступать, чтобы сохранить людей. На фестивале же битва продолжается до тех пор, пока не останется никого, кто может сражаться.
О, сколько здесь щитов цветных,
Мечам и копьям нет числа.
Вот рыцари, себя забыв,
Как на веселый пир спешат...
Да, в оригинале «Похвала войне» вообще-то любовная кансона – посвящение даме, которой Бертран де Борн служил всю жизнь. Имя ей – Guerra, то есть война. У этой дамы бывают разные лики. Ведь очень отличаются сражения под жарким солнцем и под проливным дождем, когда сходишься с противником в чистом поле или обороняешь импровизированное укрепление...
Отдельного упоминания заслуживает эпичная битва под дождем. В тот день на Москву обрушился сильнейший ливень. Странное ощущение: видишь, что идет дождь, но ты его не замечаешь, пока не начинает промокать обувь. А еще чуть позже понимаешь, что шелковые накидки поверх доспехов несут не только эстетическую функцию: кольчуги под ними остались совершенно сухими. Так что спешно обрабатывать современным средством WD-40 от ржавчины пришлось только рукава...
В московском фестивале принимали участие несколько реконструкторских клубов из Санкт-Петербурга. На следующий день после вселенского потопа на парковых бордюрах кто-то написал «поребрик» и повсюду начали шутить, что Петербург захватывает Москву. Погода ведь уже совершенно петербургская.
ВОИНСКИЕ ЗАБАВЫ
Впервые термин «турнир» (от старофр. tornei) применительно к воинским упражнениям рыцарей употребляет в 1149 году Гильом из Сен-Тьерри в жизнеописании богослова и вдохновителя Крестовых походов святого Бернарда Клервоского. Со второй половины XII века турниры вошли в моду в Англии, Германии и Северной Италии. В это время возник и новый стиль конного боя, применявшийся рыцарями Высокого Средневековья, – таранный удар с зажатым под мышкой копьем.
Разумеется, конный турнир на московском фестивале неизменно собирал толпы зрителей. Там я присутствовала уже в качестве belle dame – в организованном прямо на месте суде прекрасных дам. Нам надлежало выбрать среди рыцарей самых куртуазных.
На поле в воинском мастерстве состязались 10 рыцарей из Москвы и Санкт-Петербурга.
Были бои конных отрядов на мечах, в старину именуемые «меле». Причем с самыми разными заданиями: отобрать у знаменосца команды соперников флаг, срубить яблоки с трех столбиков, изображавших обоз. Еще был «бой за переправу»: одному из всадников нужно было уберечь кружку с водой, к тому же не расплескав ее полностью.
В финальный день фестиваля под восторженные возгласы зрителей проходил джостинг – классическая сшибка конных рыцарей на копьях. Причем мало было просто сломать копье, нужно, чтобы обломок при этом оказался определенной длины. У маршалов (судей турнира) есть специальный жезл, по которому они проверяют длину обломка. Когда одновременно ломаются копья у обоих противников – это поразительное зрелище. Один из рыцарей, ставший в итоге победителем, неизменно складывал обломки копий к ногам прекрасных дам. Впрочем, финала и награждения победителей я тогда не дождалась – нужно было переодеваться на турнир вызова...
Пешие турниры организовывались каждый день в разных форматах. В один день бойцы сражались на копьях, в другой – метали сулицы (короткие копья). А турнир вызова, в котором мне довелось участвовать, проходит так. Участники делятся на две группы и встают по разные стороны площадки. А потом по очереди вызывают на бой любого из тех, кто стоит на противоположной стороне. Меня своим вниманием удостоил весьма достойный противник, так что дальше первого круга я не прошла.
Мой супруг участвовал в сражениях «троек», то есть битвах «три на три»: с каждой стороны рыцарь со щитом и мечом и два копейщика. Копейщик из меня никакой, потому в этой дисциплине я выступала в качестве оруженосца – помочь надеть тяжелый шлем, поднести щит. Получился очень динамичный, интересный и по-своему веселый вид соревнований, который стал своеобразной визитной карточкой поединков реконструкторов XIII века.
Командные воинские состязания, которые в программе именовались «битва дружин», нам довелось наблюдать со стороны – в ней наш клуб не участвовал. На поле разворачивались весьма интересные события. Например, битва за переправу. Каждой команде надо преодолеть две «переправы», обозначенные лежащими на траве палками. Но «переправы» заняты защищающими их отрядами. Выходит копейщик и активно провоцирует защитников. Но все его усилия оказываются тщетными. В итоге участники всех команд выходят «в поле», где все решают копья. А ведь нужно не только пройти две «переправы», нужно еще «вернуться домой». В этом состязании обычно выигрывала новгородская дружина.
СРЕДНЕВЕКОВАЯ ФЕЕРИЯ
Что же касается мирной жизни, здесь творилась настоящая средневековая феерия. Ведь на этом фестивале зрители могли не только смотреть, но и участвовать в происходящем.
На полевой кухне пекли лепешки по старинным рецептам. Здесь же устроили кулинарный мастер-класс, на котором можно было научиться их готовить.
Сделать красивую стеклянную бусину? Легко! Отчеканить монету? Запросто! А еще плести, вышивать, рисовать, ткать, прясть и даже строить крепость, правда, небольшую... Всему этому обучали на фестивале.
Детям тоже было чем заняться. Можно было зерно и в ступе потолочь, и в жерновах смолоть, а также со скоморохами поплясать....
Что же касается нас – непосредственных участников фестиваля, – погружаться в эту веселую атмосферу нам удавалось только урывками. К тому же женский костюм от мужского отличается кардинально, а у меня каждый день предполагалась смена «ролей». Так что переодевание отнимало немало времени. Но кое-что все-таки удалось успеть. Например, немного позаниматься каллиграфией в местном скриптории. Лист расположен так, что рука сама выводит нужные линии. Их нужно только дополнить некоторыми элементами. Из ряда палочек как по волшебству получается слово minimum...
Еще были неожиданные беседы о куртуазном Юге, песни под цитоль (струнный музыкальный инструмент. – Прим. ред.) и без аккомпанемента. И знакомство с москвичкой Марией, тоже увлеченной поэзией трубадуров. «Лирика трубадуров заинтересовала меня красотой языка, поэтической риторикой, слиянием в мировоззрении сакрального и профанного, – делится Мария. – Например, в альбе Reis glorios герой просит у Бога помощи в любовных делах. Эти песни исполнялись под аккомпанемент цитоли – лютня тогда была меньше распространена. Вообще, есть версия, что в основном песни трубадуров исполнялись без инструментального сопровождения».
А когда я разгуливала в костюме мальчишки-оруженосца, то зашла в мастерскую, где делали стеклянные бусины. И попробовала сделать бусину цвета неба. Сначала стеклянную палочку нужно нагреть на огне – дело это небыстрое. А потом – «намотать» на основу. «Стекло спешки не любит», – поясняет Евгения Бирюкова из самарского военно-исторического клуба «Легенда». Как выяснилось, резких движений – тоже. Потому сделать самую простую бусину оказалось для меня сверхзадачей: она никак не получалась ровной. Но мастерица поправила ее с помощью огня и оставила остывать в емкости с песком – ее можно было забрать на следующий день.
Выяснилось, что в доме новгородского посадника работает рукописная школа. «Кириллица появилась на Руси в X веке, было найдено несколько предметов с надписями и единичные грамоты, датированные этим временем. Также были обнаружены кириллические грамоты и книги, относящиеся к XI столетию. Даже если допустить, что книги были привезены из других стран, то грамоты совершенно точно были написаны на территории Руси, что свидетельствует о распространении грамотности», – объясняет Максим Соколов из клуба «Легенда».
В мастерской новгородского серебряника (ювелира) по имени Гуннар царил настоящий ажиотаж. Здесь все желающие делали украшения из медной проволоки. Жена ювелира, София, блистала украшениями и отвечала на бесконечные вопросы. Подмастерье трудился, честно отрабатывая стол, кров и уроки мастера… Правда, время от времени удирал и затевал драки с другими подмастерьями, что немало забавляло всех присутствующих.
Фестивали реконструкторов очень украшают театрализованные выступления. Иногда к ним долго и всерьез готовятся. А в этот раз получилась импровизация. Когда в лагерь Европы нежданно прибыл гонец от новгородского посадника, его встретили по всем правилам средневекового этикета – с музыкой и угощением. А потом отправили посольство с ответной грамотой – и завертелось! По пути на войну прибыли сваты, однако сватовство оказалось неудачным, и это привело к усобице в последний боевой день...
«КНИЖНЫЕ ДЕТИ» И ИНОСТРАННЫЕ ГОСТИ
Из-за насыщенной программы общаться на фестивале с «коллегами» тоже получалось урывками. В основном за едой. И порой весьма удачно.
Однажды с рыцарем, который пришел после конного турнира обедать прямо в кольчуге, мы обсуждали известную немногим любителям книгу из серии «Литературные памятники» – «Повесть о Сегри и Абенсеррахах». Это один из первых исторических романов в Европе, написанный хронистом Хинесом Пересом де Итой и повествующий о событиях времен Реконкисты. Да, «книжных детей» на таких фестивалях всегда хватает...
Помимо реконструкторов из разных российских городов на фестиваль приехали и гости из-за рубежа. Здесь были ребята из Сербии, Китая и Японии. Ассоциация «Белые орлы» занимается историей средневековой Сербии. Проект «Поднебесная империя» объединяет реконструкторов из Шанхая, Пекина, Чэнду. А японец Юта Ивасаки ни в каких ассоциациях не состоит. «Я с детства люблю историю и самостоятельно выучил русский язык – много общался с русскими, – рассказывает он. – По профессии я дизайнер и люблю рисовать доспехи. Однажды нарисовал русский доспех, выложил в интернет, реконструкторы увидели и написали: «Приезжай к нам, покажем настоящий доспех». Так я оказался в России. Мой первый фестиваль проходил в Самаре. Теперь вот и на «Времена и эпохи» русские друзья позвали. Пока у меня нет шлема – на фестивале я надевал китайский. Но к следующему году хочу сделать японский шлем».
А еще к нам часто подходили люди из соседних домов и благодарили за праздник. И даже приносили угощение. И когда ты замечаешь сияющие глаза мальчишки, который в первый раз увидел настоящих рыцарей, понимаешь, что все эти приключения под дождем и палящим солнцем точно были не зря. Звучит привычная просьба: «Можно с вами сфотографироваться?» Достаю меч из ножен: «Держите, юноша». Да простит меня его мама...